Щелкунов Антоний, свящ. Массовые репрессии против православной Церкви в 1939–1941 гг.: документы и материалы

 

В историографии советских гонений на Церковь массовые репрессии против православных верующих в 1939–1941 гг. на землях, входивших в состав СССР до сентября 1939 г., изучаются мало. Основное внимание исследователи уделяют репрессиям времен коллективизации и Большого террора, а также особенностям антицерковной политики на новоприсоединенных территориях Прибалтики, Бессарабии, Западной Украины и Белоруссии. Поэтому в историографии антицерковный террор 1939–1941 гг. либо не рассматривается по существу, либо господствует точка зрения, согласно которой в 1939 г. репрессивная политика Советского государства против религии и Церкви принципиально смягчилась[1].
Публикуемые документы отображают гонения на православную Церковь на территории Украинской ССР. По моему мнению, массовые антицерковные репрессии не были спецификой только восточных областей[2] Украины, они имели место во всех регионах Советского Союза. Новейшие исследования по антирелигиозной политике сталинского режима подтверждают это. К примеру, в июне 1940 г. на территории Южно-Казахстанской, Актюбинской и Гурьевской областей была ликвидирована панисламистская антисоветская организация «Цепь Корана». Участниками этой организации являлись более 350 человек, из которых 225 проживали в Казахской ССР, а остальные в РСФСР, Туркменской и Таджикской ССР[3]. Поэтому дальнейшие исследования особенностей репрессивной политики сталинского режима в 1939–1941 гг., на мой взгляд, подтвердят предположение, что 5–10% от общего числа репрессированных, в эти годы, в СССР составляли верующие. Это сопоставимо в процентном соотношении с «Большим террором».
Действительно, 1939–1941 гг. стали уникальным периодом для сталинской карательной системы, когда она пережила максимально возможную либерализацию. Однако компания по борьбе за укрепление социалистической законности, в эти годы, принципиально не затронула антирелигиозную политику советского государства. Хотя антицерковные репрессии в 1939–1941 гг. имели свои особенности[4].
После завершения Большого террора в застенках НКВД оставались тысячи людей, арестованных за свои религиозные убеждения, и у карательных органов стаяла задача закончить по ним «следствие». Поэтому с ноября 1938 – по март 1939 г. новые аресты «церковников» были скорее исключением, чем правилом, но с апреля 1939 г. маховик антирелигиозного террора раскрутился с новой силой.
В связи с ликвидацией «троек» большую часть «церковников» судили областные суды, поэтому сотрудникам УГБ НКВД требовалось время, чтобы оформить эти дела согласно с требованиями существовавшего на тот момент уголовно-процессуального кодекса. Соответственно следствие над каждым вновь арестованным «религиозником» занимало в разы больше времени, чем в предыдущие годы.
В это время репрессированию верующих, как правило, предшествовала «агентурная разработка». В среду верующих активно внедрялись агенты НКВД, среди православных проводились вербовки, устраивались провокации и т. д. Полученные таким образом материалы служили «доказательной» базой для ареста и последующего обвинительного приговора. Если «доказательства» были не конкретны или грубо сфальсифицированы, то дело передавалось не в суд, а на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, которое не ограничивалось нормами существовавшего на тот момент уголовного законодательства.
В отличие от территорий, входивших в состав СССР до сентября 1939 г., на землях Бессарабии, Западной Белоруссии и Украины, а также в Прибалтике проводилась умеренная антицерковная политика.
Однако конечной целью сталинского режима в 1939–1941 гг. было полное уничтожение религии и Церкви в СССР в границах до августа 1939 г. (см. таблицу 1).
 
Таблица 1
 
Численность арестованных за «церковно-сектанскую контрреволюцию» в западных и восточных областях Украинской ССР в 1939–1940 гг.[5]
 

 

Восточные области (человек)

Западные области (человек)

1939 г.

Общее число арестованных по политическим мотивам

2458

9286

Арестованные за «церковно-сектанскую контрреволюцию»

213

8

1940 г.

Общее число арестованных по политическим мотивам

4337

39036

Арестованные за «церковно-сектанскую контрреволюцию»

219

23

 
Сравнительный анализ масштабов антирелигиозных репрессий 1939–1941 гг. в Западных и Восточных областях УССР наглядно демонстрирует принципиальное отличие в сталинской религиозной политике. Репрессированных «религиозников» в западных областях было несколько больше, так как некоторых православных священников арестовали как «русских контрреволюционеров», униатских – как «украинских контрреволюционеров», католических ксендзов – как «польских контрреволюционеров». Но при всем этом масштабы антирелигиозных репрессий на новоприсоединенных территориях и землях, входивших в состав СССР до сентября 1939 г., несопоставимы. За этот период на Волыни были арестованы 53 священнослужителя, из которых 10 человек освободили[6], в Латвийской Православной Церкви арестам подверглись 16 клириков[7].
Если в западных областях проводили очень умеренную антирелигиозную политику, то в восточных верующие являлись одним из главных объектов для репрессий. Если учесть, что большая часть православного духовенства и активных мирян были репрессирована еще в годы Большого террора, то, соответственно, главная цель такой политики заключалась в полном уничтожении православной Церкви, как, впрочем, и других религий, к концу третий пятилетки, т. е. к 1943 г. 
 
Таблица 2
 
Динамика антирелигиозных репрессий в Восточных областях УССР в 1939–1940 гг.[8]
 

 

1939 г. (человек)

В % от общего числа арестованных

1940 г. (человек)

В % от общего числа арестованных

Всего арестованных

2458

100

4337

100

В том числе за «церковно-сектанскую контрреволюцию»

213

10

219

5

Всего осужденных

7370

100

13579

100

В том числе за «церковно-сектантскую контрреволюцию»

223

5

189

1,4

Умерли до суда

Данные отсутствуют

 

2

 

 
Уменьшение числа осужденных с 5 до 1,4 % объясняется тем, что священно- и церковнослужители являлись одной из социальных групп, репрессирование которой было прямой обязанностью «тройки», поэтому большая часть арестованных во время Большого террора «религиозников», были осуждены тогда же или в 1939 г., а большая часть осужденных в 1940 г. – еще в 1937–1938 гг.
Как видно из таблицы 2, верующие люди были одним из главных объектов для сталинских репрессий в 1939–1941 гг. Хотя источниковой базой для данного заключения служат документы, отображающие антирелигиозные репрессии на территории Украинской ССР, стремление окончательно уничтожить религию и Церковь было характерно для всех регионов Советского Союза. Так как большинство населения СССР исповедовало православие, то, скорее всего, большую часть репрессированных составляли православные верующие.
 
Таблица 3
 
Количество реализованных[9] агентурных дел НКВД по Восточным областям УССР за 1940 г.[10]
 

Категории советских граждан подвергшихся  репрессиям[11]

Количество реализованных агентурных дел

Разные антисоветские элементы

570

Церковники

146

Члены национально-шовинистических контрреволюционных организаций

131

Вредители

116

Шпионы и диверсанты

102

Террористы

49

Члены антисоветских и контрреволюционных организаций

41

Граждане иностранных государств, проживавшие в СССР[12]

21

 
В категорию «разные антисоветские элементы» могли попасть кто угодно. Среди более или менее конкретных групп репрессированных «церковники» занимают 1-е место. По названию непонятно, включены ли в это число «сектанты», во всех остальных документах, как правило, используется термин «церковно-сектанская контрреволюция». Вполне возможно, что реализованные агентурные дела по «сектантам» были включены в раздел «члены антисоветских и контрреволюционных организаций».
 
Таблица 4
 
Число освобожденных в Восточных областях в 1939–1940 гг. по решению судов и Особого совещания при НКВД СССР[13]
 

Год

Всего освобождено судами и Особым совещанием

В том числе «церковников» и «сектантов»

В том числе служителей религиозных культов

1939 г.

3278

58

6

1940 г.

490

19

Нет

1-й квартал 1941 г.

29

данные отсутствуют

Нет

 
Судебная практика при рассмотрении дел обвиняемых в «церковно-сектанской контрреволюции» имела тенденции к ужесточению. С сентября 1940 г. не было вынесено ни одного оправдательного приговора обвиняемым в «церковно-сектанской контрреволюции».
 
Таблица 5
 
Динамика антирелигиозных репрессий по Восточным областям УССР за 1939 г.[13]
 

Название областного УНКВД

Всего арестовано по политическим мотивам

В том числе «церковно-сектанская контрреволюция»

В том числе «служители религиозного культа»

Молдавской АССР

69

21 (30,4%)

4

Винницкое

123

33 (26,8%)

11

Сумское

76

18 (23,7%)

3

Киевское

216

38 (17,6%)

6

Черниговское

316

39 (12,3%)

11

Сталинское

180

21 (11,7%)

0

Николаевское

53

4 (7,5%)

6

Днепропетровское

100

7 (7%)

2

Центральный аппарат НКВД

155

9 (5,8%)

9

Кировоградское

88

4 (4,5%)

2

Полтавское

102

4 (3,9%)

2

Каменец-Подольское

519

9 (1,7%)

0

Ворошиловоградское

122

2 (1,6%)

0

Житомирское

126

2 (1,59%)

1

Одесское

67

1 (1,5%)

1

Харьковское

84

1 (1,2%)

2

Запорожское

47

0

0

Всего

2458

213

60

 
Лидерами по числу арестованных «служителей религиозного культа» являлись Винницкое и Черниговское УНКВД. В 1939 г. в Винницкой области была наибольшая концентрация православных храмов: 7 из 23 действующих в республике (см. публикацию, документ № 1), соответственно численность духовенства в этих областях была также значительно выше, чем в целом в УССР. В Черниговской области жили многие православные священнослужители, которые не имели права жить в Киеве.
Обращает на себя внимание существенная диспропорция по количеству арестов в разных областях УССР. Особенно странно выглядит отчетность по Одесской области, так как только по агентурному делу «Бессарабцы» здесь были арестованы 7 человек (см. публикацию, документ № 2). В документах указывается, что аресты проводились против участников «старообрядческой антисоветской организации». Судя по всему, при подготовке статистических отчетов о деятельности Одесского УНКВД эти 7 старообрядцев оказались записаны в «разные антисоветские элементы», и, возможно, не только они. Скорее всего, именно с произвольным отнесением тех или иных категорий арестованных и связано расхождение данных в Николаевской и Харьковской областях, где числятся арестованными соответственно 4 и 1 человек по «церковно-сектанской контрреволюции». Произвольным занесением в отчет репрессированных за свои религиозные убеждения можно также объяснить диспропорцию в численности арестованных «религиозников» по разным областным управлениям НКВД. Винницкое, Сумское, Киевское, Сталинское, Черниговское УНКВД и НКВД Молдавской АССР всех арестованных за их религиозные убеждения записывали в «церковно-сектанскую контрреволюцию». А Ворошиловоградское, Одесское, Харьковское, Николаевское, Запорожское и Полтавское УНКВД часть арестованных «религиозников» учитывали в категориях «разные антисоветские элементы» или «русская контрреволюция». Таким образом, реальное число арестованных за религиозные убеждения значительно превышает официальную статистику и составляет, как минимум, 222 человека. Большинство из них составляли православные.
 
Ниже публикуются 10 документов 1939–1941 гг., отложившихся в Отраслевом государственном архиве Службы безопасности Украины (Галузевий державний архів Служби безпеки України, ГДА СБУ).
Очевидно, в 1941 г. при эвакуации архивы органов госбезопасности Украины существенно пострадали. Есть архивно-следственные дела, пострадавшие от влаги, с заключением работников УГБ о возможности дальнейшего хранения, а также частично восстановленные архивно-следственные дела, погибшие при эвакуации. Какую-то часть документов, скорее всего, просто уничтожили при приближении немецкой армии, в первую очередь документы за первое полугодие 1941 г. Многочисленные агентурные разработки, заведенные центральным аппаратом УГБ НКВД УССР в 1939–1941 гг., были либо уничтожены, либо, что более вероятно, эвакуированы в Москву для дальнейшего использования. Агентурные разработки, созданные в областных управлениях НКВД, уничтожались либо также вывозились.
Однако за годы войны, реалии очень сильно изменились, многие фигуранты агентурных дел погибли, эмигрировали, сменили место жительства, и поэтому их дальнейшая разработка стала нецелесообразна. Эти дела, скорее всего, после закрытия были сданы на хранение в центральный архив Министерства государственной безопасности.
Таким образом, количество довоенных документов в украинских архивах значительно меньше, чем послевоенных. Публикуемые материалы отложились в результате переписки центрального аппарата НКВД–НКГБ УССР со своими структурными подразделениями и центральным аппаратом НКВД–НКГБ СССР.
Документ № 1 представляет собой оперативный отчет украинских чекистов о праздновании Пасхи в 1939 г. Подобные отчеты за другие годы пока не обнаружены, возможно, они погибли во время войны или подобный отчет был необходим карательным органам для выработки дальнейшей стратегии уничтожения православной Церкви, после завершения Большого террора. В 1940–1941 гг. подобные отчеты не составлялись. На это указывает то обстоятельство, что в органах КГБ не могли установить точное количество храмов действующих перед началом Великой Отечественной войны. До 1939 г. такие отчеты могли не составляться ввиду многочисленности православных храмов. Документ дает представление о количестве действовавших православных храмов в Восточных областях Украины весной 1939 г., а также их географическом расположении.
Документ № 2 – докладная записка о ходе реализации агентурного дела «Бессарабцы» А. З. Кобулова на имя его брата Б. З. Кобулова, который возглавлял в то время секретно-политический отдел ГУГБ НКВД. Документ раскрывает особенности гонения на старообрядцев в СССР. Так, весной 1939 г. в ходе первой волны репрессий на территории УССР были арестованы 34 старообрядца. Каждый из арестованных разрабатывался на предмет своих связей, после чего следовали новые аресты.
Документ № 3 представляет собой директиву, направленную в НКВД Молдавской АССР, с требованием этапировать в Киев троих арестованных старообрядцев по агентурному делу «Бессарабцы» для дальнейшего разворачивания и углубления репрессий против старообрядческой Церкви в Украинской ССР, и, возможно, в других регионах СССР, в которых проживали старообрядцы. 
Документ № 4 – фрагмент директивы 1939 г., направленной руководством НКВД УССР в Управление НКВД по Сумской области. В ней замнаркома НКВД УССР Кобулов определяет приоритетные направления для работы своих подчиненных в новосоданной Сумской области. На первое место он поставил задачу по борьбе с церковно-сектанской контрреволюцией, затем шли задачи по борьбе с антисоветскими элементами среди молодежи, в органах здравоохранения и юстиции, а также с польской, немецкой, украинской и белой контрреволюцией. Как видно из документа, задача окончательного уничтожения религии и Церкви являлась первостепенной для сталинского режима.
Документы № 5–9 – докладные записки, которые отображают борьбу сталинского режима с церковным подпольем в 1939–1940 гг. К концу 1930-х гг. почти вся церковная жизнь в СССР оказалась загнана в катакомбы, и любое публичное проявление религиозности, любая попытка совершать тайно, на дому, Божественную литургию классифицировались органами государственной безопасности как антисоветская или контрреволюционная деятельность, на которую обрушивалась вся мощь карательной системы. Особый интерес в этой связи представляет документ № 5, который иллюстрирует, что в 1939–1941 гг. задача полного уничтожения церковной жизни в СССР являлась приоритетной для сталинского режима. Нарком госбезопасности УССР А. И. Серов был возмущен работой своих подчиненных в Мелитополе, которые не проявили должного рвения в разгроме церковного подполья. Он писал начальнику Запорожского УНКВД: «Такое безобразное отношение к выполнению серьезных оперативных заданий, связанных с организованной и активной антисоветской деятельностью церковников, говорит о грубом нарушении оперативно-чекистской дисциплины со стороны сотрудников Мелитопольского горотдела НКВД, граничащим с преступлением». По мнению Серова, такое поведение чекистов не могло остаться безнаказанным. Он приказал «провести самое тщательное расследование и установить непосредственных виновников неисполнения на протяжении полутора года серьезного оперативного задания».
Документ № 10 является приказом о направлении в служебную командировку двух сотрудников центрального аппарата НКГБ в Харьковскую, Сталинскую (Донецкую) и Днепропетровскую области, чтобы проверить агентурные дела, направленные на уничтожение религии и Церкви, и «оказать практическую помощь» в процессе окончательной ликвидации всех форм религиозной жизни в указанных областях.
 
№ 1[15]
 
12 апреля 1939 г. – Оперативный отчет украинских чекистов о праздновании Пасхи
 
Записка по проводу № 1007 зам[естителю] нач[альника] ГУГБ НКВД СССР тов[арищу] Кобулову[16], г. Москва. Передано в Москву 12/4-1939 года в 8 часов 5 минут.
Доношу, что посещаемость церквей верующими в праздник Пасхи определяется следующими цифровыми данными:
В г[ороде] Харькове три действующие церкви. Посещаемость за 9. IV. – до 34 000 чел[овек]; за 10. IV. – до 13 000  чел[овек]. Примечание: по Харькову посещаемость по сравнению с 1938 г. в эти дни увеличилась на 30 – 40 % за счет сельских районов, где церкви закрыты.
В г[ороде] Киеве с пригородным районом Буча четыре действующие церкви. Посещаемость за 9. IV. – до 12 000 чел[овек]; за 10. IV. – до 5 000 чел[овек].
В г[ороде] Одессе одна действующая церковь. Посещаемость за 9. IV. – до 5 000 чел[овек].
В г[ороде] Александровске Ворошиловоградской области одна действующая церковь. Посещаемость за 9. IV. – до 2 000 чел[овек]; за 10. IV. – до 1 000 чел[овек].
В г[ороде] Житомире одна действующая церковь. Посещаемость за 9. IV. – до 1 000 чел[овек]; за 10. IV. – до 800 чел[овек].
В г[ороде] Днепропетровске одна действующая церковь. Посещаемость за 9. IV. – до 600 чел[овек]; за 10. IV. – до 600 чел[овек].
В г[ороде] Кировограде одна действующая церковь. Посещаемость за 9. IV. – до 300 чел[овек]; за 10. IV. – до 300 чел[овек].
В г[ороде] Херсоне, Николаевская область, две действующие церкви. Посещаемость за 9. IV. – до 1 500 чел[овек]; за 10. IV. – до 1 300 чел[овек].
В Винницкой области имеется семь действующих церквей по районам. Посещаемость в среднем 500–600 человек
В Запорожской области имеется две действующие церкви по районам. Посещаемость в среднем 250–300 человек.
Установлено, что в городах Киеве, Чернигове, Сталино, Виннице и других имеются факты нелегальных молений на квартирах церковников, где совершалось освящение пасок.
9 апреля с. г. в поселке шахты имени Дзержинского[17] Сталинской области в квартире сектанта Вербицкого проводилось нелегальное собрание баптистов, на котором присутствовало 400 человек (разновременно). На этих сборищах проводили беседы антисоветского характера и сборы денег для оказания помощи семьям репрессированных.
В селе Холодовка Тульчинского района Винницкой области группой верующих в 150 человек самостоятельно была открыта ранее закрытая церковь для молений. На месте советскими и партийными организациями была проведена разъяснительная работа, после чего собравшиеся разошлись.
В связи с пасхальными праздниками в отдельных районах были массовые невыходы на работу, как например. В колхозах Плисковского района Винницкой области 8, 9 и 10 апреля выход на работу достигал не более 25 %, в селе Барском Тывровского района той же области на работу в эти дни выходило 5-7 человек активистов. В Шарском районе Черниговской области в 7 колхозах, а в Прилукском районе – в 3 колхозах колхозники на работу не выходили, а по остальным районам этого колхоза[18] выход составлял 50 %.
В селе Вербовка, Добрянского района, Черниговской области, на заборе одного из домов, была обнаружена контрреволюционная надпись: «Хай живе 9 квитня день Православной Пасхи». 
Ведется расследование.
№ 1442/сн. 12/IV.39 г. Кобулов[19] (подпись).
 
№ 2[20]
13 мая 1939 г. – Докладная записка А. З. Кобулова по агентурному делу «Бессарабцы»
 
Начальнику 2-го Отдела ГУГБ НКВД Союза ССР комиссару государственной безопасности 3-го ранга тов[арищу] Кобулову Б. З.
В дополнение к нашему № 91673 от 25. XII. 1938 года сообщаем, что в процессе дальнейшей разработки контрреволюционного старообрядческого церковного подполья добыты следующие данные. Донесениями агента Пушкарева в селе Тростянецком Гроссуловского района Одесской области вскрывается старообрядческая антисоветская организация, участники которой проводят активную контрреволюционную работу среди колхозников, направленную на срыв мероприятий партии и Соввласти.
Участниками этой антисоветской организации являются. Золотарев – быв[ший] крупный торговец, в 1919–[19]20 гг. являлся активным участником вооруженного кулацкого восстания, в 1934 г. арестовывался за развал колхоза и искривления ревзаконности. Усов М. Ф. – участник кулацкого восстания, антисоветски настроен, проявляет террористические тенденции и пропагандирует фашистскую агитацию. Бакланов Агафон – участник белобандицких отрядов, работая зав[едующим] животноводческой фермой, проводил умышленное уничтожение колхозного поголовья. Трофимов – кулак, среди колхозников проводил пораженческую агитацию. Чернов Евтей – до революции служил в царской охранке, в период революции являлся членом повстанкома белобандицкого отряда, антисоветски настроен. Табунщиков – кулак, раскулачен, судился за убийство бывшего руководителя партизанского отряда Климова. Перстнев З. – активный церковник и другие.
Агентурной разработкой установлено, что перечисленные старообрядцы организационно связаны со старообрядческим подпольем, действующим в Молдавской АССР. Эта связь, как доносит агент Пушкарев, осуществляется через некоего Фадея (фамилия устанавливается), который в октябре 1938 года из МАССР приезжал в с[ело] Тростянец и осуществлял вербовку в организацию старообрядцев.
В целях перепроверки данных агента Пушкарева Одесским облуправлением НКВД был завербован один из участников указанной организации – Монахов, который полностью подтвердил все донесения агента Пушкарева об антисоветской деятельности старообрядцев. Кроме того агент Монахов сообщил, что участники антисоветской старообрядческой группы в с[еле] Тростянец имеют постоянную связь по антисоветской деятельности со старообрядческой группой, существующей в с[еле] Б[ольшое] Плоское, через Бакланова Куприяна – быв[шего] члена подпольного старообрядческого повстанкома в МАССР Короткова Поликарпа – сына быв[шего] спекулянта и Гусакова.
Участники антисоветской организации с[ело] Тростяное по контрреволюционной деятельности связаны также со старообрядческим подпольем г[орода] Одессы. Эта связь осуществляется по средствам периодических выездов Гальцева и Шульгина к попу Гребенщикову, который является руководителем старообрядцев на Одещине.
Связь с одним из руководителей контрреволюционного старообрядческого подполья на Украине Трухановым, проживающим в г[ороде] Кировограде, тростянецкие старообрядцы осуществляют через активного старообрядца Воронова Фому.
Участники старообрядческой организации в с[еле] Тростянец периодически проводят нелегальные сборища на квартирах Усова и Кравцова, организовывают нелегальные моления, где присутствующих обрабатывают в антисоветском фашистском духе. Проводят подрывную работу, направленную на развал колхоза, уничтожение скота и т. п.
В процессе разработки старообрядцев, проживающих в Молдавской АССР, установлено, что Трухановым и Реляковым (осужден в 1938 году), в г[ороде] Балте Тираспольского района заложена антисоветская группа старообрядцев, участниками которой являются. Гусаров – крупный торговец, быв[ший] церковный староста, родной брат которого ушел нелегально в Румынию в 1933 году, с ним Гусаров поддерживает письменную связь. Ковалев Григорий – член церковной «пятидесятки», активный старообрядческий деятель. Принцепов Н. – сын кулака, занимается спекуляцией, активный член церковной «пятидесятки». Кондратенко – исполняет функции нелегального старообрядческого попа. Поляков – быв[ший] петлюровец, псаломщик старообрядческой церкви. Новиков – быв[ший] торговец, брат которого в 1924 году ушел нелегально в Румынию, и другие.
Агент Проворный сообщает, что поп Труханов продолжает осуществлять руководство антисоветской деятельностью старообрядческой группой заложенной им в г[ороде] Балте, осуществляя связь через ГусаровуУ Евдокию и Прицепову Ульяну.
По заданию Труханова участники группы г[орода] Балты устраивают нелегальные сборища, где проводятся беседы антисоветского характера, организовывают сбор денежных средств для Труханова и оказывают материальную помощь репрессированным старообрядцам.
Из донесений агента Проворного также видно, что в молитвенном доме г[орода] Балты произносятся проповеди антисоветского характера, устраиваются моления по арестованным и осужденным старообрядцам (Воропаева, Рылякова), а также в процессе богослужения всячески популяризируются находящиеся в Румынии старообрядческие епископы – Кравцов[21], Мельников[22] и другие.
В целях перепроверки данных о контрреволюционной деятельности старообрядцев в г[ороде] Киеве нами из Чернобыльского района был вызван агент Дементьев, который, связавшись с рядом старообрядцев,полностью подтвердил имеющиеся у нас агентурные материалы и показания осужденных участников организации старообрядцев Суворова и Орехова о наличии в г[ороде] Киеве организованной контрреволюционной деятельности старообрядцев.
Одновременно агент Дементьев донес, что после бегства в Румынию начетчика Мельникова и попа Кравцова подготавливался уход за границу быв[шего] попа Расцветаева при содействии приехавшей в 1934 году из Парижа в группе французских артистов Быковой Лели.
Уход за границу Расцветаева не удался, так как он был убит неизвестными лицами в том же 1934 году. Быкова по донесениям агента все еще находится в г[ороде] Киеве. Агенту удалось выяснить, что она в 1919 году как жена полковника вместе с белыми эмигрировала за границу и возвратилась в СССР лишь в 1934 году.
По сообщениям Ворошиловоградского УНКВД, им арестован руководитель антисоветской повстанческой организации «старообрядцев» Кадыков Григорий Демидович[23]. На предварительном допросе Кадыков показал, что в прошлом он был подхорунжим казачьего полка старой армии, а с 1918 года служил в белогвардейском Усть-Хаперском казачьем полку, находившегося под командованием полковника Голубинцыва, где по приказу войскового атамана  Краснова был произведен в хорунжие.
После разгрома белогвардейских банд в конце 1920 года Кадыков эмигрировал за кордон, был в Турции, а затем в Болгарии, откуда в 1924 году нелегально прибыл в СССР. По показаниям арестованных, Кадыков также является организатором старообрядческой повстанческой организации, созданной им в 1930 году на территории Безаковского района Ростовской области.
Ворошиловоградскому облуправлению НКВД даны указания по развороту следствия.
Наряду с усилением агентурной работы, выявлением новых очагов старообрядцев, их практической контрреволюционной деятельности и связями с закордонными старообрядческими центрами, мы приступили к оперативной ликвидации агентурного дела  «Бессарабцы».
Арестам подвергаем. По Молдавской АССР.
Проживающих в г[ороде] Тирасполе: Лощеного Т. Г.[24] – старообрядческого дьяка, выходца из помещиков, крупного кулака; Миронова А. А. – кулака, активного церковника; Потапова Д. И. – члена совета старообрядческой общины, кулака, родственника попа Кравцова, находящегося в Румынии.
Проживающих в с[еле] Плоском: Завязкина Федора Ивановича – старообрядческого дьяка, организатора нелегальных переправ на границе; Бурунова[25] – кулака, имеющего родственников в Румынии, организатора нелегальных переправ на границе Бондарева и Серебрякова – старообрядцев переброшенных из Румынии; Рылякова – старообрядческого попа, принимавшего участие в организации нелегальных переправ, проживающих в с[еле] Плавни Тираспольского района; Полетаева Г. Н. и Ходакова Ф. Т. – организаторов нелегальных сборищ старообрядцев.
Проживающих в г[ороде] Балте:Гусарова К. – крупного торговца, церковного старосту; Ковалева Г. М. – активного члена «пятидесятки», без определенных занятий; Прицепов А. А. – сын кулака, активного члена «пятидесятки», спекулянта; Полякова П. Г. – псаломщика; Кондратенка – нелегального попа; Фомина – быв[шего] крупного торговца; Полякова – бывш[его] nорговца, в прошлом активного петлюровца.
По Одесской области.
Проживающих в г[ороде] Одессе: Гребенщикова Г. А. – дьякона; Соколова Г. И. – председателя старообрядческой общины; Кондрашову Л. Т. – активную старообрядку, 2 сына которой находятся за границей.
Проживающих в с. Тростянец: Золоторева Т. С. – в прошлом руководителя кулацкого восстания; Трофимова А. – бывшего кулака; Чернова Е. – в прошлом члена повстанкома белобандитского отряда, до революции служившего в царской охранке; Табунщикова Калистрата – быв[шего] кулака, отбывавшего наказание за убийство.
По Харьковской области.
Гуслякова Ф. М.[26] – старообрядческого попа; Лаптева А. Ф. – быв[шего] кулака, организатора нелегальных сборищ.
По Николаевской области.
Ремизова И. И. – старообрядческого попа в г[ороде] Херсоне.
По Кировоградской области.
Труханова П. К.[27] – старообрядческого попа, одного из активных руководителей старообрядческого подполья на Украине.
По Киевской области.
Дементьева П. С.[28] – старообрядческого дьякона; Морозова Г.[29] – регента хора старообрядческой церкви; Лосева И. С.[30] – председателя старообрядческой общины г[орода] Черкассы; Кожевникову Е. Г. – активную старообрядку; Боброву Е. А. – быв[шую] торговку, активную участницу старообрядческого подполья.
О ходе операции и следствия буду информировать.
Зам[еститель] наркома внутренних дел УССР майор государственной безопасности Кобулов. 1929/сн. 13 мая 1939 года.
 
№ 3[31]
 
15 июня 1939 г. – Директива, направленную в НКВД Молдавской АССР, с требованием этапировать в Киев арестованных по агентурному делу «Бессарабцы» старообрядцев
 
Совершенно секретно.
Народному комиссару внутренних дел МАССР капитана госбезопасности тов[арищу] Сафонову, г[ород] Тирасполь.
Для дальнейшего разворота следствием по советскому старообрядческому подполью и вскрытие каналов деятельности румразведки арестованных вами старообрядцев Завязкина Федора Ивановича, Бурана Фоку Матвеевича и Буруна Ивана[32] этапным порядком направить в г[ород] Киев в распоряжение начальника след[ственной] части НКВД УССР.
При этапировании арестованных необходимо соблюсти строжайшую их изоляцию друг от друга, избегая при этом всякую возможность общения этих арестованных между собой.
Одновременно с этим вышлите на перечисленных арестованных следственные дела со всеми вещественными доказательствами, изъятыми при обыске, а также командируйте в следственную часть НКВД УССР следователя, непосредственно ведущего их дело. Об исполнением донесите.
 Зам[еститель] наркома внутренних дел СССР капитан государтсвенной безопасности (Горлинский)[33]. № 2451.След/часть.
 
№ 4[34]
3 июля 1939 г. -–Фрагмент директивы, направленной руководством НКВД УССР в Управление НКВД по Сумской области
 
Начальнику УНКВД по Сумской области капитану государственной безопасности тов[арищу] Вещеникину[35], г[ород] Сумы.
…Духовенство и сектантство. В связи с активизацией за последнее время антисоветских церковно-сектанских и клерикальных формирований, срочно преступить к выявлению на территории области сектантских групп: «иеговистов», «адвентистов 7-го дня», «евангельских баптистов», баптистов, церковников ИПЦ (истинно православной церкви), старообрядцев, тихоновцев и еврейских антисоветских клерикальных формирований.
Учесть все действующие церкви, синагоги и другие молитвеннее дома. Взять в активную разработку руководящий состав религиозный обществ – попов, дьяконов, архимандритов, раввинов, резников, проповедников сект, мобилизовав внимание агентуры на выявление их связей и практической антисоветской деятельности.
Особое внимание обратить на лиц религиозного культа, разъезжающих по городам и селам, а также на лиц, связанных с заграницей и иностранными консульствами. Этот контингент людей обеспечить особенно проверенной и квалифицированной агентурой.
В целях расширения оперативного учета использовать имеющиеся у вас архивные агентурно-следственные материалы по церковникам и сектантам. Затребовать архивные материалы по вашей области из Харьковского и Черниговского УНКВД.
Форсировать разработку выявленных вами по материалам «ПК» лиц осуществляющих в настоящее время связь с заграничными «комитетами помощи». Регулярно информировать о результатах разработки этого контингента лиц, согласно направленной вам директиве от 15 мая с.г. за № 1993/сн…
Зам[еститель] наркома внутренних дел УССР майор государственной безпасности (Кобулов). № 2700/сн.
 
№ 5[36]
 
13 июня 1939 г. – Справка по агентурному делу «Возрожденцы»
 
Совершенно секретно.
Разработка заведена в июле 1938 г. на группу лиц из духовенства, антисоветского церковного актива ИПЦ (истинно православная церковь) и бывших людей: дворян, помещиков.
Руководителем этого антисоветского церковного подполья является Абашидзе Дмитрий Ильич, монашеское имя Антоний, 1857 года рождения, схиархиепископ, бывш[ий] грузинский князь и помещик, быв[ший] архиепископ Таврический, в г[ороде] Киеве находится на положении монаха-затворника. Абашидзе был в прошлом инспектором духовной семинарии в г[ороде] Тбилиси и являлся инициатором исключения тов[арища] Сталина из семинарии. Несмотря на то что последние четыре года Абашидзе никуда не выходит вследствие старческой дряхлости, однако он проводит большую антисоветскую работу, в церковном подполье пользуется большим авторитетом и имеет много почитателей в большинстве городов Украины и Советского Союза, с которыми ведет переписку, а также ежедневно принимает у себя на квартире как местных так и приезжих церковников.
Вокруг Абашидзе имеется актив из церковного подполья в лице: Филиппович[37] – быв[шего] архимандрита Киево-Печерской лавры (находится на нелегальном положении, нами разыскивается); Клинкенберг – быв[шая] крупная помещица-губернаторша; Нирод – быв[шая] графиня; Кудрявцев[38] – профессор богословия; Биокай – сын быв[шего] полковника и ряд др[угих].
Фигуранты дела ведут антисоветскую работу по линии: 1) объединение реакционного монархического духовенства и антисоветского элемента; 2) проведения среди верующих широкой обработки по воспитанию в монархическом духе; 3) налаживание организационных связей с закордонными церковно-монархическими организациями, Почаевским монастырем и Варшавским митрополитом Сергием. По линии антисоветской деятельности участники а[нти]с[оветского] подполья связаны с представителями подполья в Ленинграде, Москве, Воронеже, Курске, Ташкенте, Харькове и др[угих] городах.
В Харькове Абашидзе связан с одним из руководителей а[нти]сов[етского] церковного подполья Жеретиенко Климентием[39] (старик преклонного возраста) – быв[ший] архимандрит и настоятель Киево-Печерской лавры – находится на положении монаха-затворника, через которого проходит большая антисоветская работа путем рассылки по городам специальных разъездных монахов для создания подпольных общин ИПЦ на Украине.
Разработку намечаем в ближайшее время к ликвидации.
Начальник 2-го отдела УГБ НКВД УССР капитан государственной безопасности (Павлычев)[40].
 
№ 6[41]
 
3 марта 1940 г. – Приказ наркома внутренних дел УССР А.И. Серова относительно активизации борьбы с церковным подпольем в Запорожской области
 
Совершенно секретно. В[есьма] срочно.
Начальнику УНКВД по Запорожской области капитану государственной безопасности тов[арищу] Горбань[42].
Копия Народному комиссару внутренних дел Крымской АССР майору государственной безопасности тов[арищу] Каранадзе[43], г[орода] Запорожье, Симферополь. Получен ответ 1360803 от 15. ІІІ. 40[44].
Народным комиссаром внутренних дел Крымской АССР в г[ороде] Симферополе разрабатывается активно действующая контрреволюционная группа церковников-тихоновцев, одним из руководителей которой является бродячий монах Смарагда.
Смарагда, боясь репрессий за свою антисоветскую деятельность, выехал из г[орода] Симферополя в 1938 году в г[ород] Мелитополь и устроился на работу сторожем нефтебазы.
Материалами разработки установлено, что Смарагда тесно связан с находящимися в Симферополе церковниками, продолжает направлять их антисоветскую деятельность и является связующим звеном между симферопольскими и мелитопольским церковниками. Связь эта осуществляется путем систематических приездов из Симферополя активных церковников. В частности установлено, что к Смарагде приезжали в Мелитополь церковники: Кафалов Ф. П., Зинчук Р. И., Мазурик и другие.
2-й отдел Крымской АССР подробно ориентировал об изложенном (№№ 9537 от 14. IX-1938 года и 28436 от 3. VIII-1939 года) Мелитопольский горотдел НКВД с просьбой обеспечить активную разработку Смарагды и его связей и контектировать[45] разработку этого к[онтр]р[еволюционного] формирования. Однако до настоящего времени Мелитопольский горотдел НКВД в этом отношении ничего не сделал.
В январе 1940 г. НКВД Крымской АССР был направлен в Мелитополь агент-маршрутник «Кардинал», который в результате рейда представил заслуживающие самого серьезного внимания материалы, свидетельствующие о наличии в Мелитополе большой концентрации активных церковников, проводящих антисоветскую работу и их тесной связи с церковниками Симферополя.
Копия доклада агента «Кардинал» была также отправлена в Мелитопольский горотдел НКВД.
Несмотря на серьезность этих материалов, Мелитопольский горотдел НКВД оставил их без внимания и не ориентировал по существу НКВД Крымской АССР.
Такое безобразное отношение к выполнению серьезных оперативных заданий, связанных с организованной и активной антисоветской деятельностью церковников, говорит о грубом нарушении оперативно-чекистской дисциплины со стороны сотрудников Мелитопольского горотдела НКВД, граничащим с преступлением.
Предлагаю немедленно командировать в Мелитополь начальника 2-го отдела УГБ УНКВД с заданием проверить состояние оперативной работы по церковникам, организовать активную разработку их, контактируя эту разработку со 2 отделом УГБ НКВД Крымской АССР. Провести самое тщательное расследование и установить непосредственных виновников неисполнения на протяжении полутора года серьезного оперативного задания. Фамилии и должности виновных в этом оперработников сообщить мне.
К 10 марта сего года информировать нас и 2 отдел НКВД Крымской АССР по существу их ориентировок. Контроль за своевременным и четким выполнением этого задания возлагаю на Вас лично.
Народный комиссар внутренних дел УССР, комиссар государственной безопасности 3 ранга Серов[46]. № 804/сн.
 
№ 7[47]
 
30 апреля 1940 г. - Докладная записка по агентурному делу «Торговцы»
 
Совершенно секретно.
Начальнику 2 отдела ГУГБ НКВД Союза ССР комиссару государственной безопасности 3 ранга тов[арищу] Федотову[48]. г. Москва.
5 июля 1939 года IIотделом УГБ НКВД УССР была заведена агентурная разработка под кличкой «Торговцы» на группу церковников нелегально проживающих в г[ороде] Киеве, участники которой проводили большую антисоветскую работу.
В процессе агентурной разработки было установлено, что участники церковного антисоветского подполья располагают печатной техникой, подпольной мастерской по изготовлению листовок антисоветского характера (разрешительные молитвы, венчики), занимались специально изготовлением металлических крестиков и других церковных предметов, распространяя их нелегально среди верующих по городам Советского Союза.
Из агентурных материалов было видно, что фигуранты разработки, в практической деятельности также организовали сбор денежных средств для оказания материальной помощи репрессированному духовенству.
Основными участниками антисоветской церковно-монашеской группировки в г[ороде] Киеве являются. Пелехань Петр Степанович 1909 года рождения, бывший монах, без определенных занятий. Новикова Домна Прокофьевна 1902 года рождения, бывш[ая] монашка Ионинского монастыря, без определенных занятий. Руфманенко Василина Ивановна 1904 года рождения, бывш[ая] монашка, без определенных занятий, с 1937 года находится на нелегальном положении. Бархатов Николай Алексеевич 1904 года рождения, бывш[ий] владелец частной мастерской, работающий в артели «Металлостройремонт». Килесо Ольга Прокофьевна 1905 года рождения, мать которой – Подгурская, быв[шая] крупная торговка церковными товарами, и ряд других быв[ших] монахов, находящихся на нелегальном положении.
Агент 2 отдела УГБ НКВД УССР «Быстрый» сообщил, что Новикова и др[угие] монахи по преступной деятельности связаны с участниками церковного подполья Воронежской области с быв[шим] монахом Уваровым Андрианом Семеновичем[49] и Летниковой Зоей Николаевной, быв[шей] женой осужденного священника[50].
Уваров систематически приезжал в Киев и на квартире Новиковой устраивались сборища, на которых велись беседы антисоветского характера, приобретались большими партиями церковные молитвы, крестики, которые распространялись среди верующих. Кроме того Новикова и Пелехань по антисоветской деятельности были связаны с церковниками в Черниговской, Днепропетровской, Одесской и других областях Украины.
В целях вскрытия антисоветского церковно-монашеского подполья 7 апреля 1940 г. приступили к реализации агентурного дела «Торговцы» и разновременно были подвергнуты аресту Пелехань П. С., Новикова Д. П. и Славная М. Г.
При обыске у Пелеханя изъята печатная техника, 300 штук разрешительных молитв, 412 штук венчиков, более 10 килограммов чистой бумаги, предназначенной для печатания религиозных молитв, 5 монашеских костюмов. У Новиковой изъято 700 разрешительных молитв, 6712 штук печатных венчиков, 1150 штук металлических крестиков. В процессе обысков также изъято большое количество церковно-монархической литературы, переписка, заслуживающая нашего внимания, и ряд церковных предметов, изобличающих их в преступной деятельности.
На предварительном допросе Новикова показала, что она есть участница антисоветской церковной подпольной группировки, существующей в Киеве, возглавляемым схиархиепископом Абашидзе. Абашидзе Дмитрий Ильич, монашеское имя – Антоний, 1857 года рождения, бывш[ий] архиепископ Таврический, в Киеве находится на положении монаха-затворника и проходит по агентурному делу «Возрожденцы» как руководитель церковно-монархического подполья на Украине.
Участниками антисоветской группы является странствующий элемент из числа бывших монахов и монашек, которые в практической деятельности, как показывает Новикова, проводят большую антисоветскую работу, располагают печатной техникой для изготовления листовок религиозного характера, крестиков и других церковных предметов, а также оказывают материальную помощь репрессированному за антисоветскую деятельность духовенству.
Нелегальная печатная техника и подпольные мастерские, как показывает Новикова, имеются у Бархатова Н. А., Галушки А. Я., Подгурской М. М., Руфманенко В. И., Пелеханя П. С. (арестован) и других участников церковно-монархического подполья.
Арестованный Пелехань также назвал ряду участников антисоветской церковной группировки, которые располагают печатной техникой и что он, Пелехань, на протяжении ряда лет занимается нелегальным изготовлением и распространением среди отсталой части населения религиозных молитв и др[угих] церковных товаров.
По делу проводим дополнительные аресты. Агентурно-следственную работу направляем на вскрытие всего антисоветского церковно-монархического подполья на Украине и за ее пределами, а также на выявление и изъятие печатной техники.
УНКВД Воронежской области ориентировано по существу агентурного дела и проводимых арестах. О ходе разработке и следствия будем информировать.
Нарком внутренних дел УССР комиссар госбезопасности 3 ранга (Серов) здесь и ранее это подпись?. 1437/сн.
 
8[51]
29 ноября 1940 г. –Докладная записка о ликвидации агентурного дела «Мракобесы»
 
Совершенно секретно.
Наркому внутренних дел СССР комиссару госбезопасности 1 ранга тов[арищу] Берия Л. П. Нач[альнику] 2 отдела ГУГБ НКВД СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов[арищу] Федотову.
УНКВД Ворошиловоградской области. 20. IX с. г. ликвидировано агентурное дело «Мракобесы» на группу сектантов-ионнитов, возглавляемых священником иоаннитом Федоровым.
По делу арестованы. 1. Федоров Никита Иванович[52] 1880 года рождения, священник, в прошлом судим за кражу, активный иоаннит. 2. Виноградов Петр Иванович[53] 1896 года рождения, украинец, беспартийный, рабочий транспортного цеха паровозостроительного завода г[орода] Ворошиловограда, иоаннит. 3. Кутняк Петр Степанович[54] 1900 года рождения, беспартийный, служащий конторы «Снабуголь», иоаннит. 4. Романчук Мария Петровна[55] 1902 года рождения, служащая, санитарка Железнодорожной поликлиники, активная иоаннитка. 5. Гобелев Петр Степанович[56] 1900 года рождения, беспартийный, рабочий завода «Горный инструмент», иоаннит. 6. Романчук Василий Петрович[57] 1902 года рождения, беспартийный, служащий управляющий трамваем, иоаннит.
Кроме вышеуказанных лиц в процессе операции были арестованы. Гобелева[58] – активная иоаннитка, домохозяйка, содержательница нелегальной иоаннитской церкви. Лойко[59] – активная иоаннитка, скрылась из гор[ода] Астрахани, проживала нелегально на квартире у арестованного иоаннита Виноградова. Золотарева – активная иоаннитка, приехала из гор[ода] Бердянска, выполнявшая роль связной между Гобелеваым и нелегальным иоаннитским архимандритом Пищаловым, который, по ее заявлению, скрывается у нее на квартире в гор[оде] Бердянске.
Проведенными обысками на квартирах у иоаннитов обнаружено большое количество сектантской литературы, церковной утвари, нелегальная церковь в полном оборудовании, переписка, чистые бланки учреждений и т. п. На квартире у Гобелева было вскрыто 16 тайников, замаскированных в стенах, надворных постройках и усадьбе. В вскрытых тайниках обнаружено: один чистый бланк паспорта, один паспорт, заготовленный на имя некой Кудлай Прасковьи Пантелеймоновны, восемь чистых бланков со штампами и печатями Луганского ОГПУ, два чистых бланка со штампом и печатью ОДТО ОГПУ станции Луганск, два мастичных штампа, одна круглая печать и т. п. Изъято более 30 000 руб[лей] денег и 200 предметов церковной утвари и облачений.
В гор[од] Бердянск командирован оперативный работник УНКВД для установки и ареста иоаннитского архимандрита Пищалова. Дано указание Ворошиловоградскому УНКВД о развороте следствия с установкой вскрытия иоаннитских связей по другим областям.
О ходе следствия буду информировать дополнительно.
Народный комиссар внутренних дел УССР комиссар государственной безопасности 3 ранга (Серов). № 4428/сн.
 
№ 9[60]
 
26 декабря 1940 г. - Докладная записка о ликвидации нелегальных церковных общин в Ворошиловоградской, Сталинской и Запорожской областях
 
Совершенно секретно.
Секретарю ЦК КП(б)У тов[арищу] Хрущеву Н. С.
В Ворошиловоградской, Сталинской и Запорожской областях нами вскрыты и оперативно ликвидированы существующие нелегальные иоаннитские группы, проводившие активную антисоветскую работу. Проведенной операцией в Ворошиловограде и с[еле] Осипенко Запорожской области вскрыты и оперативно ликвидированы нелегальные сектанско-иоаннитские церкви, которые являлись концентрирующим «центром» иоаннитских формирований.
На квартире у иоаннита Гобелева было вскрыто 16 тайников, замаскированных в стенах, надворных постройках и усадьбах. В вскрытых тайниках обнаружено: один чистый бланк паспорта, один паспорт заготовленный на имя некой Кудлай Прасковьи Пантелеймоновны, восемь чистых бланков со штампами и печатями Луганского ОГПУ, два чистых бланка со штампом и печатью ОДТО ОГПУ станции Луганск, два мастичных штампа, одна круглая печать, более 30 000 рублей советских денег и свыше 200 предметов церковной утвари и других предметов религиозного культа.
В г[ороде] Осипенко[61] в доме Золотаревой была вскрыта нелегальная церковь с полным оборудованием. При нелегальной иоаннитской церкви, вскрыты также тайники, в которых изъято много золотых и серебряных крестов, иоаннитская литература, паспорт на имя Пищаловой и разная переписка, изобличающая Золотареву в антисоветской деятельности. Кроме того, при нелегальных церквях было изъято большое количество лампадного масла, вина и продуктов.
По делу арестовано 19 человек[62] активных иоаннитов, в том числе. Федоров Н. И. – судившийся за кражу, нелегальный священник, возглавляющий иоанитскую группу в г[ороде] Ворошиловограде. Гобелева Т. М. – активная иоаннитка, без определенных занятий, содержательница нелегальной иоаннитской церкви. Золотарева П. П. – активная иоаннитка, без определенных занятий, содержательница нелегальной иоаннитской церкви в г[ороде] Осипенко. Катрич Ф. К. – судившийся в 1934 г. за вредительство в совхозе, является руководителем иоаннитской группы.
Первичными следственными действиями устанавливается, что в г[ороде] Ворошиловограде, Осипенко и Сталино существовала активно действующая иоаннитская группа, созданная иоаннитским архимандритом Пищаловым. Последний, боясь репрессий, перешел на нелегальное положение.
Арестованный Катрич на предварительном допросе рассказал, что архимандритом Пищаловым в разное время были организованы иоаннитские группы в г[ородах] Ворошиловограде, Мариуполе, Осипенко и Сталино, причем созданная нелегальная иоаннитская церковь в г[ороде] Мариуполе в связис угрозой провала была переведена в г[ород] Сталино, где иоаннит Меншиков на средства общины купил по Краснознаменной улице[63] дом, куда было перевезено все церковное оборудование.
Данное оборудование нами в процессе обыска изъято. Операцию по ликвидации иоаннитского подполья продолжаем. О ходе следствия сообщу дополнительно.
Народный комиссар внутренних дел УССР Серов. № 4881/ сн.
 
10[64]
 
12 апреля 1941 г. – Приказ о направлении в служебную командировку в Харьковскую, Сталинскую (Донецкую) и Днепропетровскую области сотрудников центрального аппарата НКГБ
 
Начальнику УНКГБ по Харьковской области майору государственной безопасности тов[арищу] Сафонову.
Начальнику УНКГБ по Днепропетровской области капитану государственной безопасности тов[арищу] Суркову[65].
Начальнику УНКГБ по Сталинской области старшему лейтенанту государственной безопасности тов[арищу] Илясову[66].
Для ознакомления с состоянием оперативно-агентурной работы по церковно-сектантской линии в Ваших областях и оказания практической помощи командируется зам[еститель] нач[альника] 4 отдела 3 Управления НКГБ СССР лейтенант госбезопасности тов[арищ] Хайтин и оперуполномоченный 4 отдела сержант госбезопасности тов[арищ] Аносов. Срок командировки по 28 апреля 1941 года.
Народный комиссар госбезопасности УССР старший майор государственной безопасности (Мешик[67]). № А 1287/сн
 
 
 
 
 

© Щелкунов А., иерей. 2019

 

[1] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М., 2010. С. 144; Курляндский И. А. Сталин, власть, религия (религиозные и церковные факторы во внутренней политике советского государства в 1922–1953 гг.). М., 2011. С. 522; Гераськин Ю. В., Михайловский А. Ю. К вопросу о государственно-церковных отношениях в 1938–1940-х гг. // Научный православный взгляд на ложные исторические учения. Материалы совместной конференции Русского культурно-просветительного фонда имени святого Василия Великого и Института российской истории РАН. М., 2011. С. 476–477; Овчинников В. А. К вопросу о периодизации истории Русской Православной Церкви в Сибири в советский период (19171991) // Вестник Кемеровского государственного университета. 2015. № 11(61). С. 73; Чурилина Т. И. Антирелигиозная политика на Дальнем Востоке накануне Великой Отечественной войны // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 111. С. 232; Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды. М., 2006; Одинцов М. И. Русская Православная Церковь накануне и в эпоху сталинского социализма. М., 2014; Бабенко Л. Технологія боротьби з Церквою (1920 – початок 1950-х рр..): «чекістський» сегмент // Радянські органи державної безпеки в Україні (1918–1991 рр.): історія, структура, функції: Матеріали круглогостолу, 19 грудня 2013 р., м. Київ. Київ, 2014. С. 248–299.

[2] Восточные области Украинской ССР – официально используемый термин внутреннего документооборота органов НКВДНКГБ. Под Восточными областями понимались территории, которые входили в состав УССР до 17 сентября 1939 г.

[3] Гусева Ю. Н. Мрачное эхо «дела ЦДУМ»: «Цепь Корана» и репрессии против мусульманской элиты в СССР (1940 год) // Новый исторический вестник. 2017. № 2(52). С. 86–87.

[4] См. подробней: Щелкунов А. А. Трансформация карательной политики советского государства против православной Церкви в 1939–1941 гг. // Вестник православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2017. № 3(76). С. 78–88.

[5] Галузевий державний архів Служби безпеки України (далее ГДА СБУ), ф. 42, оп. 1, д. 46, л. 4, 85; д. 49, л. 2, 6, 12, 17, 22, 35, 44, 52, 62, 72, 76, 81, 90, 94, 100, 104, 109, 113.

[6] Вишиванюк А. В. Особенности религиозной политики советских властей в западных областях УССР в 1939—1941 гг. // Вестник православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2012. № 45. С. 64.

[7] Голиков А., свящ., Фомин С. Кровью убеленные. Мученики и исповедники Северо-Запада России и Прибалтики (1940–1955). М., 1999. С. 33–103.

[8] ГДА СБУ, ф. 42, оп. 1, д. 46, л. 4, 5; д. 49, л. 2, 3, 12, 13, 22, 23, 35, 36, 44, 45, 52, 53, 62, 63, 72, 73, 81, 82, 90, 91, 100, 101, 109, 110.

[9] Реализованные агентурные дела – это те дела, по которым были проведены аресты.

[10] ГДА СБУ, ф. 42, оп. 1, д. 49, л. 176.

[11] Названия приводятся в соответствии с внутренним делопроизводством органов НКВД.

[12] В документе: иностранные колонии.

[13] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 34, 1951 г., д. 16, л. 102–104.

[14] Там же, ф. 42, оп. 1, д. 46, л. 6, 8, 19, 26, 31, 33, 39, 47, 53, 56, 61, 66, 71, 74, 79.

[15] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 32, д. 34, л. 47–50. Машинопись. Оригинал.

[16] Богдан Захарович Кобулов (1904–1953 гг.), с сентября 1938 г. по июль 1939 начальник 2-го отдела (СПО) ГУГБ НКВД, с февраля 1941 г. заместитель наркома государственной безопасности, с июля заместитель наркома внутренних дел СССР. В 1939-1953 гг. кандидат в члены ЦК ВКП(б). Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва. После объединения МВД и МГБ СССР в марте 1953 г. назначен первым заместителем министра внутренних дел СССР. В связи с арестом Л. П. Берии 26 июня 1953 г. снят со всех занимаемых постов, на следующий день арестован в здании ЦК КПСС на Старой площади. 23 декабря 1953 г. специальным судебным присутствием Верховного суда приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.

[17] 27 октября 1938 г. несколько шахтерских поселков объединили в город Дзержинск, в 2016 г. переименован в Торецк.

[18] В документе ошибка, видимо имеется ввиду «по остальным колхозам этого района».

[19] Амаяк Захарович Кобулов (1906-1955 гг.), с декабря 1938 г. по сентябрь 1939 г. заместитель наркома внутренних дел УССР, 27 июня 1953 г. арестован, 26 февраля 1955 г. расстрелян.

[20] ГДА СБУ. ф. 16. оп. 32. д. 34. л. 70–79. Машинопись. Копия. 

[21] Силуян (Кравцов; 5 января 1941 г.), с 1905 – по 1920 г. окормлял старообрядческую общину Одессы. В 1920 г. эмигрировал в Румынию. 28 июля 1935 г. рукоположен в сан епископа Измаильского, в июле 1939 г. избран митрополитом Белокриницким.

[22] Федор Ефимович Мельников (1874 г. – 26 мая 1960 г.), начетчик, писатель и историк. В 1931 г. эмигрировал в Румынию. За отказ перейти на Григорианский календарь, в январе 1943 г. арестован румынскими властями и помещен в лагерь Новые Онешты, освобожден в сентябре того же года. В последние годы жизни находился под открытым наблюдением румынских спецслужб.

[23] Григорий Демидович Кадыков (1882 г. р.), хутор Тюковной Серафимовицкого района Сталинградской (Волгоградской) области. Первый арест: 14 марта 1933 г., 4 июня 1933 г. дело прекращено ввиду отсутствия состава преступления, из-под ареста освобожден. Решением Особого Совещания при НКВД СССР от 23 ноября 1939 г. сослан за пределы УССР. 

[24] Тит Гаврилович Лощеный, по другим данным староста старообрядческой церкви Тирасполя, на момент ареста его квартира использовалась как нелегальная церковь.

[25] По этому делу были арестовано двое Буруновых: Иван Кузьмич, старообрядческий священник, и Матфей Фокиевич.

[26] Возможно, Федор Михайлович Гусляков, до революции 1917 г. служил в Покровском кафедральном соборе на Рогожском кладбище в Москве, преподаватель Московского старообрядческого богословско-учительского института, один из создателей журнала «Слово Церкви».

[27] Платон Кузьмич Труханов, старообрядческий священник и иконописец.

[28] Панкратий Степанович Дементьев, старообрядческий священник в Чернобыле.

[29] Григорий Алексеевич Морозов (Мороз), регент старообрядческой церкви Киева.

[30] Иван Степанович Лосев, по другим данным председатель старообрядческой общины села Красиловки Иваньковского района.

[31] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 32, д. 34, л. 127. Машинопись. Копия.

[32] Ф. И. Завязкин упоминается в качестве арестованного по агентурному делу «Бессарабцы» в документе № 2, Ф. М. и И. Бураны в этом документе не упоминаются. Скорее всего, они были арестованы в ходе дальнейшего «разворота следствия» по делу «Бессарабцы», либо имеются ввиду Матфей Фокиевич и Иван Буруновы.

[33] Николай Дмитриевич Горлинский (1907-1965 гг.), член ВКП(б) с 1931 по 1956 г., в органах ВЧК–ОГПУ–НКВД с 1920 г., генерал-лейтенант.

[34] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 32, д. 67, л. 68–70. Машинопись. Копия.

[35] Михаил Филиппович Вещеникин (1903–1941 гг.), в органах ВЧК–ОГПУ–НКВД с 1939 г., член ВКП(б) с 1925 г.

[36] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 32, д. 34, л. 139–141. Машинопись. Копия.

[37] Архиепископ Леонтий (Филиппович; 1904–1971 гг.), с 1923 г. послушник Киево-Печерской лавры, в августе 1927 г. принял монашеский постриг, в 1928 г. рукоположен во иеродиаконы, в 1930 г. – в иеромонахи, в 1932 г. возведен в сан игумена. В 1930-х гг. неоднократно арестовывался. В 1935 г. возведен в сан архимандрита, тогда же перешел на нелегальное положение. 7 ноября 1941 г. хиротонисан во епископа Бердичевского Украинской Православной Автономной Церкви. Принимал активное участие в возрождении церковной жизни на оккупированных территориях. С 1943 г. в эмиграции. Перешел в юрисдикцию РПЦЗ. С 1953 г. епископ, затем архиепископ Чилийский, в 1967 г. назначен на кафедру в Сан-Пауло (Бразилия).

[38] Петр Павлович Кудрявцев (1868–1940 гг.), профессор кафедры истории философии Киевской духовной академии, участник Поместного собора 1917–1918 гг. В период «кадровых чисток» Всеукраинской академии наук (1929–1930) гг.) уволен и приговорен к исправительным работам, но из-за болезни сердца освобожден. В августе 1938 г. арестован повторно по обвинению в контрреволюционной агитационной деятельности, в апреле 1939 г. выпущен из тюрьмы по состоянию здоровья.

[39] Антоний (Жеретиенко; 26 декабря 1865 г. – 18 декабря 1950 г.), схиархимандрит, с 1924 г. настоятель Киево-Печерской лавры. Неоднократно арестовывался. После освобождения в 1925 г. сослан в Харьков. Не принял декларацию митрополита Сергия, поминал Крутицкого митрополита Петра. Во время Великой Отечественной войны принял схиму.

[40] Леонид Михайлович Павлычев (1908−1942 гг.), в органах ВЧК−ОГПУ−НКВД с 1931 г. 15 августа 1941 г. осужден на 10 лет лишения свободы, 12 января 1942 г. приговор заменен отправкой на фронт.

[41] ГДА СБУ, ф. 16. оп. 33 (за 1951), д. 47, л. 39–42. Копия. Машинопись.

[42] Федор Григорьевич Горбань (1905−1968 гг.), член ВКП(б) c января 1926 г.

[43] Григорий Теофилович Каранадзе (1902 г. − май 1970 г.), член ВКП(б) c января 1925 г., генерал-лейтенант.

[44] Вписано от руки синими чернилами.

[45] Так в тексте

[46] Иван Александрович Серов (1905—1990 гг.), генерал армии, Герой Советского Союза, член ЦК КПСС (25 февраля 1956 — 17 октября 1961 гг.), кандидат с 20 февраля 1941 г., депутат Верховного совета СССР 1, 2 и 5-го созывов. Первый председатель КГБ при Совете министров СССР.

[47] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 33 (за 1951 г.), д. 47, л. 68–72. Копия. Машинопись.

[48] Петр Васильевич Федотов (1900 — 1963 гг.), в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД с 1921 г., член ВКП(б) с 1937 по 1959 г., исключен из партии за нарушения социалистической законности в сталинский период, генерал-лейтенант (лишен звания).

[49] Андриан (Уваров; 1901 г.р.), монах. Место проживания на момент ареста – село Таволжанка Грязинского района Липецкой области. 29 июня 1940 г. приговорен к 8 годам лишения свободы. Дальнейшая судьба не известна. Реабилитирован в 1992 г.

[50] Возможно, речь идет о священнослужителе Иване Леонтьевиче Летникове (1860 г. – 25 октября 1930 г.). Канонизирован Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 2000 г.

[51] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 33 (за 1951 г.), д. 47, л. 136–138. Копия. Машинопись.

[52] По другим данным, Никита Дмитриевич Федоров или Никита Иванович Соловьев, Ворошиловоградским областным судом 24–27 февраля 1941 г. приговорен к расстрелу. Реабилитирован в 1992 г.

[53] П. И. Виноградов Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 26 апреля 1941 г. Реабилитирован в 1992 г.

[54] П. С. Кутняк, Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорен к расстрелу, 26 апреля 1941 г. расстрел заменен 10 годами лагерей. Реабилитирован в 1992 г.

[55] По другим данным, Мелания Евфимовна Романчук. Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорена к расстрелу. 26 апреля 1941 г. расстрел заменен 10 годами лагерей. Реабилитирована в 1992 г.

[56] По другим данным, Павел Семенович Гобелев (1894 г. р.), Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорен к расстрелу. 24 мая 1941 г. расстрел заменен 10 годами лагерей. Реабилитирован в 1992 г.

[57] В. П. Романчук. Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорен к 5 годами лагерей. Реабилитирован в 1992 г.

[58] Татьяна Михайловна Гобелева (1903 г. р.). Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорена к 10 годами лагерей. Реабилитирована в 1992 г.

[59] Марфа Андреевна Лойко (1893 г. р.), Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорена к 5 годами лагерей. Реабилитирована в 1992 г.

[60] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 33 (за 1951 г.), д. 47, л. 139–141. Копия. Машинопись.

[61] Ныне село Осипенко в Бердянском районе Запорожской области.

[62] Владимир Дмитриевич Мухачев (1892 г. р.). Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорен к 5 годам лагерей. Реабилитирован в 1992 г. Дмитрий Максимович Балута (1904 г. р.). Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорен к 10 годам лагерей. Реабилитирован в 1992 г. Раиса Макаровна Галушкина (1912 г. р.). Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорена к 10 годам лагерей. Реабилитирована в 1992 г. Прасковья Ивановна Васецкая (1909 г. р.). Ворошиловоградским областным судом 27 февраля 1941 г. приговорена к 5 годами лагерей. Реабилитирована в 1992 г. Информацию про оставшихся 5 арестованных найти не удалось.

[63] Улица в Куйбышевском районе, города Донецка.

[64] ГДА СБУ, ф. 16, оп. 34 (за 1951 г.), д. 16, л. 101. Копия. Машинопись.

[65] Николай Васильевич Сурков (1904 г. – июль 1985 г.). В органах ВЧК−ОГПУ−НКВД с 1920 г. Депутат Верховного совета УССР 2-го созыва.

[66] Ильясов, Николай Федорович (1909 г. – май 1981 г.).

[67] Мешик Павел Яковлевич (1910 г. – 23 декабря 1953 г.), генерал-лейтенант.

Форумы