Начало диалога Русской Православной Церкви с англиканами и старокатоликами

К оглавлению


Первые шаги к сближению Русской Православной Церкви и Англиканской Церкви относятся ко времени царствования Петра I. Путешествуя по Западной Европе в 1699 г., Петр I побывал, в частности, в Лондоне, где беседовал с Архиепископом Кентерберийским Томасом Тенисоном и епископом Солсберийским Гилбертом Бёрнетом о положении и устройстве Церкви Англии.

В дальнейшем контакты между двумя Церквами были продолжены через посредничество митрополита Фиваидского Арсения: в 1714 г. он прибыл в Лондон за помощью для бедствовавшей Александрийской Церкви. Здесь он часто встречался с епископом Лондонским Генрихом Комптоном и вел с ним беседы по вопросам вероучения. Епископ Г. Комптон предоставил место для постройки православного храма в Лондоне.

Именно тогда шесть английских епископов из числа так называемых «неприсягавших» (non-jurors), т. е. не признававших королем Англии Вильгельма III Оранского (1688—1702), отделились от государственной Англиканской Церкви и решили вступить в сношения с Православной Церковью с целью объединения с ней. Воспользовавшись пребыванием в Англии митрополита Арсения, они передали ему в 1716 г. проект соглашения между «православным остатком Британских Церквей и Кафолической, Апостольской, Восточной Церковью». Авторы проекта подчеркивали, что они приняли христианство от Матери всех Церквей — Иерусалимской Церкви и содержали и содержат всегда ту же самую веру, которая хранится на Православном Востоке.

Основной целью проекта было установление молитвенного и литургического общения. В проекте соглашения указаны пункты, по которым не имеется расхождений между англиканами и православными, а также пункты, по которым англиканские епископы (авторы проекта) не соглашались с Православной Церковью. Здесь же предлагались конкретные меры, которые должны были бы быть приняты, если бы предполагаемое соглашение состоялось.

Митрополит Арсений направился в обратный путь через Россию. Авторы проекта передали ему и письмо на имя Петра I, в котором выражали надежду на его содействие их начинанию и просили его препроводить проект соглашения четырем Восточным Патриархам. В России проект соглашения был принят с большим сочувствием и вскоре направлен всем Патриархам Востока.

В 1718 г. на Соборе в Константинополе при участии Патриарха Константинопольского Иеремии, Патриарха Александрийского Самуила, Патриарха Иерусалимского Хрисанфа, многих митрополитов и епископов был составлен ответ в благожелательном тоне, но в сдержанных выражениях.

«Неприсягавшие», отстаивая свои позиции, в 1722 г. отправили на Восток новое послание, в котором объяснили ряд выражений первого документа, вызвавших возражения со стороны Патриархов. Одновременно было направлено письмо Святейшему Синоду Русской Православной Церкви, в котором вновь содержалась просьба о содействии предпринятому делу.

Святейший Синод с готовностью откликнулся на эту просьбу и обещал всеми доступными средствами способствовать достижению поставленной цели. Здесь же сообщалось, что Петр I желал бы, чтобы «неприсягавшие» послали двух богословов в Россию для обсуждения разногласий. Через некоторое время Синод вторично обратился к англиканам с сообщением о том, что император Петр I считает целесообразным проведение собеседования православных с англиканами. Это предложение было принято. Англиканские епископы в 1724 г. сообщили Святейшему Синоду о своем согласии прислать в Петербург на собеседование двух богословов, но эта встреча не состоялась из-за смерти Петра I.

А в 1725 г. последовало разъяснение со стороны Англиканской Церкви — от Архиепископа Кентерберийского Уильяма Уэйка, который, обращаясь к Патриарху Иерусалимскому, сообщал о неканоническом характере деятельности группы «неприсягавших» и неправомочности их сношений с Православной Церковью. Таким образом, намеченное дело оказалось безрезультатным. Но, говоря от имени Англиканской Церкви, Архиепископ Уильям Уэйк заверял Патриарха в том, что англикане в основном содержат ту же самую веру, что и восточные христиане, и выражал уверенность, что взаимоотношения между теми и другими не прекратятся.

Во второй половине XVIII в. русско-англиканские церковные связи продолжали развиваться. Важная роль в этом деле принадлежала протоиерею Андрею Афанасьевичу Самборскому (1732—1814), проведшему в Англии 15 лет, и его преемнику, видимо протоиерею, Иакову Смирнову, служившему в православном храме в Лондоне несколько десятилетий. И отец Андрей, и отец Иаков пользовались в Лондоне большим авторитетом и уважением; они были посредниками в сношениях Англиканской Церкви с российскими иерархами.

Первым иерархом, вступившим в прямые сношения с Англиканской Церковью, был митрополит Московский Платон (Левшин). Как сообщал один из его биографов, «английские пытливые богословы через полномочного министра при дворе Великобритании С. М. Воронцова отнеслись с вопросами к митрополиту Московскому о разделении и разности Восточной Церкви от Западной, о Святом Крещении и поклонении святым иконам... Митрополит, сообщив английским богословам замечания свои об этом важном и любопытном предмете, послал им и сочинение свое о Христианском Богословии в латинском переводе с тем намерением, как он выразился в послании своем, «дабы из него лучше могли понять силу того учения, коему следует Греко-Российская Церковь, и убедились бы в том, что люди, через меру мудрствующие, всегда покушаются смешивать древнее с новым и неизвестное с известным».

Замечания и книга митрополита Платона были приняты в Англии с пониманием и интересом и переведены на английский язык, его богословские воззрения излагались на лекциях в университетах Оксфорда и Глазго.

В 30-х годах прошлого столетия в Англиканской Церкви возникло движение, известное под названием Оксфордского. Инициаторы этого движения стремились возродить в Церкви Англии дух кафоличности и ставили своей задачей возвращение к традициям Древней Неразделенной Церкви. Взоры некоторых богословов из Оксфордского движения обращались к Православному Востоку, в том числе и к России.

Особенно много усилий к достижению единства с Православной Церковью приложил англиканский архидиакон Уильям Палмер. Он дважды посещал Россию, изучил русский язык, встречался с рядом выдающихся деятелей Русской Православной Церкви и старался как можно глубже постичь дух Православия. И хотя деятельность У. Палмера не привела к конкретным шагам, попытки со стороны англиканских церковных кругов к сближению с Русской Православной Церковью продолжались и в дальнейшем.

Значительный интерес и рост симпатий к русскому Православию был связан с миссионерской деятельностью Русской Духовной Миссии на Аляске и в прилегающих к ней областях Северной Америки, где возникли благоприятные условия для взаимного сближения англикан с православными.

Во второй половине XIX в. в связи с увеличением числа русских приходов в Соединенных Штатах Америки была учреждена русская епископская кафедра в Сан-Франциско. Таким образом, члены Епископальной (Англиканской) Церкви в Америке имели возможность непосредственного общения с представителями Русской Православной Церкви, единственной тогда Православной Церкви в Северной Америке.

Большую роль в ознакомлении североамериканских англикан с Православием сыграл настоятель нью-йоркского православного прихода священник Николай Биерринг. Он предпринял, в частности, издание на английском языке журнала, посвященного жизни Православия в Америке.

В 60-х годах XIX в. начинается англо-американское движение за единение с Православным Востоком. Инициатива в этом движении принадлежала Американской Епископальной Церкви, которая более всех других христианских общин тяготела к идее кафоличности. Для проведения переговоров с Русской Православной Церковью по вопросу о единении в Америке в 1862 г. был создан «Русско-греческий комитет». (В XVII— XIX вв. Русская Церковь официально называлась «Греко-Российской Церковью». Это обстоятельство и отразилось в названии комитета.)

В следующем, 1863 г. подобный комитет возник и в Англии. Оба комитета согласованно работали над вопросами соединения Церквей.

Тогда же в Англии была образована еще одна организация с более широкой программой — «Ассоциация Восточной Церкви», которая в своей деятельности ставила следующие главные цели:

1) распространять в английском обществе правильные и точные сведения о состоянии и положении восточных христиан с целью улучшения их положения;

2) знакомить христианских братьев Востока с учением и строем Англиканской Церкви;

3) пользоваться всеми случаями, какие только будут представлены Божественным Промыслом, для общения с Православной Церковью, а также и для дружеских сношений с другими Церквами Востока;

4) помогать, насколько возможно, епископам Православной Церкви в их стараниях содействовать духовному благосостоянию их восточной паствы.

Православный Восток со своей стороны живо откликнулся на это движение, духовные журналы Поместных Церквей (в Москве, Петербурге, Афинах, Смирне, Константинополе) высказались за доброе и благосклонное отношение к делу.

В 1864 г. англиканскими духовными лицами и мирянами был сделан запрос Святейшему Синоду Русской Православной Церкви об условиях принятия в общение британских христиан, а в 1865 г. в Лондоне состоялось торжественное собрание, посвященное тому же вопросу. В собрании приняли участие епископы Англиканской Церкви, многие видные церковные деятели, настоятель лондонского русского посольского храма, сотрудники русского посольства, а также русский посланник в Брюсселе. Собрание это не носило официального характера, но тем не менее вызвало большой интерес не только в Англии, но и во всей Европе.

Для укрепления связей и взаимного изучения обеих Церквей был осуществлен обмен церковными делегациями. Во время встреч не раз обсуждался вопрос о соединении. С большим вниманием к этому вопросу относились митрополит Московский Филарет (Дроздов), которого в 1866 г. посетил Примас Шотландской Епископальной Церкви епископ г. Морей Роберт Иден архиепископ (впоследствии митрополит Санкт-Петербургский) Антоний (Вадковский) и другие русские богословы.

Первая Ламбетская конференция епископов Англиканской Церкви, проходившая в 1867 г., также обсуждала вопрос о соединении с Православной Церковью.

Но, несмотря на дружественные отношения между Церквами, почва для церковного соединения не была еще подготовлена.

Во всех начинаниях Англиканской Церкви, направленных на соединение с Православной Церковью, на первом плане стояла забота об установлении общения в молитвах и в таинствах без углубленного исследования догматических различий и без принятия соответствующих мер для их устранения. Это обстоятельство вызывало озабоченность русских богословов и иерархов, и поэтому, несмотря на взаимные симпатии, дело соединения Церквей по-прежнему не продвинулось вперед.

В 1870 г. Святейший Синод Русской Православной Церкви официально уведомил англикан, что Православная Церковь прежде взаимоотношения в таинствах считает необходимым согласие в вере (такова же была и точка зрения других Автокефальных Православных Церквей). Тем не менее расположение Англиканской Церкви к Православному Востоку и особенно к Русской Церкви не только не ослабевало, но все более усиливалось.

В 1888 г. по случаю 900-летия Крещения Руси Архиепископ Кентерберийский Эдуард Бенсон прислал приветственное послание митрополиту Киевскому Платону (Городецкому) с выражением благопожеланий всему клиру и верующему русскому народу.

Митрополит Платон в ответном послании выразил надежду на установление более полного духовного союза между Русской Православной Церковью и Англиканской Церковью.

Уильям Джон Биркбек, присутствовавший на юбилейных торжествах 1888 г. в Киеве, впоследствии выучил русский язык, многократно путешествовал по России, изучал древнее русское церковное пение и ознакомил своих соотечественников с жизнью Русской Православной Церкви.

Конец XIX и начало XX в. ознаменовались оживлением контактов между обеими Церквами. Участились взаимные поездки официальных и неофициальных лиц. Англиканские епископы, приезжавшие в Россию, убеждались в неизменном доброжелательстве и глубоком внимании к Церкви Англии со стороны Святейшего Синода, клира и мирян Русской Церкви. В 1895 г. Россию посетил викарный епископ Лондонского диоцеза Уилкинсон, в 1896 г. — епископ г. Питерборо Крейтон, в 1897 г. — архиепископ г. Йорка Уильям Маклаган.

С ответным визитом в 1897 г. в Лондон прибыл архиепископ Финляндский и Выборгский Антоний (Вадковский) (впоследствии митрополит Санкт-Петербургский). Как представитель Русской Православной Церкви он присутствовал на Ламбетской конференции англиканских епископов и на торжестве по случаю 60-летия царствования королевы Виктории. Тогда же Оксфордский и Кембриджский университеты удостоили архиепископа Антония степени доктора богословия. Из этой поездки Владыка Антоний вынес глубокое убеждение в том, что в среде англикан укоренилось глубокое чувство расположения к Русской Православной Церкви.

Все это благоприятно сказывалось на дальнейшем развитии отношений двух Церквей. В январе 1912 г. в Россию прибыла английская парламентская делегация в составе 30 человек, среди которых находились видные деятели Англиканской Церкви: епископ г. Уэйкфилда д-р Д. Иден, епископ г. Бангора д-р В. Уильям, епископ г. Эксетера д-р Арчибальд Робертсон, епископ г. Оссори д-р Джон Генри Бернард и известный богослов Джон Биркбек. Во время пребывания в России гости имели беседы и встречи с иерархами Русской Православной Церкви. На приемах в адрес гостей было высказано много теплых слов.

Замечательной была речь архиепископа Финляндского (впоследствии Святейший Патриарх) Сергия.

«Я имею лестное для меня поручение, — сказал он, — приветствовать наших дорогих английских гостей от лица собравшихся здесь иерархов Русской Православной Церкви... Имея незаслуженную милость Божию и счастье принадлежать к Святой нашей Церкви и любя ее всей душой, мы не можем не любить и не относиться дружественно ко всем тем, кто ее любит, кто относится к ней с почтением и дружественно.

Нас, православных, всегда умиляет живущее среди англиканских христиан стремление знать нашу веру, как-нибудь сблизиться с нами в церковном отношении. Нас умиляет давнее тяготение англикан к Восточной Церкви, их желание видеть, как мы живем и спасаемся. На любовь мы не можем отвечать иначе, как только любовью, на дружбу — дружбой. Мы не увлекаемся никакими несбыточными надеждами, как сказал наш высокий гость в своей речи, что дело единения Церквей — дело будущего, и путь его долгий и исполнен всякой трудности. Но как бы ни было это трудно, для него стоит трудиться, стоит жить и посвятить все свои силы. Да будут благословенны труды и усилия всех, кто трудится на этом пути: мы можем встретить их труды лишь самыми лучшими нашими пожеланиями. Да послужит же эта наша встреча дальнейшему укреплению уз взаимного уважения и любви».

Завершением этого дружественного визита в Петербург явилось открытие 17 января 1912 г. «Общества ревнителей сближения Англиканской Церкви с Православной». На торжественном открытии присутствовали епископ Холмский Евлогий, епископ Якутский Иннокентий, четыре англиканских епископа, другие лица. На заседании Общества было прочитано письмо от английского общества «Единения Англиканской и Восточной Православной Церквей», в котором высказывалась надежда на плодотворное сотрудничество двух обществ.

Уезжая из Петербурга, гости высказывали благодарность за сердечный прием и за тот шаг, который сделала Русская Православная Церковь на пути к сближению Церквей. Некоторое время спустя Святейший Синод, в ведении которого находилось Общество, составил устав деятельности общества. Главной целью Общества было установление взаимопонимания и укрепления дружбы между двумя Церквами.

В мае 1912 г. по приглашению русского Общества в Петербург прибыли известный богослов Ф. В. Пуллер и генеральный секретарь англиканского Общества священник Г. Файнс Клинтон. Они выступили с лекциями об Англиканской Церкви. Кроме того, на совместных богословских заседаниях неоднократно обсуждались вопросы догматических различий между Англиканской и Православной Церквами.

«Общество ревнителей сближения Англиканской Церкви с Православной» было первой официальной организацией в России для установления более прочных контактов между Англиканской Церковью и Русской Православной Церковью.

В 1914 г. была образована Синодальная комиссия для изучения вопроса о взаимоотношениях Православия и Англиканства. Всероссийский

Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917—1918 гг. специальной резолюцией выразил удовлетворение стремлением англикан к единству с Православием.

Что касается Англиканской Церкви, то вопрос о соединении с Православной Церковью рассматривался англиканскими епископами на ряде Ламбетских конференций (1888, 1910, 1917, 1930 гг.) и на многих церковных съездах и собраниях.

После первой мировой войны Англиканская Церковь продолжала сношения с отдельными Автокефальными Православными Церквами Востока. Были достигнуты определенные результаты, но они не могли считаться окончательными и признанными всей Православной Церковью, поскольку по многим вопросам не было суждения Русской Православной Церкви.

Возобновление регулярных сношений Англиканской Церкви с Русской Православной Церковью относится к 1943 г. Эти контакты явились продолжением в более определенной форме прежних попыток сближения. Но здесь появились новые тенденции, обусловленные широким развитием экуменического движения. Установившиеся издавна дружественные отношения между Англиканской Церковью и Православной Церковью, отмеченные неоднократными попытками к тесному взаимному сближению, продолжают развиваться.

18 июля 1870 г. на Первом Ватиканском Соборе был провозглашен догмат о непогрешимости (точнее, безошибочности) Папы Римского. Провозглашение нового догмата послужило толчком к отделению от Римско-Католической Церкви группы христиан, несогласных с этим положением и назвавших себя старокатоликами. Эту группу возглавили некоторые профессора богословских факультетов. В новом догмате они видели отход от основных принципов Вселенской Церкви и угрозу национальной самобытности христианских церквей Запада.

Протест некоторых членов Римско-Католической Церкви против этого догмата и некоторых других постановлений Первого Ватиканского Собора и образование Старокатолической Церкви привлекли к себе внимание ряда русских богословов. Учрежденный в 1871 г. Санкт-Петербургский отдел Общества любителей духовного просвещения постановил «поддерживать сношения с поборниками Православной Истины за границей, оказывая им нравственную опору».

12 мая 1872 г. один из старокатолических комитетов обратился к секретарю Санкт-Петербургского отдела Общества с просьбой сообщить, на каких условиях старокатолики могли бы воссоединиться с Восточной Церковью.

В ответе, отправленном старокатолическому комитету, было сказано:

«Для того чтобы автокефальная, самостоятельная Церковь, не соединенная с нашей Церковью, могла быть восстановлена на Западе, необходимо, чтобы между этой Церковью и нашей было совершенное тождество в догматах. Церковь наша не может сделать в этом отношении никакой уступки. Она не может согласиться и на то, чтобы к этому учению было что-нибудь прибавлено. Православная Церковь никогда не предписывала отдельным Церквам, ее составляющим, однообразие в обрядах; она всегда уважала и уважает местные предания и обычаи, не находящиеся в противоречии с учением Вселенской Церкви, и требует однообразия только в тех обрядах, которые, относясь к Таинствам, касаются самого их существа. Что касается церковного управления, Православная Церковь всегда и везде допускала автономию Поместных Церквей, насколько эта автономия не была бы в противоречии с основной церковной организацией».

Приглашенные на Кёльнский старокатолический конгресс 1872 г. представители Общества— ректор СПбДА протоиерей Иоанн Леонтьевич Янышев, священник Арсений Тачалов и секретарь Общества А. А. Киреев — участвовали в составлении так называемых «общих оснований», которые следовало иметь в виду при исследованиях разностей в учении. Необходимо было выяснить отношение старокатоликов к Священному Писанию и Священному Преданию (учение отцов Церкви и определения семи Вселенских Соборов); выяснить тождество веры в Господа Иисуса Христа как Спасителя, Единородного Сына Божия, Богочеловека и в то, что Сам Господь учредил Единую Церковь. Критерием христианской истины было решено считать правило аввы святого Викентия Лиринского: «То, чему веровали все, всегда и везде».

В период с 1871 по 1875 г. Общество любителей духовного просвещения (Санкт-Петербургское отделение), проводившее неофициальные переговоры со старокатоликами, подготовило почву для официальных переговоров, выявив, что расхождения между обеими сторонами имеют место по тринадцати вопросам: шести догматическим и семи обрядово-каноническим.

В 1875 г. в Бонне (Германия) была созвана конференция представителей старокатолических, православных и протестантских богословов. На конференции была образована комиссия, разработавшая и принявшая шесть положений, в отношении которых авторитетный старокатолический богослов Игнатий Дёллингер выразил удовлетворение и отметил, что отныне между православными и старокатоликами нет расхождений по вопросу об исхождении Святого Духа (Филиокве). Старокатолики отвергли римско-католический догмат о Непорочном зачатии Божией Матери, некоторые постановления Тридентского Собора (1545—1563), противоречащие уставам Древней Церкви, учение о чистилище и индульгенциях и восстановили в неповрежденном виде Никео-Цареградский Символ веры, исключив позднейшее добавление в символ «Филиокве» (с лат. — «и от Сына»).

На ряде конференций старокатолики выработали свое вероучение, принципы церковной организации и разработали богослужебный строй. Наибольшее значение для определения основных положений старокатоличества имела «Декларация Собора епископов в Утрехте», принятая в 1889 г. В то же время старокатолики начали усиленно добиваться сближения с Церквами, родственными им по духу, особенно с Православной Восточной Церковью, сохранившей неповрежденным учение и строй Соборной Апостольской Церкви и преемственность благодати в иерархии.

На Втором старокатолическом конгрессе, проходившем в Люцерне (Швейцария) в 1892 г., делегатами было высказано пожелание о соединении с Восточной Православной Церковью. Член русской делегации наблюдателей протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев ответил, что до открытия официальных переговоров необходимо предварительное обсуждение этого вопроса каждой стороной в отдельности для выяснениях тех условий, которые могли бы быть положены в основу единения.

Согласно этому решению, Святейший Синод Русской Православной Церкви Указом от 15 декабря 1892 г. учредил специальную Комиссию в составе виднейших профессоров Санкт-Петербургской Духовной Академии: И. Е. Троицкого, В. В. Болотова, А. Л. Катанского и протопресвитера Иоанна Янышева; председателем Комиссии был назначен архиепископ Финляндский Антоний (впоследствии митрополит Санкт-Петербургский). К концу мая 1893 г. Комиссия закончила рассмотрение поставленных перед ней вопросов и направила донесение об этом Святейшему Синоду.

В основу своих рассуждений члены Комиссии положили ряд документов, содержащих изложение старокатолического вероучения, в основном это «Утрехтская декларация» 1889 г. и сборник старокатолических богослужебных текстов, а также отчет о заседаниях двух боннских конференций 1874 и 1875 гг. Комиссия выразила удовлетворение по поводу заверения декларации о том, что старокатолики «твердо держатся веры Древней Церкви, как она выражена во Вселенских символах и во всеобщепризнанных догматических определениях Вселенских Соборов Неразделенной Церкви первого тысячелетия».

Мнения русской комиссии были посланы в Голландию на имя Архиепископа Утрехтского Гуля, который ответил, что со своей стороны назначит комиссию для составления ответов на требования русской комиссии. Эта Старокатолическая комиссия, получившая название «Роттердамской», была учреждена 27 августа 1894 г. и состояла из голландских, швейцарских и немецких старокатолических богословов. Председателем был избран епископ Иосиф-Губерт Рейнкенс, а после его смерти — епископ Теодор-Губерт Вебер.

В августе 1896 г. Петербургской комиссией был получен ответ старокатолической Роттердамской комиссии, в котором излагались мнения ее членов по всем обсужденным вопросам. Впоследствии обе стороны еще раз обменялись посланиями, но, несмотря на то что Петербургская комиссия, отмечая отсутствие принципиальных разногласий, высказала пожелание о скорейшем осуществлении договоренности, такая договоренность тогда достигнута не была.

Причиной тому послужили следующие обстоятельства. В 1903 г. Петербургская комиссия расширила круг обсуждавшихся вопросов, включив в него и вопрос взаимоотношений Православия с Англиканской Церковью, поэтому старокатоличеству она могла уделять уже меньше внимания. С другой стороны, как отмечалось в русских богословских обозрениях, старокатоличество того периода (конец XIX и начало XX в.) не выработало еще единой и достаточно ясной системы вероучения, что особенно сказывалось на содержании статей, помещавшихся в старокатолических журналах. В некоторых из них, например, содержались элементы, присущие римско-католической догматике, в других обнаруживались особенности, характерные для протестантизма.

Письмо Петербургской комиссии, посланное в 1907 г., и ответ Роттердамской комиссии 1908 г. — последний обмен мнениями между русскими богословами и старокатоликами. Старокатолики исходили из того, что между догматом и богословским мнением должно быть проводимо строго соблюдаемое различие при допущении, что богословское мнение может заключать в себе истину. Учение Церкви выражено точными формулами, и они предложены верующим для безусловного принятия. Отдельные мнения отцов Церкви, если они не противоречили догмату, никогда не бывали опротестованы Церковью. Такая свобода мнений должна иметь место и в наше время.

В своем послании Роттердамская комиссия убеждала Петербургскую в том, что старокатолики исповедуют учение Неразделенной Кафолической Церкви и принимают догматы семи Вселенских Соборов. Сомнения же богословов и различия в богословских мнениях не должны служить препятствием для церковного единения.

Далее комиссия просила поставить вопрос о воссоединении старокатоликов с православными на Соборе Русской Православной Церкви, если таковой будет иметь место.

Хотя в 1908 г. обмен мнениями завершился ответом из Роттердама, комиссии не были распущены, и русские богословы собрались 15 февраля 1910 г. для обсуждения ответа. На заседании председательствовал ректор СПбДА епископ Ямбургский Феофан (Быстров), членами комиссии были: протопресвитер Иоанн Янышев, профессор протоиерей Василий Гаврилович Рождественский, профессор протоиерей Сергий Александрович Соллертинский, профессор протоиерей П. И. Лепорский, профессор А. А. Катанский, профессор И. П. Соколов, профессор А. И. Бриллиантов, А. А. Киреев, Н. Н. Лабижинский. Доклад, зачитанный Н. Н. Лабижинским и затем одобренный членами Комиссии, хотя и не был послан в Роттердам, но его можно считать последним ответом Петербургской комиссии. Н. Н. Лабижинский сообщил, что, подводя итоги результатов обмена мнениями между двумя комиссиями, можно установить следующее: обе комиссии 1) единогласно признают различие между Вселенским догматом и частным богословским догматом; 2) единомысленно признают и обязательность догматов, и условную свободу мнений; 3) единогласно исповедуют учение Неразделенной Кафолической Церкви и догматы семи Вселенских Соборов; 4) единогласно признают обязательной догмой в учении о Святом Духе следующие три положения: а) что Дух Святый единосущен Отцу и Сыну, б) что Он исходит предвечно от Отца и что Он посылается в мир как Отцом, так и Сыном от Отца, в) единогласно признают, что лишь учение Никео-Константинопольского Символа веры 381 г. «и в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки» есть догмат, и что поэтому «Филиокве» — недозволенная вставка в Символ и незаконное дополнение, которое не должно занимать место в Символе; 5) единогласно исповедуют Христа Иисуса, Сына Божия, Единым Главой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

При сопоставлении тезисов Петербургской комиссии с заключениями Роттердамской выявилось, что Церкви Православная и Старокатолическая а) единомысленны в исповедании догмата о Святом Духе; б) признают друг за другом условную свободу богословских мнений; в) что сомнения богословов в отношении различий во мнениях не должны служить основанием для церковного разобщения.

Петербургская комиссия считала, что при наличии взаимного понимания степень такого единомыслия может быть признана достаточной для разрешения вопроса о взаимном сближении и желательном объединении. Комиссия выразила пожелание, чтобы Святейший Синод нашел благовременным «подвинуть, хотя бы на шаг, разрешение сорокалетнего вопроса о воссоединении старокатоликов — не еретиков, а лишь, по неповинному своему несчастью, раскольников — с Православной Церковью Восточной».

Святейший Синод благоприятно принял соображение Петербургской комиссии, что видно из письма, адресованного канцелярией Синода А. А. Кирееву, от 15 марта 1910 г. за № 2873, в котором сказано, что Святейший Синод «готов оказать зависящее от него содействие успешности завершения занятий комиссии».

Таким образом, вопрос о воссоединении старокатоликов был близок к благополучному завершению, так как в результате обмена мнениями между комиссиями не осталось каких-либо основных спорных вопросов, и последний ответ Роттердама удовлетворил Петербургскую комиссию.

Однако для полного и благополучного завершения переговоров осталось еще выяснить отношение старокатоликов к Таинству Святой Евхаристии и иметь суждение о признании действительности старокатолической иерархии.

Первая мировая война помешала дальнейшей работе комиссий. По окончании войны встречи старокатоликов с представителями Поместных Православных Церквей имели место на экуменических конференциях в Женеве в 1920 г. и в Лозанне в 1927 г., на Ламбетской англиканской конференции в 1930 г. Русская Православная Церковь в этих переговорах не участвовала.

Наиболее важное значение в смысле дальнейшего уточнения вероучения старокатоликов имела конференция в Бонне, проходившая в октябре 1931 г. На ней присутствовали епископы голландских, швейцарских и немецких старокатолических общин, а со стороны православных — представители Восточных Патриархов, а также делегаты Кипрской, Сербской, Румынской, Элладской и Польской Православных Церквей, но представителей Русской Православной Церкви и на этой конференции не было.

Обсуждению подверглись документы, излагавшие основы старокатолического вероучения, — Утрехтская декларация 1889 г. и литургические книги. Решения Боннской конференции 1931 г. имели лишь совещательный характер; они были направлены для обсуждения Православным Церквам и подлежали утверждению Просинодом (Предсоборное совещание, подготовительное к Всеправославному Собору), который был намечен к созыву в 1932 г.

Боннские решения имели важное значение для дела сближения старокатоликов с православными. Хотя русские представители в них участия не принимали, содержание этих решений неизбежно должно было отразиться на характере дальнейших взаимоотношений Русской Православной Церкви со старокатоличеством. Боннские решения свидетельствовали о твердой приверженности старокатоликов той позиции, которая была объявлена руководителями этого движения в самом его начале, — верности догматам и канонам Древней Неразделенной Церкви.

После боннских решений 1931 г. тяготение старокатоликов к Православию и, в частности, к Русской Православной Церкви усилилось. Так, в октябре 1946 г. епископ г. Берна Адольф Кюри, издатель старокатолического журнала «Internationale kirchliche Zeitschrift» («Международный церковный журнал»), предложил высылать этот журнал в адрес Московской Патриархии. Согласно этому предложению, был осуществлен обмен церковными журналами с Московской Патриархией.

В мае 1948 г. Архиепископ Утрехтский Андреас Ринкель направил письмо Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, в котором извещал Русскую Православную Церковь о XV Международной конференции старокатоликов в Хилверсюме (Нидерланды). В письме выражалось пожелание восстановить обсуждение вопроса о единении. На это приглашение председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митрополит Крутицкий и Коломенский Николай дал благожелательный ответ с просьбой прислать копии протоколов Боннской конференции 1931 г. для их обсуждения. Указанные документы были высланы в Московскую Патриархию.

В августе 1948 г. глава австрийских старокатоликов епископ Стефан Торок направил приветствие Русской Православной Церкви по случаю празднования 500-летия ее автокефалии. Таковы были первые шаги по возобновлению связей Русской Православной Церкви со старокатоликами.

История контактов со старокатоличеством обнаруживает постепенное сокращение числа спорных вопросов и говорит о твердом и искреннем стремлении старокатоликов к сближению с Православным Востоком. Вместе с тем не следует игнорировать и те вопросы, которые выявились в процессе переговоров между двумя сторонами о соединении. За период 900-летнего раздельного существования Западной и Восточной Церквей в значительной степени был утрачен общий язык, и многие положения, ясные для одной стороны, требуют рассмотрения и внимательного изучения другой стороной. Но слова Первосвященнической молитвы Господа Иисуса «да вси едино будут» для всех христиан являются священным заветом, об исполнении которого непрестанно молится Православная Церковь.

Ссылки по теме
Форумы