Православные школы

К оглавлению


Во второй половине XVI в. в пределах Киевской митрополии наряду с римо-католиками активный прозелитизм стали проводить и протестанты различных направлений. Поэтому перед наиболее дальновидными церковными деятелями остро встал вопрос о сохранении чистоты православного вероучения не только путем создания братств, но и собственно средствами духовного просвещения — организацией школ, типографий и развитием православной богословской мысли (126).
Главными центрами православного образования стали учрежденные в конце XVI в. школы Острожская, Львовская и Виленская, а впоследствии и ряд других. Плодом их деятельности явилось множество книг, изданных ими с целью защиты Православия. Кроме того, они воспитали и подготовили выдающихся деятелей для борьбы с унией.
До середины XVI в. западнорусская богословская мысль сохраняла традиции древних русских училищ и не успела еще подвергнуться польскому и западноевропейскому влиянию. Множество посещавших юго-западную Россию выходцев из Греции, иноков из монастырей Святой Горы Афон, нередко живших здесь долгое время, поддерживали стремление местных православных христиан к просвещению; они же нередко становились и первыми учителями в открывавшихся школах.
Таким образом, уже с самого начала западнорусские православные школы придерживались традиций византийского богословия. Но постепенно существование рядом с высокоразвитыми в научном плане римско-католическими и протестантскими коллегиями и гимназиями, а также отдаленность Греции привели к заимствованиям православными богословами ряда особенностей инославных школ. Это объяснялось также и тем, что многие западнорусские богословы получали образование в римско-католических и протестантских учебных заведениях Польши и других стран Европы.
В силу необходимости опровергать доводы инославных богословов их методами в западнорусской Церкви деятели просвещения достигли весьма значительного уровня; но как во внешней форме богословских полемических сочинений, так до некоторой степени и в самом направлении они невольно подчинились латино-польскому влиянию. Это влияние проявилось также и в усвоении некоторых латинских церковных обрядов и обычаев, а также некоторых воззрений, не принятых в Православной Церкви, хотя эти разности никогда не нарушали единства Православной Восточной Церкви.

Острожская школа

Первое письменное свидетельство о существовании православной школы в Остроге находится в письме иезуита Антония Поссевина, который в 1581 г. писал Папе Римскому: «Князья русские, как Слуцкий и Острожский, имеют свои типографии и школы, которыми далеко и широко распространяется схизма (так католики называли православное вероучение. —Авт.)».
Таким образом, в 1581 г. Острожская школа не только уже существовала, но и успела проявить себя в деле защиты Православия в юго-западном крае. Вероятно, школа была открыта в связи с основанием в Остроге типографии в 1576—1580 гг.
Учреждая школу в Остроге, защитник Православия князь К. К. Острожский сделал первую в западной России попытку привлечь на служение православной вере и Церкви греческую и латинскую науку. Первым ректором школы был Даниил Герасимович Смотрицкий, а первыми учителями — «греческие дидаскалы» (т. е. учителя. — Ред.), за которыми К. К. Острожский посылал к Патриарху Константинопольскому уже после основания училища. Помимо приезжих греков, К. К. Острожский мог иметь учителей из греков, живших в Остроге и населявших там целую улицу.
Здесь сначала преподавались славянский и греческий языки, позднее начали изучать и латынь.
В школе собралось довольно много русских юношей из родовитых семей и людей простого звания.
Вот что писал автор «Перестроги» о деятельности Острожской школы в период ее расцвета: «Зачим Православие наше начало было просиявати яко солнце; люди ученые почали были в церкви Божией показоватися, учители и строители церкви Божией и книги друкованые (печатные) почали множитися: що бачучи (что видя) Святейший Патриарх, тым частей призирати почал и дидаскалы мудрыми обсылал».
Питомцы Острожской школы вели успешную борьбу против униатского влияния на Волыни. Так, в ответ на антиправославные сочинения иезуита В. Замойского они в 1588 г. напечатали в Остроге две книги: «Исповедание об исхождении Святого Духа» и «История о листрийском (греч. — разбойничьем. — Авт.) или Флорентийском соборе, вкратце, но справедливо написанная». В том же 1588 г. острожский священник Василий напечатал в защиту Православия сочинение «О единой истинной православной вере и о Святой Соборной Апостольской Церкви».
Князь К. К. Острожский имел тесные связи с Восточными Патриархами и пользовался их помощью для блага Острожской школы. Патриарх Александрийский Мелетий, имевший сведения о тяжелом положении Православия в западной России, направил в помощь К. К. Острожскому архимандрита Кирилла Лукариса — известного православного богослова, впоследствии Патриарха Александрийского, а затем Константинопольского (1621—1638).
Сначала архимандрит Кирилл Лукарис пробыл в Остроге сравнительно недолго: в первой половине 1595 г. он переехал в Вильно, где вел богословские споры с иезуитами и францисканцами и преподавал греческий язык в школе Виленского братства. Но и находясь в Вильно, он не терял связи с Острожской школой. С января 1596 г. архимандрит Кирилл Лукарис жил около года в Остроге, «авторитетом князя защищаясь против интриг иезуитов». В конце 1597 г. он отправился в Западную Европу, а в 1600 г. он опять был послан Патриархом Мелетием в западную Россию.
По возвращении в Александрию в 1601 г. архимандрит Кирилл Лукарис был избран на Александрийскую кафедру, затем на Константинопольский престол, но не переставал заботиться о западнорусской Церкви и западнорусском просвещении. Будучи Патриархом, Кирилл Лукарис не забывал того времени, когда он был ректором Острожской и Виленской школ и постоянно заботился о них. Такое же участие в развитии западнорусского просвещения проявляли и другие Патриархи, с готовностью утверждавшие братские школы.
В середине 1590-х годов, в период введения Брестской унии (1596 г.), Острожская школа переживала кризис. В то время в судьбах западнорусской Церкви и православного просвещения принял участие Патриарх Александрийский Мелетий Пигас. В 1597 г. Патриарх отправил несколько посланий в Россию, в которых советовал открыть училища для образования духовенства. Видимо, выполняя эту просьбу об организации училища как «ограды благочестия», князь К. К. Острожский в 1602 г. перенес центр просветительной деятельности в Дермань. В Дермани еще до этого времени существовал монастырь, в котором ученые-монахи занимались переводами. В 1599 г. здесь была переведена с греческого на славянский язык «Пчела, или Собрание стихов от богодухновенного писания и внешних учителей». В 1602 г. К. К. Острожский реорганизовал деятельность братии специально для преподавания и развития православного богословия. Этот монастырь, по мысли князя, должен был стать теперь своего рода училищным монастырем. Здесь была создана и типография.
Следуя совету Патриарха Мелетия, К. К. Острожский выделил земельный надел для основания православной школы в древнем Турове, убедил епископа Феодосия (Лазовского) учредить греко-славянскую школу во Владимире Волынском, ходатайствовал перед польским королем о даровании Львовской школе права преподавания «свободных наук».
С учреждением православного училища в Дермани деятельность Острожской школы и типографии по-прежнему продолжалась и после кончины К. К. Острожского, последовавшей в 1608 г. В Острожской типографии еще в 1612 г. были напечатаны Часослов и Типикон. По-прежнему сохранялась связь между типографией и школой; знание греческого языка, необходимое для издания богослужебных книг, давали ее питомцы и наставники. Школа была упразднена лишь в 1622—1624 гг., но типография существовала до 1640 г.

Львовская школа

История учреждения Львовской православной школы тесно связана с деятельностью местного церковного братства. Приобретение Львовским братством типографии в 1585 г. послужило побуждением и к учреждению школы для просвещения православных христиан. Это видно из послания епископа Львовского Гедеона (Балабана), где, в частности, говорится: «Мы стараючися о том, абы знову наше писма друковане (напечатаны. — Авт.) были и абы пры тои друкарне школу грецкую для науки нашего благочестия во граде Львове фундовати (основать. —Авт.)».
В учреждении Львовской школы большую духовную поддержку оказали православные представители Востока. Патриарх Антиохийский Иоаким, проехавший через Львов в Москву в начале 1586 г., опубликовал окружное послание ко всему клиру и мирянам Православной Церкви в Польше об открытии во Львове братской школы и типографии и призвал всех православных к пожертвованиям на эти учреждения. Патриарх Антиохийский делал это с ведома и по полномочию Патриарха Константинопольского Иеремии. Поэтому вскоре из Константинополя во Львов прибыл Патриарший Экзарх для организации православной школы. Это был архиепископ Элассонский Арсений.
Он прибыл во Львов в июне 1586 г. Православные жители Львова просили его остаться у них для помощи в борьбе против латинян. Архиепископ Арсений согласился и вскоре организовал обучение «письму греческому и словенскому детей всякого стану (положения. —Авт.)». Он и сам преподавал во Львовской школе на греческом языке в течение двух лет. Сам он изучил церковнославянский и русский языки. За два года он обучил воспитанников школы греческому языку настолько, что они читали отцов Церкви, переводили с греческого языка патриаршие грамоты и писали по-гречески свои сочинения.
В 1588 г. ученики Львовской школы приступили к переводу на славянский язык составленной архиепископом Арсением «Греческой грамматики», начало которой в 1588 г. было напечатано и отправлено для ознакомления Виленскому братству. «Посласте нам, — писали виленские братчики львовским, — начало, преображение святых писаний грамматических языка греческого и словенского, наказующе ны, да приимем со благоразумением».
Полный славянский перевод «Греческой грамматики» епископа Арсения был напечатан в начале 1591 г.; тогда же львовяне послали в Вильно два экземпляра. Впоследствии из Львова в Вильно было отправлено еще 50 экземпляров «Грамматики».
Во Львовской школе епископ Арсений преподавал грамматику, риторику, диалектику, музыку, пасхалию, арифметику, церковное пение и Священное Писание Нового Завета. Львовская братская школа послужила впоследствии образцом для других братских школ.
Так как Патриарх Антиохийский Иоаким приезжал во Львов по поручению Патриарха Константинопольского, то он в 1586 г. сообщил в Константинополь обо всем, что сделал в Польше, а сам проследовал в Москву. Из Константинополя в 1587 г. пришло утверждение всех деяний Патриарха Иоакима.
Патриарх Иеремия II писал, утверждая и права братства, и Устав училища и типографии: «Если же кто явится разрушителем всего этого, тот, как враг Божий, и убийца, и ненавистник добра, да будет отлучен от Святой Церкви и проклят и не прощен по смерти». Через год Патриарх Иеремия II, также проездом в Москву, был во Львове и Вильно. Епископ Элассонский Арсений, закончивший свою работу во Львовской школе, присоединился к Патриарху Иеремии и отправился вместе с ним в Москву.
К тому времени Львовская школа настолько окрепла, что даже смогла посылать своих наставников в помощь Виленскому, Брестскому и другим братствам в их борьбе против унии. Так, Виленскому братству было решено послать «учителя богодухновенных наук и писаний отеческих искусна священноиерея отца Игнатия, а до школы — пана Кирилла».
В те годы Львовская школа пользовалась постоянным покровительством князя К. К. Острожского, а также духовной поддержкой восточных Патриархов. В 1597 г. Патриарх Александрийский Мелетий Пигас в трех посланиях в западную Россию выразил заботу о Львовской и других школах: «Он повелевал и о Святом Духе приповелевал, даже академии, сиречь училища, составити при всякой епархии и изряднее — во Львове».
Сохраняя верность духу Православия, Львовское братство начало планировать расширение школьной программы за счет изучения польского и латинского языков. Постепенно здесь начали вводить польско-латинские учебники и пользоваться западноевропейской учебной и богословской литературой. К началу XVII в. в библиотеке Львовского братства было уже много книг не только на славянском и греческом языках, но и на польском и латинском, причем число латинских книг было вчетверо большим, чем греческих.
Большая часть книг на польском языке была назидательного характера. В те же годы Львовская школа пережила кризис, но благодаря активной помощи со стороны Патриарха Кирилла Лукариса к 1616 г. она смогла восстановить свою деятельность и снова заняла первенствующее положение по отношению к другим православным школам, снабжая их учебными пособиями. В каталоге Львовской братской библиотеки за 1637—1638 гг. снова отражен рост ее фондов более за счет славяно-русских и греческих книг, нежели латинских и польских. Это греко-славянское направление Львовская школа хранила вплоть до конца XVII в. и боролась за Православие до начала XVIII в., когда с изменой епископа Львовского и Каменец-Подольского Иосифа (Шумлянского) приняла унию.
Львовская школа дала первых наставников Киевской и Виленской школам. Один из галичских историков имел право сказать, что «Львов и бедное Львовское братство были источником наук для Руси». Из Львовской школы вышли первый митрополит Киевский (по восстановлении митрополии) Иов (Борецкий), богословы Стефан и Лаврентий Зизании. Лаврентий Зизаний, будучи протоиереем на Волыни, составил Славянскую грамматику и катихизис. Во Львовской школе обучался архимандрит Захарий Копыстенский, подвизавшийся в Киеве и издавший против иезуита Петра Скарги сочинение под названием «Палинодия» (греч. — возвращение на старый путь, имеется в виду от униатства в Православие).
Делу просвещения и нуждам Православной Церкви в юго-западной России служила и Львовская ставропигиальная братская типография. Еще при епископе Гедеоне (Балабане) во Львовской типографии было напечатано множество богослужебных, вероучительных, полемических книг, написанных в защиту Православия, и учебных книг. Согласно летописи Львовского братства, в его типографии в течение трех веков было напечатано около 300 000 церковных и учебных книг.
Для снабжения Львовской епархии православными книгами епископ Гедеон (Балабан) учредил школу и типографию в Стрятине (родовом имении Балабанов), а также типографию при своем кафедральном храме в Галиче или при Крилосе и сам занимался исправлением богослужебных книг. Скончался епископ Гедеон (Балабан) в 1607 г.

Виленская школа

Возникновение Виленской православной школы, как и Львовской, тесно связано с историей местного братства. В 1584 г. митрополит Киевский Онисифор утвердил Устав Виленского братства, где говорилось об училище, типографии, воспитании юношества и издании книг. В братство могли быть приняты не только местные жители, оно было открыто всем православным.
В одной из глав Устава говорилось о том, что братство содержит школу и в ней обучает даром детей братчиков и убогих сирот языкам: русскому, греческому, латинскому и польскому. Братство содержит людей ученых, духовных и светских для школьной науки, для научения народа в храме и для пения церковного. Братство открывает свою типографию для печатания книг, нужных школе и церкви, на языках греческом, славянском, русском и польском.
Этот Устав был подтвержден в 1588 г. Патриархом Константинопольским Иеремией II, а в 1589 г. передан и на утверждение королю. Сигизмунд III, рассмотрев представленные ему Устав братства и Грамоту Патриарха Иеремии II и убедившись, что целью братства является не что иное, как «науку писма светого помножати и инные пристойные справы (дела. — Авт.) порадне отправовати», и сознавая, что он, глава государства, должен «не только стародавних прав, свобод и вольностей сторожем и оборонцею быти», но и умножать их, утвердил все статьи братского Устава.
Относительно печатания книг король распорядился следующим образом: «Книги всякие старого и нового закона так в науце школьной яко и церкви потребные по грецку, по словенску и по руску и по польску друковати (печатать. — Авт.) позволяем».
Нужда в печатании книг была большая, поскольку иезуиты часто уничтожали православные книги. Так, например, на основании буллы Папы Григория XIII, в 1575 г. поручившего иезуитам цензуру книг и так называемую «перечистку библиотек», иезуиты в 1581 г. в Вильно «сожигали целые костры книг, в том числе и православных».
В то время как Львовское братство учредило школу греко-славянскую, в Виленской школе сразу было уделено место изучению латыни и польского языка. Это объясняется тем, что виленские православные христиане подвергались большему воздействию вследствие польско-латинского обучения, нежели львовские братчики. С одной стороны, они в своих духовных завещаниях внушали детям верность русскому языку, обычаям и православной вере, а с другой — они же позволяли своим сыновьям ездить «до Вильны к иезуитом, бо там фалят (дают. — Авт.) детям добрую науку».
Некоторые питомцы Виленской школы, такие, как Сильвестр Коссов, Исайя Трофимович, продолжили свое образование в высших учебных заведениях и, распростившись на несколько лет с Виленским братством, отправились в Люблин. Но, несмотря на польско-латинское влияние, Виленская школа сумела стать оплотом Православия и источником просветительной деятельности не только для всей Литвы, но и для некоторых областей Польши.
Русское дворянство вносило в пользу братства значительные пожертвования. На свои средства братство могло широко развить свою деятельность — школьную, книжную и полемическую, направленную против унии. Виленское и Львовское братства контролировали до известной степени деятельность своих епископов и препятствовали их униатскому заговору. Когда стало известно, что некоторые епископы и митрополит Михаил (Рагоза) согласились на унию, учитель братской школы и проповедник, перешедший в Вильно из Львова, — Стефан Зизаний пламенными проповедями призывал православных к защите веры православной.
Стефан Зизаний стал ректором Виленской школы после того, как в 1593 г. он, как человек «навченный», был специально вызван из Львова для борьбы с униатством. Его антиуниатская деятельность продолжалась до 1596 г., до столкновения с митрополитом Михаилом (Рагозой), когда Стефан выявил и публично обличил его униатские замыслы.
Примечательно, что большая часть полемических сочинений против унии вышла из Виленской братской типографии. Здесь печатались и учебные пособия. Так, в 1586 г. «для научения и вырозумения Божественного Писания» здесь была издана «Славянская грамматика» Иоанна Дамаскина в переводе пресвитера Иоанна, Экзарха Болгарского. В 1600 г. Виленское братство издало Катихизис, представлявший часть курса догматического богословия.
Виленская школа поддерживала тесные связи не только со Львовской, но и с Брестской школой. В 1590 г. епископ Владимирский (на Волыни) и Брестский Мелетий (Хрептович) благословил местным православным жителям «школу свою русскую, грецкие науки при церкви соборной збудовати (создать. —Авт.)».
В 1592 г. в Бресте преподавал брат Стефана Зизания львовский дидаскал (учитель) Лаврентий Зизаний. Брестские братчики получили грамоту от короля, каковой было позволено иметь «для науки христианских детей всякого положения, к украшению и пользе Речи Посполитой» школу с преподаванием греческого, латинского, польского и русского языков.
В 1594 г. некоторые брестские учителя, притесняемые местным униатским деятелем — епископом Ипатием (Поцеем), вынуждены были перейти в Виленскую школу.
Характерно, что после основания многих других братств при них вскоре же учреждались школы «по стародавним обычаям и правилам святых отцов исповедания греческого». Например, при Луцком Крестовоздвиженском братстве была учреждена школа для обучения славянскому, польскому, греческому и латинскому языкам. В 1624 г. был утвержден Устав Луцкой школы, а вскоре по учреждении Луцкого братства и основании монастыря в нем была устроена и типография.
По образцу двух больших братств — Львовского и Виленского — стали создаваться во множестве местные братства: Мстиславское, Минское, Могилевское, Росское, Слуцкое, Киевское и другие. Школы и типографии были их главной заботой. В некоторых братствах вводился в курс школ ряд новых предметов. Поскольку в таком государстве, как Польша, нельзя было обойтись без знания латинского и польского языков, наставники братств включали эти языки в программу обучения.
Проникновение польского языка в русский быт началось давно. Самый язык русский подвергся к концу XVI в. столь сильному влиянию польского, что автор «Перестроги» отмечал: «Як поляцы у свой язык намешали слов латинских, которых юж и простые люди з налогу уживают (по привычке употребляют. —Авт.), так же и Русь у свой язык намешали слов польских и оных уживают».
Религиозной борьбой римо-католиков с протестантами польский язык был поставлен в привилегированное положение и сделался литературным, сами православные избрали его орудием полемики с латино-униатами. Польский язык изучался в Виленской, Львовской, Могилевской, Луцкой, Киевской братских школах. Кроме того, после окончания братских школ их наиболее способные выпускники для усовершенствования своих знаний отправлялись за границу в высшие учебные заведения. Так, Фома Иевлевич, последний ректор Киевской братской школы, до ее слияния с Киевской коллегией продолжил свое образование в Краковской академии.
Необходимо отметить, что, помимо братских школ, в юго-западной России издавна имелись монастырские, приходские и частные школы и училища, большая часть которых все-таки обязана была своим существованием просветительной деятельности братств. Ранее других, в 1550 г., становится известной школа в Красноставе, в 1567 г. — школа в Заблудове, в 1572 г. — в Турове, в 1577 г. — во Владимире (Волынском). Это даты первого упоминания о школах, но, возможно, они существовали и ранее. Кроме приходских, известно также еще несколько монастырских школ при таких обителях, как Киевский Златоверхий монастырь (1563 г.), Зимненский монастырь (1565 г.), Уневский монастырь (1565 г.), Холмская монастырская школа (1583 г.).

Киевская братская школа

В начале XVII в. был учрежден еще ряд братских школ: в Киеве, Кременце, Могилеве, Минске, Виннице (последняя переведена потом в Гойсче). В 1687 г. епископ Львовский Иосиф (Шумлянский) писал: «Суть же з ласки Божей школы не только тут в Львове, в Ярославлю (Ярославль Перемышльский, школа открыта в 1609 г. — Авт.), в Кракове, але (но) и в Киеве: суть и ближей нас в Гойщи».
В 1615 г. для помощи Киево-Печерской Лавре в деле просвещения народа православной верой была создана школа, неразрывно связанная с Киево-Братским монастырем. Возглавлять братское училище было поручено священнику Иоанну Борецкому, бывшему ректору Львовской школы. Но он был недолго в этой должности, так как в конце 1618 г. был назначен игуменом в Михайловский Златоверхий монастырь. В 1620 г. Киевская школа и братство получили с утверждением и помощь от Патриархов Иерусалимского Феофана и Константинопольского Кирилла (Лукариса). Патриарх Феофан дал Киевскому братству ставропигию и утверждение прав «школы наук еллино-словенского и латино-польского письма».
Патриарх Феофан присоединил к Киево-Богоявленскому братству странноприимное общество, преобразованное в бурсу, и ввел в братском училище преподавание латинского и греческого языков, чтобы дать православным средство противостоять действиям иезуитов. Но Восточные Патриархи не могли удовлетворить все нужды Киевской братской школы. Поэтому в 1626 г. Киевское братство обратилось с просьбой о помощи к русскому царю Михаилу Феодоровичу. Последние годы этого периода киевское училище делилось на четыре класса, из которых в «русском классе» преподавал уставщик Феодор Москвитянин.
В 1627 г. архимандритом Киево-Печерской Лавры стал знаменитый Петр Могила. Он основал здесь училище по образцу тогдашних латинских коллегий, а в 1631 г. перевел его в Братский монастырь и соединил с братской школой. Так было положено начало Могилянской коллегии, которая впоследствии была преобразована в Киевскую Духовную Академию.
В дальнейшем братские школы послужили основой научно-богословского просвещения всего православного народа. Из них вышли такие антиуниатские деятели, как митрополит Иов (Борецкий), епископ Леонтий (Карпович), братья Зизании, архимандрит Захария (Копыстенский), иеромонах Кирилл (Транквиллион), иеромонах Памва Берында, иеромонах Тарасий (Земка), игумен Феодосии (Сафонович) и многие другие.
Названные школы составляли только часть всех существовавших в западной России Духовных учебных заведений. Упомянем еще о таких школах, как Рогатинская (в Галичине), основанная не позднее 1589 г., Перемышльская (1592 г.), Комарнская (Львовская епархия) (1592 г.), Люблинская (1594 г.), Вельская (1594 г.), Галичская (конец XVI в.), школы в Ельне (1616 г.), Холме (1617 г.).
О масштабах школьного обучения в то время можно составить представление по описанию путешествия в Россию Патриарха Антиохийского Макария, сделанному его спутником архидиаконом Павлом Алеппским. В г. Рашкове (на левом берегу Днестра) архидиакон Павел Алеппский под 1654 г. сделал такую запись: «Начиная с этого города и по всей земле русской, т. е. казаков, мы заметили возбудившую наше удивление прекрасную черту: все они, за исключением немногих, даже большинство их жен и дочерей, умеют читать и знают порядок церковных служб и церковных напевов. Кроме того, священники обучают сирот и не оставляют их шататься по улицам невеждами».
Ученые — наставники братских школ содействовали развитию догматического богословия, составляя и издавая догматико-полемические сочинения, в которых исследовались различия в вероучении между Православной Церковью, с одной стороны, и Римско-Католической и Протестантскими — с другой. Православные школы дополняли деятельность братств, главной целью которых являлось укрепление религиозно-нравственных принципов жизни и быта православных христиан и противодействие унии.

Ссылки по теме
Форумы