С. Г. Яковенко. Западнорусская Церковь в последней трети XVII в.

К оглавлению


Жизнь Западнорусской Церкви в последней трети XVII в. определялась прежде всего постоянным возрастанием влияния со стороны Московского патриархата, что в итоге привело к возвращению Киевской митрополии в лоно Русской Православной Церкви. Падение роли Константинополя (как общеправославного центра) и других восточно-православных патриарших кафедр усилило роль Москвы.
При Б. Хмельницком национально-государственная проблема Украины была решена путем перехода под патронат русского царя. И тогда сами собой отпали и проекты перенесения Константинопольской патриаршей кафедры на Украину (кон. XVI в.), а затем, в XVII в., учреждения Киевского патриархата.
В это же время явно усиливается и влияние Рима как католического центра, оправившегося после Реформации. Католическая Церковь укрепила свои позиции в Польше, что не могло не отразиться на положении православных в Киевской митрополии. Православная иерархия Киевской митрополии пыталась сохранить свои привилегии и остаться под номинальной властью Константинопольского патриарха, а три епархии Правобережной Украины и Белоруссии открыто перешли в унию.

* * *

Уже при митрополите Дионисии (Балабане) (1657–1663) в жизни Церкви на Украине произошли события, наложившие отпечаток на ее последующее развитие. Встав на сторону гетмана Ивана Выговского, порвавшего с Москвой и стремившегося к соглашению с Польшей (Гадячский договор 1658 г.), митрополит Дионисий покинул Киев и переехал в Чигирин. Православные епархии на Левобережной Украине оказались без пастыря и для них в 1659 г. Москвой был назначен местоблюститель — Черниговский епископ Лазарь (Баранович). Таким образом было положено начало своего рода церковному двоевластию.
В 1663 г., после смерти митрополита Дионисия (Балабана) состоялся Собор, на котором избрали сразу двух кандидатов на Киевский митрополичий престол — Антония (Винницкого) (1663–1679) и Иосифа (Нелюбовича-Тукальского) (1663–1675), причем оба кандидата были утверждены польским королем. Несмотря на то, что по политическому обвинению Нелюбович-Тукальский в 1664–1666 гг. был заточен в Мариенбургский замок, б(льшая часть православных признала митрополитом его, а Антоний (Винницкий) получил поддержку только в своей Перемышльской епархии. Тем не менее он продолжал оставаться Киевским митрополитом, хотя в его юрисдикции оставалась фактически лишь польская часть Украины. В Киеве и на Левобережье управление православной Церковью находилось в руках местоблюстителя, Могилевского епископа Мефодия (Максима Филимоновича).
Иван Брюховецкий, ставший гетманом при поддержке епископа Мефодия, вначале благосклонно относился к нему. Однако усиление позиций последнего привело к обострению отношений между гетманом и местоблюстителем. Чтобы ограничить власть местоблюстителя и православного духовенства в целом, гетман обратился к московскому правительству с просьбой назначить митрополита, который бы противостоял митрополиту на «польской территории»[1]. Осенью 1665 г. гетман Брюховецкий с большим посольством (вместе с прислугой 313 человек) приехал в Москву. Он подал на имя царя статьи, в одной из которых говорилось о том, что Киевский митрополит должен поставляться из Москвы[2].
В Москве не решились на это, а когда стало известно о просьбе Ивана Брюховецкого, киевские игумены выразили свой протест воеводе П. Шереметеву. В феврале 1666 г. они стали просить его позволения отправить в Москву челобитчиков, чтобы получить от царя подтверждение их прав и позволение избирать митрополита по прежним обычаям. Поставленный из Москвы местоблюститель, епископ Могилевский Мефодий (Филимонович), который незадолго до этого занял место смещенного Лазаря (Барановича), также протестовал против нововведений. Но очень скоро выяснилось, что его поведение было связано лишь со стремлением отвести от себя подозрения остальной части духовенства в симпатиях к Москве[3].
Московский Собор 1666–1667 гг., на котором присутствовали Черниговский епископ Лазарь (Баранович) и местоблюститель митрополичьего престола Мефодий (Филимонович), среди прочих рассматривал также вопрос о подчинении Киевской митрополии Московскому патриархату. Но присутствовавшие на Соборе Восточные патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский отказались обсуждать его, мотивируя это тем, что не имеют права вмешиваться в дела чужой епархии[4]. Тем не менее Черниговский епископ Лазарь (Баранович) был возведен в сан архиепископа, а его епархия стала архиепископией, что было явным вмешательством Собора в дела Киевской митрополии[5], и Константинопольский патриарх признал это решение неправомочным.
Очень важную роль во всех политических и соответственно церковных делах сыграло подписание в январе 1667 г. Андрусовского договора между Россией и Польшей. Переговоры начались в начале 1664 г., и наконец ценой взаимных уступок было достигнуто соглашение, по которому на 13 лет заключалось перемирие, к Польше отходила Правобережная Украина, а Левобережная с Киевом и его окрестностями оставалась за Россией. По условиям договора запорожские казаки оставались под послушанием России и Польши и должны были бороться с врагами обоих государств[6].
В начале 1668 г. гетман Брюховецкий поднял восстание против царя. После его гибели гетманом обеих сторон Днепра провозгласил себя Петр Дорошенко.
На восточной стороне он оставил наказным гетманом черниговского полковника Демьяна Многогрешного. Однако тот вступил в переговоры с царским воеводой князем Ромодановским, заявляя о своей готовности служить русскому государю[7]. При этом в роли посредника между казаками и царем оказался Черниговский архиепископ Лазарь (Баранович)[8].
Вскоре митрополит Иосиф (Тукальский) лишил епископа Мефодия архиерейской мантии, поскольку тот был рукоположен в Москве. Мефодий был заточен в Уманский монастырь, но ему удалось бежать в Киев. Он обвинил киевских архимандритов и игуменов в сношениях с гетманом Дорошенко. Однако все в один голос заявили, что до тех пор, пока он был в Москве, было тихо, а волнения и бунты начались после его приезда. Воевода Шереметев счел за лучшее отправить Мефодия в Москву, где он и умер в Новоспасском монастыре[9].
Несмотря на то, что митрополит Иосиф (Нелюбович-Тукальский) не выказывал особого расположения к Москве, воевода П. Шереметев и боярин А. Ордин-Нащокин предлагали московскому правительству признать его Киевским владыкой и воспользоваться его авторитетом для перевода Киевской митрополии под юрисдикцию Московского патриарха. Но Нелюбович-Тукальский был тверд в своем желании оставить Киевскую митрополию под юрисдикцией Константинопольского патриарха, в связи с чем проект Ордина-Нащокина отпал. В 1674 г. московское правительство возобновило переговоры с митрополитом Иосифом, однако смерть митрополита прервала их.
После кончины митрополита Иосифа (Тукальского) в июле 1675 г. ни один из претендентов не был избран на Киевскую кафедру, и ее местоблюстителем до 1685 г. опять стал Лазарь (Баранович)[10].
Вопрос о подчинении Киевской митрополии Московскому патриархату удалось решить благодаря заинтересованности в этом деле гетмана Ивана Самойловича и Московского патриарха Иоакима.
В 1683 г., после смерти Иннокентия (Гизеля), очевидно с согласия Лазаря (Барановича), гетман Иван Самойлович обратился в Москву за разрешением на избрание архимандрита Киево-Печерской лавры, которая была ставропигиальной и зависела от Константинопольского патриарха. Тем самым, лавра выводилась из-под его юрисдикции.
Преемником Иннокентия (Гизеля) стал Варлаам (Ясинский). Правда, он был избран вольными голосами и без согласования с патриархом быстро поставлен в архимандрита Лазарем (Барановичем).
Однако Варлаам все же пришлось обратиться к патриарху с просьбой о получении подтвердительной грамоты на архимандрию. Это было связано с тем, что претензии на нее предъявлял и Львовский епископ Иосиф (Шумлянский), а в связи с войной между Россией и Турцией обратиться к Константинопольскому патриарху было невозможно. Но Московский патриарх дал грамоту Варлааму (Ясинскому)[11] лишь после повторного обращения. Сам ход событий подводил к необходимости обращения к Московскому патриарху.
В 1683 г. между гетманом Самойловичем и патриархом Иоакимом началась переписка о поставлении в Киев митрополита. В сентябре патриарх писал гетману о своем сожалении по поводу того, что Киевская митрополия оказалась без верховного пастыря. Ее тяжелое положение усугублялось еще и тем, что часть православных иерархов — епископов тех областей, которые находились на территории Речи Посполитой, стремясь получить привилегии, готовы были принять унию: Перемышльский епископ Иннокентий (Винницкий), игумен Леснянского монастыря Иоанн (Малаховский) и др., но главное — Львовский епископ Иосиф (Шумлянский)[12]. В связи с этим вопрос о поставлении Киевского митрополита приобретал для Москвы и сторонников сближения с нею все большую остроту.
В сложившейся ситуации наиболее подходящим кандидатом на Киевскую митрополию оказался Луцкий и Острожский епископ Гедеон (Святополк, князь Четвертинский), представитель древнего рода, который вел свое происхождение от Святополка—Михаила, внука Ярослава I (с этим связано его двойное имя). Рукоположенный митрополитом Дионисием (Балабаном), он в течение двадцати пяти лет занимал Луцкую и Острожскую кафедру и стал главным претендентом на Киевскую кафедру после смерти митрополита (1663).
Епископ Гедеон был противником унии. Но его положение осложнялось еще и тем, что Львовский епископ Иосиф (Шумлянский) надеялся после изгнания Гедеона поставить Луцким епископом своего брата Афанасия. Опасаясь преследований, будущий Киевский митрополит был вынужден бежать на восточную сторону Днепра к гетману. Гетман Самойлович мечтал породниться с их древним родом и выдать свою дочь замуж за одного из князей Четвертинских. Наконец, епископ Гедеон был угоден и московскому правительству, которому выказывал свою покорность и расположение[13]. Таким образом, во всех отношениях Луцкий епископ был наиболее подходящим кандидатом на Киевскую митрополичью кафедру.
В феврале 1685 г. из Москвы в Батурин прибыл окольничий Неплюев, через которого Самойловичу передали пожелание об избрании митрополита, который затем должен был прибыть в Москву для рукоположения[14]. Собор для избрания митрополита назначили на 8 июля. На нем должны были присутствовать представители казацкой старшины и духовенства. Однако претендент на митрополичий престол Лазарь (Баранович), понимая, что митрополитом будет избран Гедеон (Четвертинский), хотя и разослал духовенству универсалы, предписывающие прибыть на Собор, сам на него не явился, равно как и другие представители духовенства Киевской митрополии. Не было на нем и самого Гедеона (Четвертинского)[15]. На Соборе присутствовали только представители гетмана и часть духовенства, стремившегося к соединению с Московским патриархатом; митрополитом был избран Гедеон (Святополк, князь Четвертинский), и к нему были отправлены послы с сообщением об этом.
Но вскоре в Киеве состоялся новый Собор, на котором представители духовенства высказали протест против поставления Гедеона (Четвертинского) в Москве, мотивируя это тем, что только Константинопольский патриарх имеет право на поставление митрополита в Киев. Они также опасались, что после этого польскому правительству легче будет склонить к унии живущих на территории Польши православных, тем более что в результате подчинения Московскому патриарху православная иерархия Киевской митрополии лишится целого ряда своих привилегий: свободы избрания митрополита и независимости действий и решений, которые придется согласовывать с Москвой, являясь туда также и по вызову патриарха, типографии и Киево-братской школы[16].
Гетман Самойлович и Гедеон (Четвертинский) написали о происшедшем на Киевском Соборе в Москву. В письмах на имя царя и патриарха они просили отправить из Москвы в Константинополь посольство, с тем чтобы получить от Константинопольского патриарха согласие на подчинение Киевской митрополии Московскому патриарху. Но при этом просили, чтобы были соблюдены права и привилегии Киевской митрополии[17].
Письма Самойловича и Четвертинского были получены в Москве, и в ответ составлена выписка из летописей, в которой обосновывалось право Московских патриархов на Киевскую митрополию[18]. В ответных грамотах говорилось о том, что права и привилегии Киевского митрополита будут сохранены, а в сохранении за ним титула экзарха Константинопольского патриарха было отказано[19].
24 октября Гедеон и сопровождавшие его представители духовенства и шляхты (всего 45 человек) прибыли в Москву, где в Успенском соборе в присутствии царей Гедеон дал присягу во всем повиноваться Московскому патриарху. После этого он получил от царей и патриарха утвердительные грамоты на Киевскую митрополию. В них говорилось о том, что нынешний митрополит и его преемники при решении различных вопросов должны сноситься с «подданным нашим гетманом Иваном Самойловичем и по нем будучими гетманы». Этими грамотами Киевской митрополии предоставлялись широкие права автономии: она считалась неподсудной Московскому патриарху, Киевского митрополита можно было свободно избирать в соответствии со сложившейся традицией, и он пожизненно оставался им, под его властью находились все епископии, игуменства, монастыри и церкви, сохранялись школа, право печатания книг, церковные владения (в том числе и на Правобережье) и др. Но в патриаршей грамоте ничего не говорилось о неподсудности Киевского митрополита Московскому патриарху, он был поставлен в такое же положение, в каком находились все русские митрополиты Московского патриархата[20]. Это не осталось незамеченным, и гетман в апреле 1686 г. обращался к патриарху с просьбой сделать приписку в данной Гедеону ставленой грамоте о подтверждении независимых прав Киевского митрополита[21].
Однако посвящение Киевского митрополита в Москве и все нововведения могли получить законность лишь после утверждения их Константинопольским патриархом, причем в этом были заинтересованы и гетман Самойлович, и митрополит Гедеон. Поскольку поставление Киевского митрополита в Москве в большой степени было делом рук Самойловича и совершено без согласия Константинопольского патриарха, гетман Самойлович как инициатор совершившегося опасался проклятия патриарха, зная, что ранее патриарх Паисий проклял гетмана Брюховецкого, а патриарх Мефодий — гетмана Многогрешного. Что же касается митрополита, то он при рукоположении в епископа давал присягу находиться в повиновении Константинопольскому патриарху. Разрешить его от этой присяги мог только сам патриарх. В противном случае Гедеон мог быть обвинен в клятвопреступлении, и его положение становилось менее устойчивым как среди духовенства Киевской митрополии на территории Русского государства, так и среди православного духовенства в Речи Посполитой. Именно поэтому и гетман Самойлович, и митрополит Гедеон настойчиво просили московское правительство отправить посольство к Константинопольскому патриарху с просьбой дать согласие на подчинение Киевской митрополии Московскому патриархату.
В декабре 1684 г., когда об этом уже велись переговоры с гетманом Самойловичем, из Москвы от царей к Константинопольскому патриарху был отправлен грек Захария Софир. Однако несмотря на богатые подарки, патриарх отказался дать необходимую грамоту, говоря, что опасается гнева визиря[22].
В ноябре 1685 г. была предпринята новая попытка получить согласие Константинопольского патриарха на подчинение Киевской митрополии Московскому патриарху. В Константинополь был послан дьяк Никита Алексеев. В грамоте патриарха Иоакима и особенно в грамоте царей Константинопольскому патриарху подробно говорилось о правах Московского патриарха на Киевскую митрополию. Константинопольскому патриарху вместе с грамотой посылались в дар золотые и соболя[23]. От него надеялись получить грамоту, которая бы подтверждала права Московского патриарха на Киевскую митрополию, другую — подтверждающую митрополичий сан Гедеона (Четвертинского) и его подчиненность Московскому патриарху, и третью грамоту — к православному населению России и Польши с призывом повиноваться поставленному Московским патриархом Киевскому митрополиту и его преемникам[24]. Вместе с Алексеевым к Константинопольскому патриарху Дионисию отправился и посланец гетмана Самойловича Иван Лисица с грамотой, в которой также содержалась просьба о передаче Киевской митрополии в ведение Московского патриарха[25].
Попытка Алексеева и Лисицы получить поддержку в этом деле со стороны Иерусалимского патриарха Досифея, с которым они встретились в Адрианополе, не увенчалась успехом. Он соглашался встретиться с Константинопольским патриархом только после разрешения визиря, но считал, что Константинопольский патриарх не должен отказываться от Киевской митрополии в пользу Московского патриарха. После этой встречи патриарх Досифей написал письма московским царям и патриарху Иоакиму, в которых доказывал незаконность поставления Киевского митрополита в Москве, видя в этом больше вреда, чем пользы. Незаконным, по его мнению, был и тот путь, которым московские цари и патриарх хотели получить одобрение своему начинанию, обращаясь лишь к одному Константинопольскому патриарху,— вопрос должен решаться с общего согласия всех патриархов[26]. Ни к чему не привела и встреча Алексеева с Константинопольским патриархом Дионисием[27]. Тогда московские послы решили обратиться за содействием и поддержкой к визирю. После встречи с патриархом Досифеем визирь выразил свое согласие на передачу Киевской митрополии под власть Московского патриарха[28]. Узнав волю визиря, дал положительный ответ и Константинопольский патриарх Дионисий, который приехал в Адрианополь, чтобы получить от него подтверждение на свое избрание патриархом. Патриарх Дионисий отправил с Алексеевым несколько грамот (царям, Московскому патриарху, гетману, Киевскому митрополиту), суть которых сводилась к тому, что он уступает Киевскую митрополию Московскому патриарху[29]. После этого патриарх Дионисий получил в дар 200 золотых и три сорока соболей[30].
Никита Алексеев с патриаршими грамотами прибыл в Москву в конце 1686 г., и сразу грамоты были отправлены гетману, который на основании их разослал по церквам митрополии универсал о ее подчинении Московскому патриархату[31].
Теперь оставалось опасение, что подчинение Киевской митрополии Московскому патриархату может ослабить положение православной Церкви в Польше и подтолкнуть православных иерархов к унии. В соответствии с 9 статьей договора о вечном мире России с Польшей (1686), население православных епископий Польши (Луцкой, Галицкой, Перемышльской, Львовской и Полоцкой) не могло быть принуждаемо к унии, а их высшее духовенство принимало посвящение от Киевского митрополита[32]. Таким образом, получалось, что православие в Речи Посполитой оказывалось под патронатом России и Московского патриарха. А главный соперник митрополита Гедеона — епископ Иосиф (Шумлянский) оказывался в его юрисдикции.
Однако торжество митрополита было недолгим. После того как его главный покровитель, гетман Самойлович, был обвинен в измене и на его место был избран Иван Мазепа, положение Киевского митрополита изменилось. На него посыпались жалобы в Москву. Так, Лазарь (Баранович) сообщал царям и патриарху о различных притеснениях и просил, чтобы его епархия была принята под омофор Московского патриарха, а Варлаам (Ясинский) просил, чтобы Киево-Печерская лавра была признана ставропигией Московского патриарха. Пожалуй, самым парадоксальным было обращение к Московскому патриарху епископа Иосифа (Шумлянского). От имени Луцкого, Львовского, Перемышльского и Белгородского епископов он просил об учреждении отдельной Галицкой митрополии, подчиненной Московскому патриархату[33].
Просьба Лазаря (Барановича) была удовлетворена, и Черниговская архиепископия была переведена в ведение Московского патриарха на том основании, что митрополиту могут подчиняться только епископы, но не архиепископы[34]. Киево-Печерская лавра становилась ставропигией Московского патриарха и независимой от Киевского митрополита на том основании, что она была ставропигией Константинопольского патриарха[35]. Это распространялось и на киевский Межигорский монастырь[36].
Просьба епископа Иосифа (Шумлянского) не была выполнена в связи с тем, что польское правительство, несмотря на условия договора с Россией, продолжало покровительствовать унии, православные епархии на территории Польши попали под ее влияние[37]. Епископ Иосиф (Шумлянский) стал фактически независим от Киевского митрополита.
27 января 1688 г. Киевскому митрополиту особым указом было запрещено титуловаться митрополитом всея Руси[38].
6 апреля 1690 г. умер Киевский митрополит Гедеон (Четвертинский). Его преемником вольными голосами был избран Варлаам (Ясинский), получивший поставление в сан митрополита в Москве.
В это время в состав Киевской митрополии входили епархии: Киевская (митрополичья), Черниговская (Лазарь (Баранович), Луцкая (Афанасий (Шумлянский), Львовская (Иосиф (Шумлянский), Перемышльская (Иннокентий (Винницкий), Мстиславо-Могилевская (вакантная)[39].
Восстание Б. Хмельницкого и последовавшие за ним события ухудшили положение униатской Церкви. Видимым проявлением этого стали организационные неурядицы в управлении ею. После смерти в 1655 г. униатского митрополита Антония (Селявы) управление митрополией перешло к Полоцкому архиепископу Гавриилу (Коленде), которого бывший митрополит хотел видеть своим преемником. Гавриил (Коленда) имел временные полномочия, для официального назначения необходимо было согласие Римского престола, который требовал проведения канонических выборов епископами. Поскольку в условиях войны созвать епископов было трудно, избрание состоялось лишь в 1665 г., затем новый митрополит получил подтверждение от короля и папы. С 1655 по 1665 г. митрополия оставалась без митрополита.
Возникли сложности и в управлении орденом василиан. Согласно уставу митрополита Иосифа (Рутского) для василиан орденом должен был управлять протоархимандрит, избранный из среды монахов. Однако для самого Рутского было сделано исключение, которое стало превращаться в правило. После смерти митрополита Антония (Селявы) Гавриил (Коленда) стал претендовать и на должность протоархимандрита. Это привело к конфликту и к расколу ордена на две части — одну под началом протоархимандрита Гавриила (Коленды), другую — Холмского епископа Якова (Суши). Окончательно конфликт был улажен лишь в 1686 г., когда приняли решение о том, что лишь монах ордена может быть избран протоархимандритом, но митрополит сохранял право созыва конгрегаций и участия в них.
Важным фактором в развитии униатской Церкви стала поддержка ее со стороны короля Яна Собесского (1674–1693). В 1676 г. он подтвердил все права и привилегии униатов.
В 1680 г. в Люблине предполагалось организовать коллоквиум униатов и православных. На встречу съехались представители униатской иерархии, василиане во главе с протоархимандритом и епископы православных епархий — Львовской Иосиф (Шумлянский) и Перемышльской Иннокентий (Винницкий) в сопровождении настоятелей монастырей. Еще в 1677 г. епископ Иосиф (Шумлянский) тайно перешел в унию, а в 1681 г. его примеру последовал и епископ Иннокентий (Винницкий). Но оба хранили это в тайне и откладывали публичное сообщение о своем решении до того времени, когда будут уверены, что за ними пойдет большинство верующих в их епархиях. Собрание было закрыто по требованию короля, папского нунция и представителя из Москвы как не оправдавшее своих целей.
Через несколько лет эти епископы открыто заявили о принятии унии: в 1691 г. Перемышльский епископ Иннокентий (Винницкий), в 1700 г.— Львовский епископ Иосиф (Шумлянский), а в 1702 г.— Луцкий епископ Дионисий (Жабокрицкий). После этого на Правобережной Украине и в Белоруссии осталась одна православная епархия — Могилевская.

Примечания

[1] Весной 1665 г. гетман Брюховецкий отправил в Москву полковника Горленко. В наказе ему среди прочего говорилось: «Просить о присылке на митрополию Киевскую русского архиерея из Москвы, чтоб чин духовный киевский к лядским митрополитам не шатался, чтоб Русь Малая, услышав о присылке на митрополию русского строителя, утверждалась и под высокою царского величества рукою укреплялась, духовный бы чин оставил двоедушие, от непослушания святейшим патриархам Московским не удалялся» (цит. по: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1991. Кн. 6. С. 138).
[2] Там же. С. 139–140.
[3] «Я эти слова говорил поневоле, потому что я поставлен Московским митрополитом, и вот малороссийских городов духовные люди все говорят и поносят мне и думают, что я сделал это по совету с гетманом, чтоб им быть под благословением Московского патриарха» (там же. С. 147–148).
[4] Iларiон, мiтр. Укра(нська Церква: Нариси з iсторi( Укра(нсько( Православно( Церкви. Вiннiпег, 1982. С. 217.
[5] Iларiон, мiтр. Укра(нська Церква. С. 218.
[6] О ходе переговоров и условиях Андрусовского договора см.: Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. 6. С. 156–179. Андрусовский договор 1667 г. положил конец тринадцатилетней войне, которую С. М. Соловьев по важности последствий сравнивает с Тридцатилетней войной и вообще европейскими религиозными войнами XVI–XVII вв. (там же. С. 179–180). По его мнению, «в 1667 г. ...Россия покончила с Польшею, успокоилась на ее счет, перестала ее бояться и обратила свое внимание в другую сторону» (там же. С. 181).
[7] Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. 6. С. 351–361.
[8] Там же. С. 361–363.
[9] Там же. С. 363–364.
[10] Iларiон, митр. Укра(нська Церква. С. 218–219.
[11] АЮЗР. 1872. Ч. 1. Т. 5: Акты, относящиеся к делу о подчинении Киевской митрополии Московскому патриархату (1620–1694 гг.). С. 89–92.
[12] Шумлянский стал незаконно титуловаться администратором Киевской митрополии и архимандритом Киево-Печерской лавры и стремился получить их владения, находившиеся под властью Польши (там же. С. 93–94).
[13] Там же. С. 95–99.
[14] Там же. С. 100–101.
[15] АЮЗР. Ч. 1. Т.5. С. 101–102.
[16] Там же. С. 103–115.
[17] Там же. С. 115–117.
[18] Там же. С. 119.
[19] Там же. С. 120.
[20] АЮЗР. Ч. 1. Т. 5. С. 121–125.
[21] Там же. С. 126–127.
[22] Там же. С. 130–131.
[23] Там же. С. 131–133.
[24] АЮЗР. Ч. 1. Т. 5. С. 133.
[25] Там же. С. 134.
[26] Там же. С. 135–140.
[27] Там же. С. 140.
[28] Там же. С. 141.
[29] Там же. С. 142–143.
[30] Там же. С. 144.
[31] Там же. С. 147.
[32] АЮЗР. Ч. 1. Т. 5. С. 148–149.
[33] Там же. С. 149–152.
[34] АЮЗР. Ч. 1. Т. 5. С. 153–154.
[35] Там же. С. 155–159.
[36] Там же. С. 160.
[37] Там же. С. 162–165.
[38] Там же. С. 166.
[39] Полонська-Василенко Н. Iсторiя Укра(ни. 3-е изд. К., 1995. Т. 2. С. 198.

Ссылки по теме
Форумы