Флоря Б. Н. Католическая Церковь в Киеве в начале XVI в.

 

 

Как известно, католическое епископство (миссийное) для Киева было создано в 20-х гг. XIV в.[1], но еще и в XV в. положение этой кафедры заметно отличалось от положения других католических кафедр на землях Великого княжества Литовского. У латинских епископов Киева не имелось ни земельных владений, ни паствы. Их резиденцией являлся расположенный в Киеве доминиканский монастырь свт. Николая[2]. К этому следовало добавить, что у власти в Киеве во второй половине XIV в. и большей части XV в. находились православные князья, не заинтересованные в усилении здесь позиций католической Церкви. Во второй половине XIV в. это был Владимир Ольгердович, его сменил брат Скиргайло — Иван, похороненный в Киево-Печерском монастыре. Им на смену пришли члены другого православного княжеского рода — князья Гольшанские Иван Ольгимундович с сыновьями Андреем и Михаилом, а затем сын Владимира Ольгердовича Александр (Олелько) и сын последнего Семён. Лишь в 1471 г. воеводой в Киеве, преодолевая сопротивление местных жителей, стал католик Мартин Гаштольд[3].

Не имея ни владений, ни паствы, Киевская католическая кафедра должна была озаботиться приобретением иных источников доходов, которые ей уже в XV в. предоставила государственная власть. В споре, возникшем между киевскими мещанами и католической кафедрой в начале XVI в., упоминаются пожалования Олелько Владимировича, передавшего монастырю св. Николая сбор проезжих пошлин при торговле в Киеве зерном[4]. Весьма возможно, что такие пожалования были сделаны киевским князем под воздействием его сюзерена — великого князя литовского, католика.

Взимание такого рода пошлин наносило ущерб интересам киевских мещан – достаточно сильной и сплоченной корпорации. Известно, что в 1583 г. киевские мещане обратились к королю с жалобами на действия киевского воеводы Юрия Немировича, вводившего незаконные поборы — «о мыто дровяное, о сено, и о колеса, и о сани», и их жалобы власти пришлось удовлетворить[5]. От великого князя Александра Ягеллончика киевские мещане «для их великого впаду от поганства татар» добились того, что он «отпустил им мыто вечно по всему Великому князству Литовъскому, Русскому, Жемойскому сухим путем и водою»[6]. Освобожденные от проезжих пошлин во всем государстве, киевские мещане одновременно в самом Киеве должны были платить такие пошлины церкви «чужой» веры.

Положение обострили старания властей монастыря увеличить свои доходы, пользуясь тем, что в Киеве уже не осталось православных правителей. Приор монастыря стал взимать мыто «не по-давнему», в гораздо больших размерах и, по-видимому, кроме того пытался добиться того, чтобы при уплате пошлины пользовались эталоном измерения, изготовленным в монастыре. За это, очевидно, взималась особая плата. Жалобы мещан в марте 1511 г. рассматривал Сигизмунд I. Представленные привилеи Александра Владимировича не подтвердили претензий монастырских властей, и король предписал взимать пошлину «как здавно бывало» и разрешил мещанам пользоваться своими мерами («четвертки по старому держати»)[7]. Очевидно, пожалования Александра Владимировича были достаточно скромными и не соответствовали ожиданиям монахов латинского монастыря свт. Николая.

Монастырские власти не хотели смириться с таким результатом, и спор возобновился летом 1511 г. на заседаниях литовской рады в Бресте Литовском[8]. Здесь приор Мойзеш, «элект» — кандидат на Киевскую кафедру, жалуясь, что терпит от киевских мещан «многие трудности, которыми приор и кляштор велми обтяжен», представил документ подтверждавший законность притязаний властей монастыря свт. Николая — привилей Александра Ягеллончика. В этом документе был зафиксирован новый, повышенный размер мыта и устанавливалось, что мещане меру для измерения зерна «инде брати нехаи не смеють, только в приреченом кляшторе святого Миколая».

Рассматриваемый документ хорошо вписывается в политику укрепления позиций католической Церкви, которую проводил Александр Ягеллончик в Великом княжестве Литовском[9]. Однако для положения, существовавшего на рубеже XV и XVI вв. в Киевской земле, характерно, что привилей Александра не вступил в действие. Как отметил в своем прошении приор, привилей написан «латинском писмом», а в Киевской земле «писма латинского не вмеючи чести и не хотят тым члонком в том привилеи верити». Употребленное в этом контексте в грамоте выражение, что в привилеи не хотят верить «подданныи наши», позволяет считать, что в данном случае речь идет не только о мещанах. Даже если предположить, что привилей был дан Александром в конце своего правления, когда он находился в Польше (а это маловероятно), то все равно в течение ряда лет жалованная грамота, выданная правителем, не могла вступить в силу в Киевской земле.

В 1511 г. был подготовлен «русский» перевод привилея Александра, подтвержденный Сигизмундом I и членами литовской рады. Заслуживают внимания некоторые особенности документа. Его выдача аргументировалась заботой о том, «абы братья законники, там мешкаючие, безо всякого нагабаня доброволне к службе Божеи приставали». Вместе с тем в грамоте указывалось, что «мыто» монастырю должны выплачивать не только подданные светских панов, но и «митрополичи, и владычни, и архимандричи». Таким образом, и православные церковные учреждения должны были нести расходы по содержанию латинского монастыря. Если принять во внимание неоднократные жалобы монастырских властей на киевских мещан, не вызывает удивления то обстоятельство, что киевскому воеводе предписывалось монахов монастыря «у их правех и твердостех... заховати, и от всяких людей кривд... боронити, и щитити».

Проводить эти предписания в жизнь следовало участвовавшему в выдаче грамоты киевскому воеводе католику Юрию Миколаевичу Радзивиллу. Неслучайно также в грамоте 1514 г. Киеву на магдебургское право подчеркивалось — «духовным в Киеве мают сполна плат давати, што будет здавна даивали»[10]. Доминиканский монастырь свт. Николая добился в начале XVI в. существенного увеличения своих доходов, но это вряд ли сопровождалось увеличением симпатий к той вере, которую он в Киевской земле представлял.

 

 


© Флоря Б. Н., 2021

 

[1] Abraham W. Powstanie organizacji koœcio³a ³acińskiego na Rusi. Lwów. 1904. S. 201–202.

[2] Trajdos T. M. Koœció³ katolicki na ziemiach ruskich Korony i Litwy za panowani¹ W³adys³awa II Jagie³³y (1389–1434). Т. 1. Wróc³aw etc, 1983. S. 61–62.

[3] Русина О. В. Украïна пiд татарами i Литвою. Киïв. 1998. С. 69–72.

[4] Lietuvos metrika. Knyga 8 (1499–1514). Vilnius, 1995. N 602.

[5] Lietuvos metrika. Knyga 10 (1443–1523). Vilnius, 1997. N 100.

[6] Lietuvos metrika. Knyga 8. N 167. P. 170.

[7] Ibid. N 602.

[8] Об этом втором этапе спора см. в грамоте Сигизмунда I от 7 июля 1511 г. (Lietuvos metrika. (1511–1518). Knyga 9. Vilnius. 2002. N 564. P. 312–313).

[9] См. об этом: PapéeF. Alexander Jagiellonczyk. Kraków, 1949. S. 19–21.

[10] Lietuvos metrika. Knyga 9. N 145. P. 142.

Форумы