Иконография посвященная великомученику Георгию

     
  Св. вмч. Георгий Победоносец. Икона, 1996 г.  
 
Св. вмч. Георгий Победоносец. Икона, 1996 г.
 
 



По материалам статьи из т. X «Православной Энциклопедии», Москва. 2005 г.

Византия. Уже к VI в. были сформированы 2 основных типа изображения Георгия: мученик (как правило, с крестом в руке, в хитоне, поверх которого, плащ) и воин (в доспехах, с оружием (щит, меч, копье) в руках, пеший или конный). Георгий изображается безбородым юношей, с густыми кудрявыми волосами, доходящими до ушей (завитки волос часто в виде кружков, расположенных друг над другом рядами, напр. на мозаичной иконе 2-й пол. XII в. из монастыря Ксенофонт на Афоне), иногда с венцом на голове (напр., на миниатюре из Псалтири Василия II – Marc. Gr. 17., ок. 1019 г.; на иконе из оплечного деисусного чина, нач. XIII в., монастырь вмц. Екатерины на Синае).

Древнейшие из известных изображений Георгия относятся к VI в., причем в них представлены оба иконографических типа. Так, в Бауите (Египет) на столпе Северной церкви (VI в.) Георгий изображен фронтально в рост, в воинском облачении, с копьем (?) в правой поднятой руке и мечом в ножнах у пояса, на сев. стене Капеллы XVIII (VI в.) располагался в медальоне погрудный образ Георгия– в плаще, без оружия (известен по акварели – см.: Sanct Georg: Der Ritter mit dem Drachen. Linderberg i. Allgau, 2001. S. 49. Abb. 4). На энкаустической иконе VI в. из монастыря вмц. Екатерины на Синае «Богоматерь на престоле с архангелами и предстоящими Феодором и Георгием» оба св. воина изображены как мученики – с 4-конечными крестами в правых руках, облачены в длинные хламиды и украшенные крупным орнаментом плащи с тавлионами с фибулой на правом плече. Тот же тип изображения мученика представлен, напр., на фреске в монастыре прп. Аполлония Фиваидского в Бауите (VI–VII вв.).

В отличие от произведений живописи, где облик Георгия рано приобрел устойчивые, узнаваемые черты, в малой пластике еще в X в. изображения Георгия обладают большим разнообразием и узнаются по начертанию имени этого святого (или по сопроводительной надписи). На бронзовой гравированной детали пояса (сир. регион, VI – 1-я пол. VII в., собрание C. S., Германия) Георгий изображен в коротком хитоне и пышном в крупную складку плаще в типе оранта; по сторонам фигуры – греч. надпись: AGIOS GEORGIS. Крест с подписным изображением Георгия также в типе оранта был найден в районе совр. г. Смела (Черкасская обл., Украина; хранился в НИМУ, погиб в годы Великой Отечественной войны). Подобного типа кресты-энколпионы с гравированными изображениями Богоматери и святых как орантов были распространены по всему побережью Средиземного м. и датируются IX–XII вв.

Военные успехи императоров, небесным покровителем которых был Георгий, сделали его наиболее почитаемым святым в Византийской империи уже в V – нач. VI в., о чем свидетельствуют возведенные во имя вмч. Георгия храмы и монастыри (см. разд. «Почитание в Византии»). Иконографический тип Георгия-воина, в рост, с копьем в правой руке, левой опирается на щит, возможно, восходит к изображению стоящего императора, напр. на визант. монетах и моливдовулах. Среди ранних примеров – моливдовул с изображением Георгия на коне, поражающего змея (VI–VII вв., из собрания Г. Шлюмберже, ГЭ). На моливдовулах X–XII вв. Георгий чаще представлен как воин, фронтально, погрудно (XI или XII в., ГЭ – на обороте надпись: «Константину Комнину, вестарху и дуке») или в рост (2-я пол. X – 1-я пол. XI в., из собрания Н. П. Лихачёва в С.-Петербурге, ГЭ – с копьем в правой руке, прижатой к груди, и со щитом с левой стороны, облачен в плащ, застегнутый на правом плече), реже – как мученик (XI в., ГЭ – с крестом в руке, на обороте надпись: «Климу, монаху и кувуклисию»). Моливдовулы с изображением Георгия сопровождаются не только посвятительной надписью на обороте, но и молитвенным обращением как к Георгию, так и ко Христу или к Божией Матери, напр.: «Могучий защитник Божий…» (XI в., из собрания Шлюмберже, ГЭ); «Мученик, защити меня, Георгия Вардали» (кон. XI – 1-я пол. XII в., ГЭ). Подобные надписи характерны и для нательных образков (образок X в. из собрания Р. Мартина, ГЭ): «Господи, помоги носящему меня». На моливдовулах палеологовского времени Георгий часто изображался в рост, в паре с др. св. воинами (вмч. Георгий и вмч. Феодор на моливдовуле Трапезундского монастыря, XIII–XIV вв. (из собрания Шлюмберже), XIII в. (из собрания Лихачёва); с вмч. Димитрием в предстоянии Богоматери Кириотиссе, XIII–XIV вв. (из собрания Лихачёва),– все в ГЭ).

Изображения Георгия прочно утвердились на монетах Комнинов, начиная от имп. Алексея I. Георгий обычно был представлен фронтально, в рост вместе с императором, по сторонам креста (напр., на реверсе монеты (аспрон трахи) имп. Иоанна II Комнина (1118–1143), Константинополь (ГЭ)), могла чеканиться полуфигура святого (напр., на аверсе медной монеты (тетартерон) имп. Алексея III Ангела (1195–1203), Фессалоника (ГЭ)) – в обоих случаях изображен Георгий-воин с соответствующими атрибутами: щитом, мечом или копьем. Образ Георгия-воина известен и на монетах Палеологов (напр., Андроника II); одна из поздних монет относится ко времени короткого правления трапезундского имп. Давида Великого Комнина (1460–1461).

О широком распространении изображения Георгия-воина в визант. искусстве в XI–XII вв. говорит целый ряд сохранившихся памятников: стеатитовая иконка XI в. (монастырь Ватопед); эмалевое изображение на крышке переплета с образом арх. Михаила (XI в., сокровищница Сан-Марко, Венеция); мозаика в кафедральном соборе в Чефалу, Сицилия, 1148 г.; шиферная икона «Святые Георгий и Димитрий» (XI–XII вв., ГЭ); стеатитовая икона «Святые Георгий и Феодор Стратилат» (XIII–XIV вв., ГИМ) и мн. др.

Уже с VI в. Георгий часто изображается с др. воинами-мучениками – Феодором Тироном, Феодором Стратилатом, Димитрием Солунским. Наиболее ранний пример – вмч. Георгий и вмч. Феодор на упомянутой выше энкаустической иконе VI в. из монастыря вмц. Екатерины на Синае. С X в. известны изображения Георгия в числе др. св. воинов, напр. «Деисус со святыми воинами» (X в., музеи Ватикана). С XII в. иконы с изображением св. воинов получили широкое распространение: икона «Святые Феодор Тирон, Георгий и Димитрий» (XII в., ГЭ), каменная рельефная икона того же состава святых (XII в., ГЭ) и др. Наиболее устойчивым является парное изображение вмч. Георгия с вмч. Димитрием Солунским. На объединение этих святых могло повлиять и подобие их обликов: оба юные, безбородые, с короткими, доходящими до ушей волосами. Изображаются они и как мученики (камея из голубого халцедона, X в., ГЭ (на обороте позднейшее (XVIII в.?) врезанное изображение (инталия) «Чудо вмч. Георгия о змии»); на «Малом» саккосе митр. Фотия (XIV–XVII (?) вв., ГММК), и как воины, пешие (резная шиферная икона кон. XI–XII в., ГЭ) или на конях (рельефная икона XIV в. из церкви Богородицы в Созополе с житийной рамой XVI в. (ЦИАМ) – Георгий и Димитрий в темнице (клеймо 3), Георгий и Димитрий перед имп. Диоклетианом (клеймо 4)).

Редко встречающийся иконографический извод – Георгий-воин, восседающий на троне,– возник не позже кон. XII в. Святой представлен фронтально, сидящим на троне (престоле) и держащим перед собой меч: правой рукой вынимает меч, левой – придерживает ножны (икона XII–XIII вв. из Пловдива (СНХГ); парное рельефное изображение восседающих на тронах Георгия и Димитрия (кон. XII в., собор Сан-Марко в Венеции); серб. житийная икона XVII в. (Печская Патриархия)). Своеобразное лит. описание этой иконографии принадлежит визант. поэту Мануилу Филу (ок. 1275 – ок. 1345), который обращается к «великому Георгию воину, сидящему перед городом и извлекающему наполовину меч из ножен»: «Прекратив бой, в котором ты изгнал врага души, вновь ты находишься в раздумье на отдыхе» (Manuelis Philae Сarmina / Ed. E. Mьller. P., 1855. Vol. 1. P. 119, CCXXVI). Подобным образом изображался и вмч. Димитрий Солунский (икона из Успенского собора г. Дмитрова, кон. XII – нач. XIII в., ГТГ).

В монументальной росписи св. воины могли изображаться на гранях подкупольных столпов, на подпружных арках, в нижнем регистре наоса, ближе к вост. части храма, а также в нартексе: напр., в церкви Богородицы в монастыре Осиос Лукас (20-е гг. XI в.) – на сев. подпружной арке; в монастыре Хора (Кахрие джами) в Константинополе (1316–1321) – на арке в экзонартексе; в кафедральном соборе в Чефалу (1148) – в наосе и др.

В XIV в. почитание св. воинов как реакция на военные действия турок-осман, переместившиеся к этому времени в Европу, возросло. Так, в богослужебных текстах XIV в. в чине проскомидии (по уставу Филофея Коккина, 1344–1347) после пророков и апостолов в перечислении мучеников первыми вспоминаются св. воины Димитрий, Георгий и Феодор Тирон. Значительное место воинской теме отводится в монументальной росписи храмов, особенно на Балканах. Так, изображения Георгия среди др. воинов представлены в росписи церквей: вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония (1317–1318), ап. Иоанна Богослова в Земенском монастыре, Болгария (1354), Вознесения в монастыре Раваница, Сербия (ок. 1387), св. Петра в Беренде, Болгария (XIV в.). Увеличивается число изображений воинов, напр. в церкви Христа Пантократора монастыря Дечаны, Сербия (1350), их 17, а в церкви Св. Троицы монастыря Ресава, Сербия (до 1418),– 14; образы св . воинов включаются в наиболее важные композиции нетрадиц. иконографии, напр. в Деисус («Небесный двор»): Христу вслед за Богоматерью (Оба – в царском облачении) предстоят воины в одеждах вельмож (церковь монастыря Богоматери Заумской в Зауме близ Охрида, Македония, 1361; церковь вмч. Димитрия Маркова монастыря близ Скопье, Македония, ок. 1376). Изображения Георгия-воина включаются в портреты ктиторов, где он выступает покровителем земных правителей, напр. в церкви Богородицы Eвергетиды монастыря Студеница, Сербия (1208–1209),– вмч. Георгий рядом со святыми Саввой I и Симеоном Неманей; на зап. стене церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония (1317–1318),– Георгий дарует меч кор. Милутину.

В основе иконографии Георгия на коне лежит позднеантичная и визант. традиции изображения триумфа императора. Различаются неск. вариантов: Георгий-воин на коне (без змея); Георгий-змееборец («Чудо вмч. Георгия о змии»); Георгий со спасенным из плена отроком («Чудо вмч. Георгия с отроком»). О том, что эти иконографические типы не дублировали друг друга, а воспринимались самостоятельно, свидетельствуют произведения, где одновременно присутствуют неск. вариантов изображения Георгия на коне. В числе ранних примеров – фреска XII–XIII вв. скального храма «Трех всадников» в Эски-Кермене (Крым), где отдельными изображениями представлены фигуры (слева направо): Георгий-воин (фронтально, с поднятым копьем в правой руке, со щитом за левым плечом, в левой руке – поводья), Георгий-змееборец и Георгий со спасенным из плена отроком, сидящим за спиной святого на крупе коня. Фреска, созданная, очевидно, греч. мастерами, являлась чтимой святыней греч. населения Крымского п-ова.

В византийском искусстве образ Георгия-змееборца, основанный на апокрифическом источнике, встречается редко (стеатитовый рельеф XII в., Художественная галерея Уолтерса, Балтимор, США; фреска в церкви Св. Врачей в Кастории, Греция (XII в.); мозаичная икона (кон. XIII – нач. XIV в., Лувр, Париж)). Известен также ряд изображений Георгия-воина на коне (без змея): с поднятым вверх копьем в правой руке и со щитом за левым плечом, в развевающемся за спиной плаще,– в позолоченном медальоне на дне визант. серебряной чаши с двойными стенками с чеканкой и гравировкой (XII в., найдена в сер. XIX в. вблизи г. Берёзова в Зауралье (ГЭ)); Георгий – в центре композиции, представляющей «придворный праздник» (окружен изображениями царицы, слуг, музыкантов, танцоров, реальных и фантастических животных и масок). Никифор Григора в «Ромейской истории» (1204–1359) упоминает об изображении Георгия на коне, находившемся на стене имп. дворца перед часовней Богородицы Победоносной (Никопеи) в Константинополе (XII в. или 1-я пол. XIV в.; Niceph. Greg. Hist. VII 5). Псевдо-Кодин в трактате «О придворных чинах» (не ранее сер. XIV в.) указывает, что в праздник Рождества Христова среди проч. военных знамен в палату императора вносили 2 хоругви – с изображением Георгия-всадника и Георгия-змееборца (Ps.-Codin. De offic. P. 48, 4, 282 sq.). Георгий-воин на коне (без змея) с эпитетом в посвятительной надписи: «Никифорос» (Победоносец) – представлен на фреске нач. XIII в. в церкви Асину (Панагии Форвиотиссы) близ Никитари.

Особую известность и самостоятельность приобрел сюжет «Чудо о змии». Он получил наибольшее распространение в искусстве тех областей, культура которых была ближе к народным традициям, особенно в М. Азии, Южной Италии (в росписях пещерных храмов – крипты Сан-Бьяджо близ Сан-Вито-деи-Норманни, XIII в.; Санта-Мария в Поджардо, XII в.; Сан-Никола в Фаджано, XI в.; Сан-Никола (оба типа – с драконом и без него) и Санта-Маргерита в Моттоле, XIV в.) и Др. Руси. Источники сюжета неясны, находят параллели в житиях др. святых (напр., вмч. Феодора Тирона), но связаны прежде всего с именем Георгия. Различаются 2 основных извода: краткий (Георгий поражает змея) и распространенный или сложный (неск. вариантов: с царевной, с царевной и изображением города с жителями; самый ранний из известных примеров – фреска церкви вмч. Георгия монастыря Джурджеви Ступови близ Нови-Пазара, 60-е гг. XII в.– с утратами). Наиболее ранние изображения встречаются на Востоке в росписях пещерных храмов Каппадокии: Капелла VI в Гёреме (кон. IX – нач. X в.); Капелла XXVIII близ Каранлык-килисе (XI в.); церковь св. Варвары в Соганлы (нач. XI в.) и др.

Особенностью балканских и критских памятников поствизант. периода являются 2 детали композиции «Чудо о змии»: хвост дракона обвивает задние ноги коня; царь с башни протягивает Георгию ключи от города, иногда на башне также изображаются трубящие глашатые.

Композиция «Двойное чудо» объединила 2 наиболее известных посмертных чуда Георгия – «Чудо о змии» и «Чудо с отроком»: ГЕОРГИЙ изображен на коне (скачущем, как правило, слева направо), поражающим змея, а позади святого, на крупе его коня,– небольшая фигурка сидящего отрока с кувшином в руке. Текст о чудесном спасении из плена пафлагонского отрока, известный уже в редакции Симеона Метафраста (X в.), вероятно, возник позже, чем «Чудо о змии». В изобразительном искусстве объединенная композиция впервые встречается на греч. иконе 1327 (?) г. из церкви в Александруполисе, в монументальной живописи – на фреске XV в. в церкви вмч. Георгия в Кремиковци в Болгарии. К XV в. относится изображение Георгия с «двойным чудом» в одном из клейм житийной иконы Георгия из посвященной ему церковь в Струге (Македония). В XVI–XIX вв. «двойное чудо» повторяется во мн. болг., серб., румын., критских и кипрских иконах, как в средниках (напр., критская икона из собрания Л. К. Зубалова, сер. XVI в., ГИМ; болг. икона из Боянской церкви, XVI в., СНХГ; критская икона мастера Цангаропулоса, 1635, ГМИР; болг. житийная икона из Велико-Тырново, 1684, СНХГ), так и в клеймах (напр., клеймо 8 серб. житийной иконы XVII в., Печская Патриархия).

Житийные циклы Георгия по древности и степени популярности опережают циклы др. воинов-мучеников. Древнейшие варианты Жития Георгия повествуют только о мучениях святого, описания чудес появились позже, с X в. Их цикл складывался постепенно. Так, в текстах визант. минологиев XI в. описаны 3 чуда: с колонной вдовы, с пронзенным образом и с плененным пафлагонским отроком. Внутри житийного цикла Георгия можно выделить темы мучения и чудес, отдельно прижизненных и посмертных. В зависимости от редакции текста жития святого в иллюстрировании житийного цикла встречаются варианты. Цикл может начинаться сюжетом раздачи имущества нищим и заканчиваться положением Георгия во гроб (напр., на иконах XIII в. (20 клейм) и XV в. (14 клейм) из монастыря вмц. Екатерины на Синае), на полихромной рельефной иконе XIV в. (Визант. музей, Афины)). В др. варианте в начале – исповедание веры Георгием перед имп. Диоклетианом (напр., на визант. деревянной полихромной рельефной иконе XIII в. с 12 клеймами (НХМУ) – последняя сцена не сохр.), в конце – усекновение головы (житийная рама со сценами житий великомучеников Георгия и Димитрия, XVI в., ЦИАМ).

В монументальной живописи самый ранний житийный цикл частично сохранился в росписи Георгиевского (сев.) придела собора Св. Софии в Киеве (40-е гг. XI в.). Живописные сцены жития могли помещаться на фасадах храмов, напр. фрагменты сцен на южном фасаде церкви в Курбинове, Македония (90-е гг. XII в.), на фасадах церкви Георгиевской башни в монастыре Хиландар (сер. XIII в.). В XIV в. житийный цикл Георгия украсил ряд серб. церквей: церковь Георгия монастыря Джурджеви Ступови близ Нови-Пазара (1282–1283) – над входом в наос размещается грандиозное изображение Георгия на коне, а на сводах нартекса – 4 сцены из житийного цикла; церковь Богородицы Левишки (ок. 1310–1313). Один из самых обширных циклов в монументальных росписях (20 сцен) находится в церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (1317–1318). Он представлен цельной композицией, не разделенной на регистры, и занимает сев. и южную стены наоса. В церкви Христа Пантократора монастыря Дечаны (до 1350), где циклам житий святых отведено особое место, наряду со свт. Николаем и св. Иоанном Предтечей прославляются вмч. Георгий и вмч. Димитрий как небесные покровители военных походов кор. Душана. В с. Речане близ Призрена в небольшой церкви вмч. Георгия (ок. 1370), являющейся задужбиной неизвестного воеводы, на верхних участках стен храма находится цикл Жития Георгия, первые 3 сцены которого иллюстрируют серб. Перевод текста жития.

На упомянутой иконе с Георгием-воином в рост в среднике (1-я четв. XIII в., монастырь вмц. Екатерины на Синае) представлен самый ранний из известных житийных циклов Георгия в иконописи. Он же является и наиболее обширным из ранних житийных памятников – 20 сцен, значительная часть которых изображает мучения Георгия (клейма 4, 7, 8, 10, 11, 12, 19), а также 3 прижизненных чуда (воскрешение мертвого (клеймо 13); сокрушение идолов (клеймо 16); воскрешение вола Гликерия (клеймо 17)) и 1 посмертное – «Чудо о змии» (клеймо 14). Нередко сцена мучения Георгия (мучение на колесе или усечение головы) включалась в состав минологиев: в настенных минологиях церквей Успения Пресв. Богородицы монастырей Грачаница, Косово и Метохия (ок. 1320), и Трескавец, Македония (между 1334–1343); на миниатюре из Минология (Охоn. Bodl. F. 1. Fol. 36v, 1327–1340 гг.); в Минее годовой на Синайском тетраптихе (2-я пол. XI–XII в., монастырь вмц. Екатерины на Синае) – усечение головы; в настенном минологии церкви Св. Троицы монастыря Козия в Валахии, Румыния (ок. 1386); на верхнем поле листовой миниатюры из греко-груз. рукописи (РНБ. O. I. 58. Л. 61, XV в.) – мучение на колесе.

В поствизант. период появилось новое в иконографии Георгия изображение, получившее название Кефалофорос,– святой с усеченной головой в руке. Традиц. извод представлен на критской иконе кон. XV–XVI в. (ГИМ): поясная или в рост фигура Георгия-воина в 3/4-тном повороте, в молении Спасителю (полуфигура в небесном сегменте в верхнем правом углу), в левой руке Георгий держит усеченную голову, правая – в молении; в левой руке Спасителя – свиток с надписью: «Вижу тебя, мученик, и даю тебе венец» (пер. по: Кызласова И. Л. Кат. 59. С. 217 // Поствизант. живопись: Кат. Выст. Афины, 1994), правой Он возлагает на голову святого венец; рядом с Георгием (под левой рукой) изображен свиток с надписью: «Видишь, что сотворили беззаконные (люди), о Слово? Ты видишь главу, ради Тебя отсеченную» (Там же. С. 217). Согласно предположению Е. С. Овчинниковой, этот иконографический тип, известный по иконам XV–XVII вв., возник в XI–XII вв. Возможно, так Георгий был представлен на мозаике фасада собора монастыря вмч. Георгия в Палермо (утрачена в 1769; известна по сообщению А. С. Уварова о рисунке художника XVIII в.– см.: Овчинникова Е. С. Икона «Георгий с отсеченной головой» в собр. ГИМ // Византия: Сб. в честь В. Н. Лазарева. С. 164–171). Др. изображения этой иконографии: икона XVI–XVII вв. из собрания Л. К. Зубалова (ГРМ); житийная икона 1574 г. из серб. церкви в Чайниче, Босния; критская икона 2-й пол. XVI в. (ГМИИ); икона XVII в. (монастырь Аркадиу на о-ве Крит); поясной (или поколенный) извод – греч. икона раннего XVII в. (частное собрание З. Секулича, Белград); икона 1620 г. из церкви с. Бусовача в Боснии, худож. Иван Мангафа (в наст. время в церкви г. Травник), и проч.

На Руси особое почитание Георгия связано с именем вел. киевского кн. Ярослава Мудрого, принявшего Крещение с именем Георгий (см. разд. « Почитание на Руси»). В подражание визант. императорам кн. Ярослав перенес на свои сребреники и печати образ Георгия-воина. На одной из самых ранних рус. печатей – полуфигура Георгия-воина и надпись на греч. языке: «Господи, помози рабу Твоему Георгию, архонту». Подобные надписи также соответствуют визант. традиции молитвенного обращения ко Христу, к Божией Матери и к особо чтимым святым. В кон. XI в. была создана самая ранняя из известных на Руси икон Георгия – двусторонняя из Успенского собора Московского Кремля (ГММК) (Попова О. С. Древнерус. живопись и Византия // ГММК: Мат-лы и исслед. М., 1999. Вып. 12: Искусство средневек. Руси. С. 19, 43). Святой изображен по пояс, с копьем в правой и мечом в левой руке, который он держит перед собой, «выставляя напоказ как драгоценную реликвию»; положение левой руки Георгия повторяется в более поздних рус. памятниках (новгородские иконы XIII в.).

В Новгороде в 1119 г. кн. Всеволод Мстиславич заложил в честь небесного покровителя своего отца Георгиевский собор Юрьева монастыря, откуда происходит ростовой образ Георгия-воина с копьем, которое он держит перед грудью в правой руке, и мечом в левой, у бедра, с круглым щитом за левым плечом; голову Георгия украшает драгоценный венец. Эта икона больших размеров (230?142 см) являлась храмовым, настолпным или настенным образом (ныне в ГТГ); первоначальная живопись (30–40-х гг. XII в.) сохранилась небольшими фрагментами, имеет разновременные поновления (XIV, XVI, XVII, XIX вв.).

Др. рус. вел. кн. Юрий (Георгий) Долгорукий, основатель династии владимиро-суздальских князей, в 1152 г. заложил каменную церковь во имя вмч. Георгия во Владимире. Образ Георгия помещен на печати кн. Юрия Долгорукого (Георгий представлен в рост вынимающим меч из ножен). Рельефное изображение Георгия-всадника с жестом триумфатора – левая высоко поднятая рука – сохранилось в центральном прясле зап. фасада Димитриевского собора во Владимире (90-е гг. XII в.). При вел. кн. владимирском Георгии Всеволодовиче был построен Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1230–1234), отличающийся богатейшим резным декором. На рельефах его фасадов Георгий представлен 4 раза: в композиции поясного Деисуса – в медальоне, в нижнем ярусе зап. притвора; дважды на сев. фасаде, обращенном к городу, над сев. порталом – в классическом визант. типе: в рост, в длинных воинских одеждах, с копьем в поднятой правой руке, левой опирается на щит с рельефным изображением княжеской эмблемы – барсовидного льва, и на центральной части колончатого фриза (сев. фасада) – как воин, фронтально, в рост; вверху зап. трети южного фасада в композиции «Оранта с предстоящими воинами» (реконструкция Г. К. Вагнера) – в рост, в молении, с вертикально стоящими за фигурой копьем и щитом. В 2 последних композициях, так же как и на суздальских золотых вратах (кон. XII в.) в храме Рождества Богородицы, вмч. Георгий изображен вместе со святыми Димитрием, Феодором Тироном и Феодором Стратилатом.

В росписи храмов на Руси была воспринята визант. традиция размещения св. воинов. В церкви Спаса Преображения в Нередице (1119) Георгий изображен в 3-м регистре на южной стене наоса, в Кирилловской церкви в Киеве (60-е гг. XII в.) – один из ранних вариантов изображения Георгия на столпе – в рост, с копьем и щитом. С нач. XVI в. изображение воинов на подкупольных столпах встречается чаще: фигура Георгия-воина представлена в росписи собора Рождества Пресв. Богородицы в Ферапонтове (1502, Дионисий и сыновья); в Благовещенском соборе Московского Кремля (сер. XVI в.); в Архангельском соборе Московского Кремля (1565); в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря в Москве (1598); в церкви Св. Троицы в Вязёмах (ок. 1600); в Успенском соборе Московского Кремля (1642–1643) и т. д.

В Новгородской земле был распространен особый иконографический тип Георгия – воина-мученика: в воинском облачении, с мечом в левой и с крестом в правой руке. Так святой представлен на 3 новгородских иконах XIII в.: «Святые Иоанн Лествичник, Георгий и Власий» (ГРМ); на полях иконы «Спас на престоле с избранными святыми» (2-я пол. XIII – нач. XIV в., ГТГ); на полях иконы «Свт. Николай с избранными святыми» из церкви свт. Николая на Липне близ Новгорода (1294, НГОМЗ). Визант. художники не соединяли эти 2 типа изображения (исключение составляет лишь визант. икона XII в. в монастыре вмц. Екатерины на Синае). Этот тип, не повторявшийся на протяжении неск. веков, вновь возник в поздней живописи кон. XVII – нач. XVIII в. Таков образ Георгия на иконе кон. XVII в. из местного ряда иконостаса из церкви св. Иоанна Богослова на Ишне под Ростовом (РИАМЗ), где Георгий представлен фронтально, в рост, в богато декорированном воинском облачении, в красном плаще, наброшенном на левое плечо, с крестом в правой руке и мечом в левой. Однако здесь в отличие от новгородских икон подчеркивается не воинская, а мученическая грань подвига, что выражается в выборе позы и жестов святого (острие меча направлено вниз, Георгий придерживает его, отставив в сторону).

В московских памятниках получил развитие иконографический тип Георгия-мученика (в хитоне и гиматии, с крестом в руке), вошедший с кон. XIV в. с развитием рус. высокого иконостаса в композицию развернутого Деисуса (в паре с вмч. Димитрием Солунским вмч. Георгий изображается, как правило, слева). По мнению В. Н. Лазарева, оба мученика, образы которых стали едва ли не обязательными в композиции московских иконостасов, выступают здесь «ходатаями перед Христом не только за весь род людской, но и за московских князей и за их стольный град Москву» (Лазарев В. Н. Андрей Рублёв и его школа. М., 1966. С. 117). Наиболее ранний пример – иконостас Благовещенского собора Московского Кремля (не ранее 80–90-х гг. XIV в., прп. Андрей Рублёв ?). Изображение Георгия было включено в иконостасы: Успенского собора во Владимире (20-е гг. XV в., круг прп. Андрея Рублёва, ГТГ; по предположению И. Э. Грабаря, изображения Георгия и Димитрия записаны в XVII в. образами архангелов), Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря (1425–1427, СПГИАХМЗ) и Успенского собора Кириллова Белозерского монастыря (1497, ГРМ), собора Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова монастыря (нач. XVI в., мастерская Дионисия, ГРМ). В кон. XX – нач. XXI в. по образцам икон, сохранившихся в ранних иконостасах, были созданы иконы для совр. иконостасов (напр., в нижней церкви Преображения Господня храма Христа Спасителя в Москве, в церкви Cв. Троицы в Троицкой слободе и др.).

Тип Георгия-воина на коне (без змея) в рус. памятниках встречается редко (напр., на новгородской иконе из Никольской церкви дер. Любони Боровичского р-на Новгородской обл., кон. XIV–XV в., ГРМ). Образ Георгия-змееборца был известен в Киевской Руси уже во 2-й пол. XI – нач. XII в. К этому времени относится шиферная плита из Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве с изображением 2 святых воинов-всадников, скачущих навстречу друг другу: вмч. Георгия (слева) и св. Феодора Стратилата (ок. 1062, Национальный заповедник «София Киевская») (Сидоренко Г. В. «Михайловские» рельефные плиты XI в.: О возможной алтарной преграде Дмитриевского собора в Киеве // Иконостас: Происхождение. Развитие. Символика. М., 2000. С. 243–266).

«Чудо о змии» в Новгороде и прилегающих к нему землях получило распространение в кратком изводе, с изображением в небесном сегменте благословляющей десницы (икона из собрания А. В. Морозова, сер. XIV в., ГТГ; икона из собрания И. С. Остроухова, нач. XV в., ГТГ; икона из церкви с. Манихина Ленинградской обл., 2-я пол. XV в., ГРМ, и др.). Этот сюжет в кратком изводе приобрел популярность в предметах деревянной и мелкой пластики. Наиболее ранний пример – изображение в одном из 18 медальонов Людогощенского креста (1359, НГОМЗ), краткий извод представлен на резной полихромной иконе, где в верхней части ковчега помещены избранные святые и ангел, венчающий Георгия (XVI в., ГРМ), он же выведен в средник резной полихромной иконы с Деисусом и избранными святыми (нач. XVI в., ГММК). Сохранилось много каменных иконок (1-я пол. XIV в., ГТГ, на лицевой стороне – Богоматерь «Умиление»; XIV в., СИХМ, на лицевой стороне – свт. Николай; XVI в., ГИМ, на лицевой стороне – свт. Николай), литых (кон. XV – нач. XVI в., ЦМиАР; XIV–XV вв., ГРМ, на лицевой стороне – «Распятие с предстоящими»; XVI в., ЦМиАР – с оглавием «Спас Нерукотворный») и костяных (кон. XV – нач. XVI в., ГММК).

Краткий извод «Чудо о змии» часто воспроизводился и в памятниках Русского Севера (иконы посл. трети XV в., частное собрание В. А. Бондаренко; кон. XV – нач. XVI в., ГЭ; XVI в., АМИИ, и мн. др.). Как особо чтимый образ «Чудо о змии» в кратком изводе вошло в состав клейм различных икон (напр., «Введение во храм, с Деисусом и избранными святыми» (крайнее левое клеймо нижнего ряда), кон. XV – 1-я пол. XVI в. из церкви Св. Троицы с. Ненокса Архангельской обл., АМИИ; «Преображение, с праздниками в 24 клеймах» (клеймо 24), 1-я пол. XVI в., из Покровского монастыря в Суздале, ГРМ) и др.

Столь же популярной, как и в Новгороде, в Москве стала композиция «Чудо о змии». Вел. кн. Иоанн III в 1464 г. украсил главные Фроловские (Спасские) ворота Московского Кремля надвратной иконой – белокаменным скульптурным образом Георгия-змееборца (в наст. время фрагменты хранятся в ГТГ и ГММК). Многочисленные поновления (чинки) исказили иконографию памятника: копье поражало змея не в пасть, а в шею; правая нога Георгия была согнута в колене (первоначальный облик сохр. на вислой печати Иоанна III 1497). Сведения Ермолинской летописи еще в XIX в. стали предметом дискуссии об авторе этого памятника. Мнение Н. Н. Соболева о В. Д. Ермолине как о «русском зодчем XV в.» и создателе скульптуры считалось единственно верным до 90-х гг. XX в. В результате научной реставрации памятника было обосновано предположение, что рельеф создан по «византийскому рельефному образцу итальянским ваятелем из белокаменных блоков, заготовленных русскими камнесечцами», а Ермолин являлся попечителем работ (см.: Яхонт О. В. О мастерах древней скульптуры «Св. Георгий Змееборец» (1464) с главной башни моск. Кремля // Кремли России: Тез. докл. всерос. симп. Москва, 23–26 нояб. 1999 г.: [Электр. ресурс]). Композиционные аналоги этому памятнику – визант. мозаичная икона кон. XIII – нач. XIV в. (Лувр, Париж), рельефные изображения Георгия-змееборца в Венеции, Ферраре, Вероне и др. городах Италии. Это изображение, воспринимавшееся в XV–XVI вв. как символ Московского гос-ва, стало впосл. гербом Москвы и оказало влияние на ряд памятников. Среди них – многоцветный керамический рельеф (изразец), заказанный удельным кн. Юрием Ивановичем для Успенского собора г. Дмитрова, украшавший южную стену, обращенную к Георгиевским воротам кремля, а также памятники рус. полихромной деревянной скульптуры, созданные в Юрьеве-Польском, Новгороде, Вологде, на Русском Севере в XV–XVII вв. (XV в., ЮПИАХМ; XV в., ГРМ; XVII в., АМИИ).

С кон. XV – нач. XVI в. иконография «Чудо о змии» усложнилась, обогатившись новыми деталями. Появилась фигурка парящего ангела, возлагающего венец на главу Георгия, иногда ангел представлен дважды: получающим венец из рук Христа и несущим его георгию (икона кон. XV – нач. XVI в., ГТГ). Встречается редкий для иконографии Георгия атрибут – шлем, который падает с головы святого (икона кон. XV – нач. XVI в., КМРИ) и заменяется небесным мученическим венцом (шитая пелена из Коневецкого монастыря на Ладожском оз., нач. XVI в., ГРМ). К нач. XVII в. изображение чуда обрастает подробностями: вместо башни, с которой на избавление царевны смотрит царь, появляется город с жителями, также наблюдающими за чудом (икона строгановских писем мастера Никифора Савина, 1-я пол. XVII в.); на иконе из Н. Новгорода (кон. XVI – нач. XVII в. «Чудо вмч. Георгия о змии с 9 праздниками», частное собрание, Москва) изображено конное воинство, выезжающее из городских ворот навстречу Георгию; на нижнем поле Георгий представлен в 3 клеймах, продолжающих сюжет средника: Георгий, пеший воин, поражает копьем змея в озере, сон Георгия, беседа с царевной. Для иконографии этого периода характерны различия в деталях: в воинских атрибутах (оружие (копье или меч), которым Георгий поражает змея), в динамике движения и окрасе коня (помимо традиц. белого встречаются варианты вороного – например, на новгородской иконе, 2-я пол. XIV в., ГТГ; на иконе из Сев.-Вост. Руси из собрания М. В. Розановой, XIV в., Британский музей, Лондон; на тверской иконе, 2-я пол. XVI в., ГТГ; гнедого – на новгородской иконе, 2-я пол. XVI в., ЦАК МДА).

Изображение «Двойного чуда» встречается редко (напр., на костромской иконе «Вмч. Георгий с 16 клеймами жития» (нач. XVIII в., ЯИАМЗ, клеймо 16)). Причем «Чудо с отроком» имеет особый, отличный от др. извод: пеший Георгий передает спасенного отрока отцу-священнику (напр., в клеймах 2 житийных икон XVI в. «Чудо вмч. Георгия о змии» из собрания старообрядческого кафедрального собора на Рогожском кладбище в Москве (клеймо 15) и из Богородице-Рождественского собора в Устюжне (клеймо 14), в 1994 похищена из экспозиции УКМ). В основе этого житийного сюжета лежат 2 разных чуда: чудо Георгия на о-ве Лесбос – возвращение отрока в родительский дом ивозвращение отрока отцу-священнику Георгиевской церкви (напр., на вологодской иконе, сер. XVIII в. (ВГИАХМЗ) – в клеймах 9 и 10 представлены оба чуда возвращения отроков).

С темой чудесной помощи Георгия связан еще ряд сюжетов. Вмч. Георгий неск. раз защищает прп. Феодора Сикеота (пам. 22 апр., за день до пам. Георгия) от демонов, явившихся в облике волков и др. страшных животных, напр. в клеймах иконы «Святые Феодор Сикеот и Георгий с житием Феодора Сикеота в 22 клеймах» из Никольского единоверческого монастыря в Москве (кон. XVI – нач. XVII в., ГТГ) прп. Феодор и вмч. Георгий изображены в среднике, в рост, в молении. Неоднократно Георгий выступает помощником в ратных делах, напр. на иконе «Чудо от иконы Богородицы «Знамение»» («Битва новгородцев с суздальцами»), где Георгий выезжает из ворот города вместе со святыми Димитрием, Борисом и Глебом во главе войска новгородцев (XV в., ГТГ; сер.– 2-я пол. XV в., НГОМЗ); на иконе, где представлено видение всемирной истории в образе воинствующей Церкви, «Благословенно воинство Небесного Царя» (после 1552, ГТГ) Георгий изображен в авангарде нижнего ряда войск.

Самый ранний житийный цикл Георгия частично сохранился в росписи Георгиевского (сев.) придела собора Св. Софии Киевской (40-е гг. XI в.). Представлены следующие cцены жития: исповедание веры перед имп. Диоклетианом; царица Александра и Георгий; Георгий перед проконсулом Магненцием; военачальники Анатолий и Протолеон перед Георгием; мучение во рву с известью; мучение на кресте скребками (еще одна сцена плохой сохранности). В росписи церкви вмч. Георгия в Ст. Ладоге (60-е гг. XII в.) в диаконнике над большой композицией «Чудо о змии» помещались 2 сцены (сохр. незначительные фрагменты), возможно, с изображениями допроса имп. Диоклетианом и мученичеств или усекновения головы. В рус. иконописи наиболее ранний житийный цикл известен на новгородской иконе с изображением в среднике «Чуда вмч. Георгия о змии» (1-я пол. XIV в., из собрания М. П. Погодина, ГРМ). В 14 клеймах иконы изображены сцены мучения Георгия. (за исключением чуда сокрушения идолов в клейме 6). Особую группу составляют житийные иконы XVI в. московской иконографии, отличительная черта которых – отсутствие прижизненных чудес (4 иконы «Вмч. Георгий с 16 клеймами жития»: ок. 1500 г., ЦМиАР; из Пятницкого монастыря г. Дмитрова, 1-я треть XVI в., ЦМиАР; из дер. Баринцево Любимского р-на Ярославской обл., нач. XVI в., ЦМиАР; из Успенского собора г. Дмитрова, 1-я треть XVI в., ЦМиАР). Ее основой являются визант. житийные иконы XIII–XV вв., в т. ч. упомянутые иконы из монастыря вмц. Екатерины на Синае.

Ряд сюжетов московских икон (мучения раскаленными железными сапогами, в раскаленном медном быке, доской, ядом и железными скребницами; явление Георгия после смерти императору и придворным и наказание их огнем, 2 сцены «Чуда о сарацине») не имеет аналогий в визант., южнослав. и груз. житийных циклах Георгия. С XVI в. увеличивается количество клейм, деталей повествования и персонажей, что отражает общую тенденцию этого времени; в начало житийного цикла вводятся сцены рождества и Крещения Георгия (напр., «Чудо вмч. Георгия о змие с 18 клеймами жития», 2-я пол. XVI в., АМИИ), позже – научение грамоте (напр. во 2-м клейме костромской иконы «Вмч. Георгий с 16 клеймами жития», нач. XVIII в., ЯИАМЗ). На упоминавшейся иконе 2-й пол. XVI в. (АМИИ) уникальными являются сцены, повествующие об отце Георгия (Крещение отца (клеймо 4) и погребение отца (клеймо 5)); тема обращения царицы Александры в христианскую веру на этой иконе развернута от одного сюжета беседы с Георгием до изображения увещевания Александры царем, мучения железными когтями (клеймо 15), укрепления в вере и мученической кончины Георгия (клеймо 16)). Для XVIII в. характерна тенденция расширения одного сюжета до неск. эпизодов (напр., на упомянутой иконе нач. XVIII в., ЯИАМЗ). Так, в клейме 12 в споре с волхвом Афанасием помимо основного чуда воскрешения умершего изображены: явление Георгия царю, моление Георгия, уверование во Христа волхва Афанасия, казнь воскрешенного и волхва Афанасия. Известны варианты изображения неск. сюжетов в рамках одного клейма. Так, на той же иконе в 16 клеймах – более 27 сюжетов, а в клейме 1 вологодской иконы «Вмч. Георгий с 12 клеймами жития», сер. XVIII в. (ВГИАХМЗ), объединены сцены раздачи имущества, исповедания веры перед имп. Диоклетианом, ведения в темницу и мучения тяжелым камнем в темнице.

За Георгием закрепилось определенное место в Богородичной иконографии: «О Тебе радуется» – Георгий вместе с Димитрием представлены в позе моления как мученики в правой группе святых в 1-м ряду, следующими за апостолами Петром и Павлом (кон. XV в., круг Дионисия, ГММК; из Успенского собора г. Дмитрова, 1-я треть XVI в., круг Дионисия, ГТГ), иногда Георгий изображается в воинских одеждах, без оружия, с крестом (псковская икона из Покровского монастыря в Суздале, кон. XV в., ГТГ); «Покров Пресв. Богородицы» – Георгий и. Димитрий изображаются свидетелями чуда как мученики (фреска в церкви вмч. Феодора Стратилата в Новгороде, 1396; икона, кон. XIV – нач. XV в., ГТГ) или как воины (икона из Зверина монастыря, 1399, НГОМЗ).

В памятниках рус. искусства изображения Георгия со свт. Власием, святыми Флором и Лавром, со свт. Николаем, арх. Михаилом отражают пласт народного почитания великомученика, наибольшее количество этих икон происходит из Новгорода. Одним из ранних примеров изображения вмч. Георгия и свт. Власия является новгородская икона 2-й пол. XIII в. «Святые Иоанн Лествичник, Георгий и Власий» (ГРМ), связанная с широким местным почитанием свт. Власия как покровителя скота, а вмч. Георгия как покровителя земледелия и скотоводства. К тому же времени относится новгородская двусторонняя костяная иконка с поясными образами вмч. Георгия (мученик с крестом) и свт. Власия (посл. треть XIII в.; из раскопок 1969 в Неревском конце Новгорода). Об устойчивости этой традиции, получившей развитие как в Новгороде, так и на Русском Севере свидетельствуют памятники XVI в., в их числе – деревянный резной Деисусный чин XVI в. из собрания С. Т. Большакова (ГММК), где в паре с вмч. Георгием изображен свт. Власий, не соответствующий ему по чину святости, а не вмч. Димитрий, как обычно. На иконе «Чудо вмч. Георгия о змии» (2-я пол. XVI в., ПИАМ) поясные фигуры свт. Власия, Флора и Лавра включены в композицию средника; подобная икона XVI в. происходит из церкви Покрова пос. Сынтул Касимовского р-на Рязанской обл. (ГТГ), но среди 3 святых вместо свт. Власия изображен прп. Зосима Палестинский.

Народное почитание Георгия как покровителя земледелия объединило его с одним из наиболее почитаемых на Руси святых – свт. Николаем, что отразилось во мн. лит. и изобразительных памятниках искусства. На это сближение повлияло календарное соседство весеннего «Егорьева дня» и «вешнего Николы» (23 апр.– мученическая кончина Георгия, 9 мая – перенесение мощей свт. Николая), отразившееся даже в рус. фольклоре («Егорий с теплом, Никола с кормом», «Егорий с водой, Никола с травой» и т. д.). Парные изображения вмч. Георгия и свт. Николая были распространены в новгородской и московской мелкой каменной пластике – на двусторонних иконках. На более ранних памятниках помещалась полуфигура Георгия-воина с копьем и щитом в руках (кон. XIII – нач. XIV в., Новгород, из собрания И. С. Остроухова, ГТГ), сменившаяся позднее образом Георгия, поражающего змея (XIV в., Москва, из собрания ТСЛ, СПГИАХМЗ; нач. XVI в., Вел. Новгород, ГИМ). Из Гуслицкого монастыря происходит икона кон. XIV – нач. XV в., представляющая святых в рост (свт. Николай в епископском облачении с Евангелием в руке, Георгий-воин с копьем в правой руке перед грудью, левой опирается на меч). В числе избранных святых устойчивостью отличаются изображения вмч. ГЕОРГИЯ, вмч. Димитрия, свт. Николая (напр., «Свт. Николай Мирликийский, с Деисусом и избранными святыми» (1-я четв. XVI в., ЦАК МДА) – на поле, в среднем ряду, в паре с вмч. Димитрием; «Никола, с Деисусом и избранными святыми» (XVI в., АМИИ) – на поле, справа от средника, в паре с вмч. Димитрием).

В рус. фольклорных произведениях нередко встречается сопоставление вмч. ГЕОРГИЯ с арх. Михаилом – победителем апокалиптического змия, примеру которого и следует Георгий-змееборец. В мелкой пластике известны двусторонние иконки с изображениями вмч. Георгия и арх. Михаила, напр. каменная новгородская иконка XIII в. (ГИМ). Возможно, арх. Михаилу стремился уподобить образ Георгия автор иконы 1-й пол. XVI в., происходящей из Богоявленской церкви погоста с. Лядины Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГЭ), где Георгий представлен в воинском облачении, с копьем-прапором в левой, щитом и мечом в правой руке, в рост, стоящим на красном подножии – детали, характерные для иконографии арх. Михаила (как, напр., на иконе из усадьбы Михалковых в с. Петровском под Рыбинском, сер. XVI в. (Рыбинский гос. историко-архитектурный и художественный музей-заповедник)). Еще одна деталь облачения Георгия косвенно связывает его с образом «воеводы Небесных сил» – медальон на латах Георгия с изображением Христа Еммануила, помещаемый на сфере (зерцале) в руках архангелов, напр. на иконе сер. XVI в. из собрания А. В. Морозова (ГТГ), в росписи на столпе Архангельского собора Московского Кремля (1565). В то же время изображение Христа Еммануила на нагрудных доспехах воинов является визант. традицией, отражающей воинскую практику, и встречается в живописи палеологовского времени (напр., изображения вмч. Димитрия в церкви вмч. Димитрия Маркова монастыря, ок. 1376; вмч. Прокопия в церкви Св. Троицы монастыря Ресава (Манассия), до 1418). В Большаковском иконописном подлиннике (XVIII в.) дается следующее описание Георгия: «…кудряв, млад во бронях, приволока киноварь, доспех злат клетчат, испод лазорь, у сердца зерцало кругло светится, в правой руке копие, а в левой меч в ножнах, шелом за правым плечом, а на нем крест, щиты видет от левыя бедры, мало от правыя тул с луком и сайдак со стрелами, нагавицы багор, сапоги злато, на вохре, палицы по бедрам на вохре златыя, у Георгия в руце свиток…» Иногда на нагрудных доспехах помещалось «зерцало кругло» без изображения на нем Христа Еммануила (напр., икона «Чудо вмч. Георгия о змии» из Георгиевской церкви Теребужского погоста Ленинградской обл., 2-я пол. XVI в., ГРМ; икона «Чудо вмч. Георгия о змии, с житием» из Георгиевской церкви на Площадке в Костроме, кон. XVI – нач. XVII в., ГТГ).

Иконография Георгия Нового времени повторяет уже сложившиеся схемы. Одним из излюбленных сюжетов, в частности старообрядческого литья XVIII–XIX вв., является «Чудо о змии». Известны памятники краткого (напр., медная икона с рельефной надписью на рамке, XIX в., ЦМиАР) и распространенного (напр., медная икона с эмалевыми вставками, Москва, 2-я пол. XIX в., ЦМиАР) изводов. В XIX в. в старообрядческой среде были широко распространены медные складни с изображением как «Чуда о змии» в среднике (напр., трехстворчатый складень «Чудо вмч. Георгия о змии. Избранные святые», XIX в., ЦМиАР), так и пешего Георгия-воина в молении, представленного среди избранных святых в деисусной композиции (как правило, на левой створке крайняя левая фигура, стоящая за фигурами священномучеников Власия и Антипы, напр. трехстворчатый складень, Москва, XIX в., ЦМиАР). ГЕОРГИЙ остается одним из самых почитаемых святых, его изображение часто включается в число избранных святых: 2-частная икона «Преображение. Чудо вмч. Георгия о змии. Святые Флор, Иоанн, Лавр, Димитрий» (кон. XVII–XVIII в., ГЭ), «Праздники и избранные святые» (кон. XVII–XVIII в., ГЭ), «Избранные святые» (XVII в., ГЭ), медная литая икона XIX в. (ЦМиАР).

На иконе «Образ-сказание, каким святым каковые благодати, исцеления от Бога даны» (1-я пол. XIX в., церковь Воскресения Христова в Ульяновской обл.) изображение Георгия помещено в клейме 23 с подписью: «от снедения скота зверми ст Георгию под». В кон. XX – нач. XXI в. появилось много работ, в основе которых древние визант. и рус. образцы, напр. житийная икона «Чудо вмч. Георгия о змии» (1997, написана в Московском иконописном центре «Русская икона»), ее житийный цикл повторяет московскую иконографию образа из Успенского собора г. Дмитрова (1-я треть XVI в., ЦМиАР), икона «Чудо вмч. Георгия о змие» в окладе (2002) с поясными изображениями святых Власия, Флора и Лавра в композиции средника копирует икону 2-й пол. XVI в. (ПИАМ). Краткий извод «Чуда вмч. Георгия о змии» представлен на иконе-панно, выполненной в технике эмали (автор С. Д. Маценко, 2002), и мн. др.
Грузия. Иконография Георгия получила самостоятельное развитие в памятниках груз. искусства. Изображения святого, а также сцены его жития и чудес украшают практически каждый церковный интерьер, многочисленные чеканные и живописные иконы, предалтарные кресты и т. д.

Перевод Жития Георгия на груз. язык относится к IX в, но, возможно, было известно в Грузии с более раннего времени, свидетельством чего являются изображения святого уже на рельефах кон. VI в.: на малой стеле из Брдадзори (Картли, Вост. Грузия) представлено рельефное изображение Георгия, попирающего змия; на каменном кресте из с. Хандиси – рельефное изображение Георгия в хитоне и длинном плаще, с крестом мученика в руке. Всадника на коне, поражающего человеческую фигуру, на зап. фризе Мартвильского храма (VII в.) считают образом Георгия; на фрагменте каменной плиты алтарной преграды из Цебелды (VII–VIII вв.) изображены 2 всадника, подписи отсутствуют, но человеческая фигура (фрагмент) под копытами коня у одного и змей у другого свидетельствуют, что изображенные – это вмч. Георгий и вмч. Феодор.

Как правило, Георгий изображается воином: на коне (часто в паре с вмч. Феодором в симметричной композиции, где всадники направлены друг к другу), пешим, как на визант. иконах,– в рост, с копьем в правой поднятой руке, левой опирается на большой щит или в молении (изображение Георгия-мученика в хитоне и плаще распространения не получило).

На многочисленных чеканных иконах X–XI вв. изображен пеший Георгий, в рост. Наиболее ранние известные груз. памятники данного иконографического извода относятся к посл. трети X в.: чеканная пластина из Бравалдзали; левые створки триптихов из Чукули и Чихареши (см. также чеканные иконы XI в.: из Джумати, Лаштхвер, Хидистави, Суджуна, Сакдари и др.). Отдельные изображения Георгия, особенно на иконах, в эту эпоху вне Грузии не встречаются. Этот же тип изображения широко представлен в росписи храмов (напр. Теловани, X в; Павниси, XII в.; Тимотесубани, Кинцвиси, нач. XIII в. и др.) и на живописных иконах (напр., мозаичная икона XIII в., ГМИГ). На большой живописной иконе XIII в. из Музея этнографии и истории Сванети Георгий изображен во весь рост вместе с двумя другими св. воинами, а его полуфигура украшает иконы XIII в. из того же музея и в церкви с. Цвирми (Верх. Сванети).

Редким является иконографический извод, представляющий Георгия в молении – святой в воинских одеждах, в рост, в развороте, с поднятыми перед грудью руками, предстоит Христу в небесном сегменте. Его щит и копье стоят вертикально отдельно, либо за спиной, как на одной из наиболее почитаемых в Грузии икон Георгия из Бочорма (XI в., с поздними поновлениями, последнее – в 1801), либо перед фигурой Георгия, как на миниатюре из груз. Джручской Псалтири (Кекел. H 1665. Л. 224, XV в.). Сохранилась также живописная икона XII в. с парным образом молящихся воинов вмч. Георгия и вмч. Феодора: изображены в легком повороте, руки воздеты в молении, между ними – один листообразный щит. В визант. искусстве подобная композиция моления воинов известна лишь на фрагментарно сохранившейся каменной иконке XII в. из собрания Б. И. и В. Н. Ханенко и на полихромной рельефной иконе XIV в. (Визант. музей, Афины)

Иконография Георгия на троне не получила широкого распространения, однако встречаются единичные примеры: напр. на одной из пластин серебряного чеканного предалтарного креста с житийным циклом из Горис Джвари (XV в., ГМИГ): Георгий-воин восседает на троне, с попранным драконом у ног, согнутая в локте правая рука – на поясе, в левой, отведенной в сторону руке – увеличенных размеров меч воспринимается как символ победы.

Своебразен тип Илорского Георгия – рядом с традиц. изображением пешего Георгия помещен чудотворный бык. Этот образ святого отображает местную традицию заклания быка, согласно поверию, присланного Георгию 21 нояб. во время праздника святого (чеканный складень из Зугдиди, 2-я пол. XVI в.; серебряная икона Левана Дадиани, 1640).

Широко известный в Грузии в X–XI вв. образ Георгия на коне почти неизвестен в др. странах, включая Византию. Различаются 3 типа изображения: Георгий-всадник (без змия), попирающий змия или фигуру человека. По мнению Г. Н. Чубинашвили, «все три решения хронологически не зависят друг от друга, а появились… независимо.., как параллельные ответы на одно задание» (Чубинашвили. Груз. чеканное искусство. С. 325). Среди указанных типов превалирует изображение Георгия, попирающего зло, в образе человека, а не ГЕОРГИЯ-змееборца (чеканные иконы XI в из Лабечина, Сети, 2 иконы из Накипари, Бравалдзали, Ланчван, Сакао, Рача, и т.д.).

Образ Георгия на коне включен во фресковые росписи церквей: вмч. Георгия в Сюпи-Пари, Ипхи, Адиши (X в.), св. Архангелов в Ипрари (1096), св. Кирика и Улиты (1111) и вмч. Георгия в Накипари (1130); Спасителя в Цвирми (1-я пол. XII в.), Бочорма (рубеж XI–XII вв.), церковь св. Георгия Калоубанского (сер. XII в.) и т. д. Парное изображение всадников – на рельефе в тимпане зап. портала церкви в Вале, в рельефах церкви в Джоисубани (X в.), на рельефах зап. тимпана и вост. фасада храма в Никорцминда, всадник на каменной алтарной преграде из Уртхви, (нач. XI в.) и др. На фрагментах фресковых росписей IX–X вв. в пещерном монастырском комплексе Саберееби, церкви № 5 и № 8, просматриваются изображения всадников, одну из которых можно идентифицировать как св. Георгия, попирающего змия и/или человеческую фигуру.

В груз. искусстве представлены древнейшие образцы житийного цикла Георгия, характеризующиеся большим разнообразием сюжетов. Уже в XI в. искусство Грузии хорошо знало развитый иконографический цикл жития святого. На Местийском серебряном чеканном предалтарном кресте, 20-е гг. XI в. (Музей этнографии и истории Сванети), сохранилось 9 сцен жития (Царапание, Колесование, Бичевание, Мучение в известковой яме, Мучение камнем, Раздача Георгием милостыни-имущества, Допрос ГЕОРГИЯ Диоклетианом, Воскрешение быка Гликерия, Усекновение главы Гликерия; по предположению Чубинашвили, внизу креста был изображен Георгий-триумфатор. на коне).

Отдельные житийные сцены и обширные циклы украшают церковь вмч. Георгия в Адиши (XI–XII вв.), Накипари, церковь Цвирмского Спасителя, Икви (рубеж XI–XII вв.), Кинцвиси (нач XIII в), Ачи (2-я пол. XIII в), Перевиса (XIII–XIVвв), Чуле (1381), церковь вмч. Георгия в Гелати (XVI в.) и т. д.

В XV в. был создан большой чеканный, позолоченного серебра Садгерский (или Чхарский) крест, работы «золотых дел мастера» Мамне. Здесь представлены 12 композиций из Жития Георгия, из них 4 клейма с его изображением на коне: Георгий поражает копьем небольшую конную фигуру имп. Диоклетиана; Всадник Георгий попирает дракона, за Георгием на коне сидит мальчик с кувшином, Георгий попирает дракона, всадник Георгий и царевна, ведущая дракона; пояснительные надписи на груз. языке гласят: «Здесь св. Георгий освобождает плененного юношу из Болгарии», «Здесь св. Георгий освободил девушку и город Ласия от дракона» – царевна ведет на поясе дракона, «Здесь св. Георгий убил дракона» (циклы жития размещены на таких же на предалтарном кресте из Горис Джвари, XVI в.).

«Чудо с отроком» в Грузии изображалось, как правило, отдельной сценой в паре с Георгием-змееборцем: в росписи церквей во имя вмч. Георгия в Адиши в Верх. Сванети (на сев. и южной стенах), в Икви в Картли (в 1-м и во 2-м регистрах сев. стены), в Бочорма в Кахети (X–XI вв.– в 1-х регистрах зап. и юго-зап. апсид), в Павниси в Картли (в вост. части сев. стены и в южной части зап. стены). Как исключение объединенное изображение 2 сюжетов в одну композицию представлено в росписи XVI в. зап. портала Алавердского собора в Кахети и в изображении на правой пластине чеканного переплета Жития (т. н. Метафраста) Георгия из Чхари, выполненного по заказу царицы Картли Мариам (XVII в.).

Хорошо отработанная, сформированная иконография Георгия и его житийных сцен, дала возможность исследователям (Н. П. Кондаков, Чубинашвили) предположить местное происхождение некоторых образов, в частности, типов Георгия-воина и Георгия-всадника.

     
  Св. вмч. Георгий Победоносец в житии. Икона, 1997 г.  
 
Св. вмч. Георгий Победоносец в житии. Икона, 1997 г.
 
 

Гимнография

Память Георгия с богослужебным последованием отмечается в древнем (V–VII вв.) иерусалимском Лекционарии под 23 апр. и 10 нояб. 23 апр. даются общие указания о чтениях в честь Георгия, уточняются только апостольские чтения: Деян 16. 16–34 (читается в том случае, когда последование совершается в период Пятидесятницы) или 1 Петр 3. 9–18. Последование 10 нояб. включает тропарь 5-го гласа «Явился, как звезда», прокимен из Пс 144, паремии Притч 29. 2–6, Ис 65. 13–18, апостольское чтение 1 Фес 1. 1–12, аллилуиарий со стихом из Пс 88, евангельское чтение Ин 15. 20 — 16. 4.

В иерусалимском Тропологии VIII–X вв. (сохранился в грузинском переводе — см. Метревели. Иадгари. С. 233–235, 318–321) память Георгия указывается 23 апр. и 3 нояб. Последование Георгию в эти дни включает стихиры на «Господи, воззвах» и на хвалитех и четверопеснец (6–9-я песни).

Типикон Великой церкви IX–X вв. (Mateos. Typicon. T. 1. P. 270) отмечает память Георгия 23 апр., в этот день приводится праздничное последование: на Пс 50 утрени поется тропарь 4-го гласа на подобен «Вознесыйся»: Возделанъ от Бога показался еси благочестия делатель честнейший:); чтения литургии: прокимны из Пс 67 и 63, Деян 12. 1–11 (указано также апостольское чтение для совершения службы вне периода Пятидесятницы: 1 Кор 3. 9–17), аллилуиарий из Пс 91, Ин 15. 17–16. 2, причастен Пс 32. 1.

В Студийско-Алексиевском Типиконе 1034 г. (Пентковский. Типикон. С. 341), который представляет древнейшую сохранившуюся редакцию Студийского устава, 23 апр. приводится праздничное последование с пением «Блажен муж» на вечерне, «Бог Господь» на утрене и тропаря Георгию. Мученикъ твои, Господи: На литургии на блаженнах — тропари 3-й и 6-й песней канона; литургийные чтения — те же, что и по Типикону Великой церкви (но прокимен один (из Пс 63), причастен — Пс 111. 6b). В случае совпадения с Великими пятницей или субботой предписывается переносить последование Георгию на Великую среду, при этом на утрене поется Аллилуия, а не «Бог Господь», одна из стихир Георгию. (Вси языцы:, в совр. книгах — на стиховне малой вечерни) не поется, т. к. в ней прославляется Воскресение Христово.

Согласно Мессинскому Типикону 1131 г. (Arranz. Typicon. P. 146–147), представляющему афоноиталийскую редакцию Студийского устава, на вечерне нет стихословия Псалтири; на утрене кафизмы Псалтири заменяются на антифоны из Пс 14, 15 и 33, затем поется 1-й степенный антифон 4-го гласа, прокимен из Пс 88 и Евангелие Ин 12. 24[–36]. В конце утрени исполняется великое славословие, т. е. утреня заканчивается по праздничному чину. На литургии на блаженнах — песнь 6 из канона Георгию; чтения литургии — как в Студийско-Алексиевском Типиконе (но Апостол — только Деян 12. 1–11). Также в Типиконе даны указания относительно случаев совпадений памяти Георгия с днями подвижного годового круга: если 23 апр. совпадает с Великой пятницей, то последование Георгия переносится на Великую среду, с пением на утрене «Аллилуия», если с Великой субботой, то — на Светлую седмицу.
В Георгия Мтацминдели Типиконе XI в. (Кекелидзе. Литургические грузинские памятники. С. 239, 261), представляющем также афоноиталийскую редакцию Студийского устава, служба 23 апр. имеет те же особенности, что и по Мессинскому Типикону, но на утрене указаны иные антифоны (из Пс 32, 115, 150), а в конце утрени предписывается пение самогласных стихир святого на стиховне, что подразумевает непраздничное окончание утрени. Чтения литургии — как в Типиконе Великой церкви (но причастен — Пс 63. 11a). Согласно этому Типикону, память Георгия отмечается 10 ноября (предписывается петь то же последование, что и 23 апр.), что является следом древней иерусалимской традиции (ср. с совр. церковным календарем, где под 10 нояб. указана груз. пам. колесования Георгия).

Согласно Евергетидскому Типикону кон. XI в. (Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 448–449), представляющему малоазийскую редакцию Студийского устава, на вечерне отменяется стихословие Псалтири, соединяются песнопения Октоиха, Триоди и Минеи. Тропарь — тот же, что и в Студийско-Алексиевском Типиконе. На паннихис (pannuc…j — особая ночная служба) поется канон святому 2-го гласа, творение Феофана. На утрене — каноны дня и святому. На литургии — изобразительны, на блаженнах — 3-я и 6-я песни из канона Георгия, чтения — те же, что и в Студийско-Алексиевском Типиконе (но Апостол — только 1 Кор 3. 9–17). Приведены те же указания на случаи совпадения памяти Георгия с днями подвижного годового круга, что и в Мессинском Типиконе.

В памятниках Иерусалимского устава в день памяти Георгия 23 апр. совершается всенощное бдение, соединяются последования Цветной Триоди и святого. На вечерне — вход и паремии (Ис 43. 9–14a, Прем 3. 1–9, 4. 7–15), на утрене — полиелей, прокимен из Пс 63 и Евангелие Мф 10. 16–22 или Лк 12. 2–12. На литургии — служба та же, что и по Студийско-Алексиевскому Типикону. При совпадении с днями Страстной седмицы последования Минеи и Триоди соединяются. Постепенно в иерусалимских Типиконах формируется комплекс Марковых глав, посвященных случаям совпадения 23 апр. с различными днями подвижного годового круга, они обычно помещаются в разделе Марковых глав после благовещенских или же в месяцеслове под 23 апр. Эти главы стали образцами для устава службы в дни памяти др. вел. святых, выпадающих на период Пятидесятницы. Согласно московскому изданию Типикона 1682 г. (после этого издания Типикон не претерпевает почти никаких изменений до наст. времени), в случае совпадения 23 апр. с Великими пятницей или субботой или с днем Пасхи последование Георгия переносится на понедельник Светлой седмицы.

Кроме основной памяти Георгия в иерусалимских Типиконах, начиная уже с древнейших (Дмитриевский. Описание. Т. 3. С. 32), отмечается еще одна — 3 нояб. (освящение ц. во имя вмч. Георгия в Лидде). В этот день назначается служба с пением на утрене «Бог Господь», последование Г. соединяется с последованием мученикам Акепсиму, Иосифу и Аифалу.

В славянских памятниках, как в студийских, так и в иерусалимских, 26 нояб. совершается память освящения храма во имя вмч. Георгия в Киеве (1051–1054); в этот день последование Георгия соединяется с последованием прп. Алипия Столпника. Согласно старым слав. иерусалимским Типиконам, 26 нояб. совершается непраздничная служба, на утрене может петься «Аллилуия» (напр., первопечатный московский Типикон предписывает совершать службу с «Аллилуия» в понедельник, среду и пятницу — Л. 428). В совр. изданиях Типикона начиная с 1682 г. последование Георгия в этот день не соединяется с последованием прп. Алипия и помещается под числом с ремаркой: Служба его поется, идее же храмъ его. В служебных Минеях и др. памятниках, начиная с памятников периода господства Студийского устава, приводится особое слав. гимнографическое последование Георгия для 26 нояб. (см.: Ягич. Минеи. С. 461–475; Ильина книга. С. 284–299) обычно в соединении с последованием прп. Алипия. В поздних иерусалимских Минеях (включая все печатные издания XVII в.) последование Георгия полиелейное и помещается под числом или в отдельной книге.

Последование Георгия, помещенное в современных богослужебных книгах под 23 апр., включает: тропарь 4-го гласа: Яко пленныхъ свободитель:, в слав. Минее на малой вечерне назначается также тропарь 4-го гласа Подвигомъ добрымъ подвизался еси:; кондак 4-го гласа на подобен «Вознесыйся»: (Возделанъ от Бога, показался еси: — Типикон Великой церкви называет это песнопение тропарем); канон 1-го гласа, с акростихом: Пою тебя, Георгие, Да-вид от желания — ибо так подобает, ирмос: (Воскресения день:), нач.: Светлее солнца память твоя ныне); канон 2-го гласа, творение Феофана, с акростихом: Теплый был, мучениче, воистину предстатель, ирмос: Во глубине постла иногда:), нач.: Теплою верою и любовию призывающыя тя:); 5 циклов стихир-подобнов и 13 самогласнов. Из 2 указанных канонов в слав. Минее помещен только 2-й, а также канон 4-го гласа, творение Космы, ирмос: Лицы израильтестии невлажными стопами:, нач.: Страданий священныхъ скончалъ еси течение.

Последование 3 нояб. включает тот же тропарь, что и 23 апр. Апрель. Ч. 2. С. 136–154); кондак 4-го плагального (т. е. 8-го) гласа на подобен «Взбранной»: Къ возбранному и скорому заступлению:); канон 4-го гласа с акростихом:Чистого в мучениках пою охотно, ирмос: Проведшему:, нач.: Несносный ум мой и немощь, святе; цикл стихирподобнов и 2 самогласна. В слав. Минее под 3 нояб. помещен др. канон (он встречается в греч. рукописях, но не помещен в типичную греч. печатную Минею), 4-го гласа, с акростихом: (Делателя Божия тебя славлю, блаженне. Иосиф; в слав. Минее акростих переведен неточно), ирмос: Делание Божие гобзующее явился еси).

Последование 26 нояб. по слав. Минее включает: тропарь 4-го гласа Днесь блажатъ тя мiра концы:, кондак 2-го гласа на подобен «Твердыя»: Бжественнаго и вэнценоснаго великомpченика Христова:; канон 2-го гласа из последования 23 апр.; 3 цикла стихир-подобнов и 4 самогласна, в оcновном заимствованных из последования 23 апр.

В греч. рукописях сохранились и др. каноны в честь Георгия. Для последования 23 апр.: 1) 1-го гласа, с именем Германа в богородичнах, ирмос: Воскресения день:, нач.: Славы восшедшему солнцу Христу; 2) 1-го гласа, без акростиха, творение патриарха Филофея, ирмос: Воскресения день, нач.: Воскресения день увидев светлый; 3) 1-го гласа, с акростихом: Каппадокийцев опора — гимны плету, ирмос: Воскресения день:, нач.: Участник страданий; 4) 4-го гласа, творение Андрея, ирмос: Наставльшему древле:, нач.: Да возрадуется тварь духовно сегодня); 5) 2-го, плагального (т. е. 6-го) гласа, с акростихом: Шестое моление мучеников прими. Иосиф), ирмос: (Яко по суху пешешествовавъ:), нач.: Во светлостях всех избранных. Для последования 3 нояб.; 6) 2-го гласа, с акростихом: Венец, кровью приготовленный, Георгий; акростих включает ирмосы, ирмос: (Сгустилась сама к себе стесненная; в слав. Ирмологии этот ирмос отсутствует), нач.: Принесенной жертвой, достойной Бога); 7) 4-го гласа, без акростиха, ирмос: Тристаты крепкия:), нач.: Да рукоплещем, люди, да восклицаем гимн); 8) 4-го плагального (т. е. 8-го) гласа, без акростиха, ирмос: Воду прошедъ яко сушу:), нач.: Вод мелодических для меня источник (Tame‹on. S. 76–77, 190–191; AHG. T. 8. P. 250–288).

В серб. Туманском апокрифическом сборнике сер. XVI в. (Загреб. Архив ХАЗУ. III а 10, Л. 87 об.– 88) сохранилась стихира 6-го гласа («Яко солнце на небеси явися»), основанная на слав. переводе его апокрифического жития, содержащая описание мучений Георгия и указание, что святой претерпел их от «7 царей» и царя Дадиана (Stojkova A. An Original Slavonic Chant or How Many Kings Tortured St. George // Cловенско среднеовековно наследие. Београд, 2002. P. 605–616 (изд.: P. 615–616).

* * *

     
  Св. вмч. Георгий Победоносец  
 
Св. вмч. Георгий Победоносец
 
 

Почитание вмч. Георгия Победоносца в исламе

По материалам статьи из т. X «Православной Энциклопедии», Москва. 2005 г.

В исламе вмч. Георгий (араб. Джирджис) – одна из главных некоранических фигур, пользующихся особым почитанием. От арабов-христиан его почитание перешло к арабам-мусульманам. Житие Георгия было переведено на араб. язык к нач. VIII в. В «Чуде об обращении сарацина» говорится о том, как христианский священник дал прочитать сарацину Житие Георгия на его родном языке. Житие Георгия в апокрифической редакции включено в «Историю пророков и царей» ат-Табари (ум. 923). Согласно этому тексту, Джирджис был учеником одного из апостолов Исы (Иисуса). Царь Мосула, идолопоклонник, подверг Джирджиса пыткам и казням, но Аллах каждый раз воскрешал его. Для него Аллах сотворил множество чудес, связанных с воскрешением людей и животных, что, вероятно, указывает на наличие в сказании о Джирджисе мотивов почитания ближневосточных умирающих и воскресающих божеств.

В Палестине насчитывается 22 культовых места, имеющие отношение к Георгию, из которых 5 христианско-мусульманских и 9 мусульманских: участки в мечетях Куббат ас-Сахра (Купол скалы) и аль-Акса в Иерусалиме, ряд местностей в Наблусе, в частности баня, которую, по преданию, святой посещал каждую пятницу, от чего вода в ней в этот день приобретала целительную силу. Наиболее известные христианские церкви и монастыри, посвященные вмч. Георгию (монастырь Мар Джирджис Хумейра (Сирия), церковь вмч. Георгия в Лидде, монастырь под Бейт-Джалой, у сел. Эль-Хадр, и др.) были центрами паломничества не только христиан, но и мусульман всех толков, от которых даже получали значительные пожертвования. Около пещерной церкви вмч. Георгия к северо-востоку от Бейрута (ныне в черте г. Джуния), согласно местному араб. преданию, произошел поединок Георгия со змеем.

На Ближнем Востоке существует почитание Георгия под именем аль-Хадр (аль-Хадер, аль-Хадир), к нему обращаются с просьбами о ниспослании дождя, ему дают обеты, испрашивая благополучие близким. Георгий особенно почитается в качестве целителя болезней, в первую очередь нервных и психических расстройств. Однако аль-Хадр, которому посвящено множество преданий и который считается одним из 4 «бессмертных» наряду с Исой, Ильясом и Идрисом, далеко не всегда и не во всех мусульманских преданиях может отождествляться с Георгием.

Форумы