Нужна ли цензура на телевидении? (Телепрограмма, 05.06.04) (комментарий в русле истории)

Илия Муромец, Киево-Печерский чудотворец

Преподобный Илия Муромец, Печерский, по прозвищу Чоботок, был сыном Ивана Тимофеевича Чоботова из Муромского села Карачарово, что во Владимирской области.

Народное предание отождествило его со знаменитым богатырем Ильей Муромцем, о котором пелись русские былины. Но он не только былинный герой - он русский святой воин-монах.

По народным преданиям известно, а современные антропологи доказали это и научно, что он родился 5 сентября 1143 года. Из-за поразившей с детства немощи ног Илья неподвижно прожил 30 лет в смирении, любви и молитвах к Богу. Предания донесли до нас чудо исцеления будущего защитника земли Русской. Вот как это было. Однажды, когда немощный молодец находился в одиночестве, ему явились святые старцы в образе «калик перехожих» и говорят властно: «Поди и принеси нам напиться». Воспитавший в себе монашескую кротость и послушание, Илья искренне желает выполнить волю старцев и встает на ноги, получив при этом силу свыше. Именно в этот момент была испытана его вера в милость и помощь Божию, ибо только имеющий великую веру мог усилием воли встать по требованию старцев, а не ответить им раздражительной бранью, обычно порождаемой немощью людей, не любящих Бога. Разве не об этом говорится в священном писании: «По вере вашей да будет вам» (Евангелие от Матфея, 9.29). Милосердный и всемогущий Бог ничего не творит насильно. От Ильи требовались только вера и свободное устремление воли, чтобы все остальное получить даром по милосердию и благодати Божией. Ибо была на то треба великая - защитить русскую землю от нашествия половцев. И он встал, и пошел, и принес воды, и выпил ее по требованию старцев, получив при этом «силу великую». Будучи уже в зрелом возрасте, Илья не возгордился, но пронес богатырскую силу через всю свою жизнь, как драгоценный дар, данный ему Богом и принадлежащий не лично ему, а всему русскому народу, которому он бескорыстно и самоотверженно, в скорбях и лишениях служил до самой смерти.

Чудодейственную духовную и физическую силу Илья Муромец использовал только для борьбы с врагами Отечества и восстановления справедливости. Даже перед битвой с половцем Калином он долго уговаривает его уйти добровольно, не проливая зря крови. И только встретив упрямство и злобу противника, русский богатырь вступает в бой.

Известно, что Илья Муромец не имел поражений, но никогда не возносил себя и с миром отпускал поверженных врагов. С честью защищая Отечество на поле брани, он, даже не будучи монахом, являлся истинным подвижником благочестия в своем служении Богу и ближним. Поэтому, получив в одном из боев неизлечимую рану в грудь, он, повинуясь зову сердца, оставил мир, принял монашеский постриг в Киево-Печерской Лавре и затворился.

Отошел Илья Муромец в Царство Небесное на 45-м году своей жизни 1 января 1188 года. К лику святых он причислен в 1643 году, а его нетленные мощи покоятся в Антониевых пещерах Киево-Печерской Лавры. Пальцы его правой руки сложены в троеперстии, и в этом всякий православный христианин видит знак извечной принадлежности земли Русской к Церкви Православной. В период борьбы со старообрядческим расколом этот факт служил сильным доказательством в пользу трехперстного сложения.

Исследования мощей Ильи Муромца, проведенные в 70-х годах нашего столетия, установили, что рост его был 177 см (для XII века очень высокий), сложение богатырское. На нетленном теле обнаружены раны и травмы, полученные в боях. Рана в области сердца, по мнению специалистов, послужила основной причиной его смерти.

Память 19 декабря (1 января н.ст). Является покровителем Ракетных войск стратегического назначения и Погранслужбы России.

(Опубликовано на сайте «Победа.Ru» )
* * *

Маркичев И.В. Илья Муромец. Шкатулка, 1944. Ивановский ОХМ
Маркичев И.В. Илья Муромец. Шкатулка, 1944. Ивановский ОХМ

Исцеление Ильи Муромца
(Былина)

Ай во славном было городи во Муроми,
Ай во том было сели да во Качарови,
Там ведь жил-то был богатой-от хресьянин-от,
Ай богатой-от хресьянин-от Иван да Тимофеёвич.
Ему дал-то Господь сына единого,
Ай единого сына-та любимого
Ай по имени - Илейко сын Ивановичь.
Ише стал-то Илья у их пяти годов,-
Шьто сидит-то он, да все не ходит он;
Ише стал-то Илья да девети годов,-
А не служат у ево все ножки резвыя;
Ише стал-то Илья и двадцети годов,-
Не несут-то ево все ножки резвыя;
Ише стал-то Илья и тридцети годов,-
Не несут-то все, не служат ножки резвыя,
На печаль-то пали ево родители:
- Шьто едино у нас цядышко убогоё,
Да убого моё цядышко, безногоё!-
Как пошли-то Иван свет Тимофеевиць,
Со своей-то пошол да с молодой жоной,
На цяжолу-то пошли да на роботушку,
Ай на ту ли на цежолу - хлебопашество;
Посадили своего цяда любимаго,
Ай любимого цядышка, все милого,
Ай того ли Илью да свет Ивановиця,
Посадили на кирпишну все на печоцьку:
Говорили они ёму таки слова:
- Ай сиди ты до нас, нешевелимой будь,
Не пади-косе ты, да не убейсе ты.-
Он немного посидел-то посьле батюшка,
Да пришли к ёму калики под окошоцько:
- Уж ты гой еси, ты цядышко единое,
Ты едино, ты цадышко любимое,
А по имени ты все Илья ты все,
По очетесьву да все Ивановичь!
Ты подай-ко ты милосьтину спасёную,
Ай напой-косе нас да пивом хмельниим,
Хмельниим да пивом сладкиим.-
Говорил-то Илья, скоро ответ держал,
Отвечает скорёшенько Ивановиць:
- Уж вы гой еси, мой милы калики вы,
Перехожия спасены, переброжия!
Вы зайдите-ко, подите вы ведь в дом ко мне.
- Заходили калики ише в дом к ёму.
Говорил-то Илья да он таки реци,
Шьчо Ивановиць-от да со сьлёзами он:
- Перехожи вы калики, переброжия,
Я бы рад-то вам подать я милосьтинку все спасёную:
У моёго-то у родного у батюшка
Езь довольнё у ево всё золотой казны,
Шьчо прископлёна казна, все присодвйгнута,-
Не могу сойти со печки со кирписьнёю.-
Говорили калики перехожия:
- Ты как дай хошь нам напитьце пива сладкого.-
- Есть у батюшки-то пива все ведь боцьяками,-
Не могу сойти со пецьки со кирпишною.-
Говорят-то все калики перехожия,
Перехожии калики, переброжии:
- Ты сойди, сойди, Илья, со печки со кирпишьною.-
- Я сижу, братци, на пецьки я единой день,-
Не могу ходить на ножоцьках я тридцеть лет.
- Говорят ёму калики перехожия:
- Росьтени-ко ты, росправь свои-ти ножки резвыя,
Ты сойди теперь со пецьки - они понесут тебя,
Понесут тебя, удёржат ножки резвыя.-
Он росправил на печки ножки резвыя,-
У ево ведь резвы ножоцьки все росьтенулисе;
Соходил же он со печки со кирпичною,-
У ево ведь резвы ножоцьки - как век ходил.
Он пошол-то скоро сам за золотой казной,
Подават-то каликам перехожиим;
Говорят ему калики, все ответ держат:
- Не возьмем-то мы твоей все золотой казны;
Принеси ты нас напитьце пива сладкого.-
Нацидил, сходил на погреб, цяшу пива сладкого,
Подавает все каликам перехожиим,
Перехожим каликам, переброжим тут,
Подавает ведь он ото всей радосьти;
Он ведь кланеитце им все до сырой земли,
До сырой ли до земли, до ихных резвых ног.
Они попили-то тут да пива сладкого,
И немного они цяши оставляли тут,
Оставляли они цяши, подают ему:
- Ты возьми у нас исьпей, да ты Илья же свет;
Посьле нашого питья - да мы скажом тебе-
Теперь будь-ко ты, Илья, да ты по имени,
Ишше будь-то ты свет да Мурамець,
Илья Мурамець да свет Ивановиць.
Каково ты во собе слышишь здоровьице?-
- Я ведь слышу по собе - да теперь здрав совсем,
Теперь здрав-то совсем, все здоровешенек.-
- Мы скажом теперь про то, тебе поведаем:
Принеси-ко ты ище пива другу цяшу.-
Он все рад бежать за пивом Илья Мурамець,
Илья Мурамець бежать да сын Ивановиць,
Нацидил-то он другу да пива сладкого,
Он принес-то все каликам перехожиим.
Исьпивали калики во другой након,
Оставляли ему да ту полцяши все:
- Пей-ко ты, Илья, да Илья Мурамець.
Потому мы тебя назвали, шьчо - Мурамець,
Мы по-вашому зовем да все по городу:
Ты живешь все во городи во Муроми.-
Выпивал-то Илья да все ись цяши тут.
Говорят ему калики перехожия,
Перехожи калики, переброжия:
- Ты ведь слышишь ли в собе теперь каку силу?-
Отвечает Илья, да Илья Мурамець,
Илья Мурамець, да сын Ивановиць:
- Я ведь слышу-ту силушку в собе великую;
Кабы было кольце в матушки в сырой-земли,
Я бы взял-то я сам бы единой рукой,
Поворотил бы всю матушку сыру-землю.-
Ишше тут-то калики говорят да промежу собой:
- Как мы ведь силы-то тебе много дали-
Ай не будет носить-то тебя матушка сыра-земля.-
Говорят калики перехожия:
- Принеси-ко нам пива во третей након.-
Он принес-то сходил да во третей након.
Ай ведь попили они, немного этот раз оставили.
- Допивай, - ему сказали, - пиво сладкое.-
Он ведь допил у их да пиво сладкое;
Говорят они ему все таковы слова:
- Ты ведь много ли собе теперь имешь все силушки,
Ай ты слышишь по своим-то могучим плецям?-
- Я ведь цюю в себе, слышу силы в половиночку:
В половины у миня все силы сбавилось,-
Говорят они ему все таковы слова:
- Вели батюшку купить себе ты жеребеноцька,
Жеребеноцька купить, да шьчобы серого,
Шьчобы серого купить да на манер все белого;
Ты ведь пой-косе своего жеребеноцька,
Ты ведь пой его да на реки Муравенки,
Ай кататьце давай ты ему в трех росах,
Как ты в трех его росах: да во перьвой росы,
Во перьвой росы катай все во Иваньскою,
Во второй росы катай ты во Петровською,
Во третей росы катай коня в Ильиньською;
Ты давай ему кататьце в зеленых лугах,-
Тебе будет ведь конь-то служить правдой-верою:
Победять-то будешь на кони, все бить многих богатырей;
Ишше конь-от будет все товарыш твой
И топтать будет ногами силу все неверную,
Пособлять будет тебе, любимому хозяину.-
Ай ишше ему калики-ти говорят тут,
Шьчо говорят-то тут да ему все рассказывают:
- Ты теперь, посьле того-то заведи ты себелаты богатырьския,
По своей силы имей ты палицю тяжолую;
На коня-та ты наложь седелышко да кипарисное;
Ты ишше-то возьми-купи да плетку шолкову,
Плетку шолкову да все копье-то брузаменьское,
Не забудь ты ише да сабли вострою,
Ты тово ишше ножа да все булатного.
Ты возьми теперь себе положь какого-нибудь кушанья.
Отправляйсе ко батюшку все на поле,
Ко своей-то ко родимой милой матушки;
Ты сьнеси-ко поди им пообедать-то,
Росскажи-косе им, да мы тебе сказали шьто.-
Он ведь рад тому Илья-та был все Мурамець,
Илья Мурамець рад да сын Ивановиць.
Походят-то калики, собираютце,
Говорили Ильи, да Ильи Мурамцю:
- Ты ише-то будешь езьдить во чистом поли;
Во чистом-то поли тебе да сьмерть не писана,-
Ты не бойсе езьди по чисту полю.-
Ишше тут-то калики-ти стали все невидомо;
Он нигде-то больше не завидял тут,
Не завидял тут, да они проць ушли.
Он скоро собирал да питье, кушанье,
Он понес-то к родителю ко батюшку,
Ко тому ли к Ивану Тимофеевичу,
К родной матушки да к Епесьтеньи к Олександровны.
Подошол он скорехонько ко батюшку;
Увидал-то ево все родной батюшко;
Ишше тут они да обрадели же,
Обрадели, тому да были рады-ти.
Он принес-то им обед, да принес кушанье;
Он ведь сказыват своему отцу-батюшку,
Он тому-ли Ивану Тимофеевичу:
- Как пришли ко мне калики под окошоцько,
Закрычали у меня да под окошоцьком,
Запросили они милосьтины все спасеною;
Я ведь так им отвечал, сьмело ответ держал:
"Не сойти, калики, с пецьки со кирпичною".
Попросил-то их скорешенько к собе я в дом.
Запросили напитьце у меня ведь пива тут,
Они пива-то хмельнего все сладкого;
Я принес-то цяшу-ту полнехоньку.
Не могли они допить, все мне оставили:
"Допивай-ко ты, - сказали, ис цяши - и здоров будешь".
Я повыпил все ис цяши-то и здрав тут стал,
Я ведь здрав тут стал да здоровешенек.
Наливал-то, приносил да я другу цяшу;
Выпивали-то ис той цяши да полавиночку;
Допивал-то я у их да цяшу всю до дна.
Говорят калики мне, да все выспрашивают:
"Уж ты слышишь ли в собе силу великую?"
Я сказал-то им, скоро ответ держал:
"Я тут слышу в собе силушку великую:
Кабы было кольце в земли великое,
Я принялся был своей все единой рукой,
Поворотил бы я матушку сыру-землю".
Говорили мне они да изьвешшапи тут:
"Не заносит тебя матушка сыра-земля,
Принеси, - мне говорят, - пива третью цяшу".
Выпивали-то ис цяшы полавиночку.
Допивал-то я ведь цяроцьку ведь всю до дна.
Говорят-то мне калики, все ответ держат:
"А велику ли ты силушку слышишь в собе теперече?"
Говорил-то я им да все россказывал:
"Я тепере силу слышу в полавину все".
Говорили они да мне-ка все про то:
"Ты пойдешь к своему ко родну батюшку,-
Ты скажи ему про то да все поведай-ко:
Ай купил шьчобы тебе он жеребеночка,
Ай не серого шьчобы, да он не белого;
Ай под старось-ту он будет-то как белой-от".
Ай поить они велели ключевой водой,
Ай корьмить они пшеницей белояровой,
Ай катать они велели, водить в трех росах:
Во перьвой-то во росы они в Иваньчкою,
Во второй они в росы ево в Петровькою,
Во третьей они росы ево в Ильиньскою,
"Ай тогда у тя будет жеребеночек".
Они велели мне-ка завести-то латы богатырьския,
Они палицю тяжолу по своим рукам,
На головушку мне шляпу сарачиньскую.
И велели мне-ка завесьти все плеточку шолковую,
Да ишше мне-ка велели саблю вострую,
Да ишше мне-ка велели все булатен нож,
Да ишше мне-ка велели-то востро копье да брузаменьчкое
Ай седелышко велели кипарисного все деревця.-
Ай тут батюшко ево да тому рад он был,
Тому рад-то он был, весьма радешенек,
Он бежал-то скорешенько тут, скоро из циста поля;
Он хвалу-то приносил Богу небесному,
Во-вторых-то он царицы, Божией Матери,
Во-третьих-то все калик да перехожиих:
- Они были у меня да не просты люди,
Не просты были люди, да все сьвяты отцы:
Исьцелили у меня сына единого;
Заслужили у его ведь ноги резвыя.-
Ай купил он ведь жеребеноцька,
Выбирал он по веленому да как по писаному;
По россказанному-то все да дело делал тут,
Дело делал он да коня росьтил-то;
Он ведь дал за жеребенка петьдесят рублей,
Он поил ево свежой все ключовой водой,
Как ведь он корьмил пшеницей белояровой,
Он водил ево да по ноцям в луга,
Он катал ево да все во трех росах:
Во перьвой-то во росы катал Иваньскою,
Во второй-то во росы да во Петроською,
Во третей-то во росы да во Ильиньскою.
Тут ведь коницек у их да стал побегивать,
На шелковой на узды да стал поскакивать.
Ише стал-то Илья Мурамець коницька объежживать;
Тут скакал-то ево все как доброй конь,
Он повыше-то выскакивал лесу стояцего,
Он пониже-то облака ходячего,
Перес стены, церез башни перескакивал;
Он ведь речки-ти, озера небольши-ти промеж ног скакал,
Ай больши-ти таки реки перескакивал.
Тут купил ведь Илья Мурамець да сын Ивановичь,
Он себе жа завел латы богатырьския,
По рукам-то купил палицю тяжолую,
Надевал-то на конецек седелышко все кипарисное,
Он ведь брал-то тут себе да копье вострое,
Копье вострое все брузаменьчкое,
Надевал-то он шляпу сарачиньскую,
Прибирал-то он в леву руку да плетку шолкову;
Он молился на востошну святу сторону,
Поклонялся родну батюшку во резвы ноги,
Родной матушки да во резвы ноги:
- Дай-ко, батюшка, мне все благословленьице,
Со родимой со моей да родной матушкой-
Назову я вас, родители., по имени:
Уж ты, батюшко Иван-свет Тимофеевичь,
Родна матушка Епестемия-свет да Олександровна!
Пожелайте, порадейте всего доброго,
Всево доброго мне, всего хорошого.-
Говорили его цясны родители:
- Поежай-ко ты, нашо цядо милое,
Тебя Бог благословит, цядо любимое!
Тебе надоть уж ехать, тебе велено,
Шьчо у тех тебе калик да перехожиих,
Перехожих все калик да переброжиих.
Поежай, нашо родимо мило дитятко,
Поежай-косе теперь да во чисто поле;
Из циста поля приедь-ко в красен Киев-град,
Ко своему ты ко красному ко солнышку,
Все ко ласкову князю ко Владимиру,
Шьчо о той ли ко кнегины к Опраксеи королевисьни;
Приезжай-ко ты все к им по-уценому:
Уж ты крест-то клади да по писанному,
Ты поклон-от веди да по-ученому;
Ты ведь кланейсе csoeMy красну солнышку,
Ише ласковому князю все Владимиру
Со кнегиной с Опраксеей королевисьней;
Князьям-боярам всем ты низко кланейсе,
Всем солдатушкам, полкам ты новобраныим.
Всем своим-то ты богатырям все поединьшицькам,
Обойдись-ко ты с има все по-ученому,
Ознакомляй-косе ты с има все по-хорошому,-
Он поехал-то в славен Киев-град;
Приежал-то все ко князю ко Владимеру,-
Не приворачивал он все да во чисто поле.
Сам приехал-то ко князю на широкой двор,
Соходил-то со добра коня скорешенько,
Он ведь шол-то все да по-ученому:
Всем тут кланелсз на сенях-то низешенько:
Пропусьтите, доведите-ко меня до красна солнышка,
До того миня до князя до Владимира.-
Доводили его да тут близехонько.
Он ведь крест кладет да по писанному,
Он поклон-от ведет все по-учоному,
Он ведь молитце все Спасу пречистому,
Он творит-то все молитву-ту Исусову,
Поклоняитце царицы, Божьей Матери;
Бьет целом все князю-ту Владимиру,
Он ведь той же кнегины Опраксеи королевисьни;
Поклоняитце князем-боярам тут
На четыре на вси да на стороноцьки.
Говорит-то он сам да он таки слова:
- Уж ты гой еси, красно мое солнышко,
А ведь ласковой князь да ты Владимир-свет!
Мне-ка съездить-то благослови-ко во чисто поле,
Мне прибрать в чистом поли себе дружиночку хоробрую,-
Послужить-то мне тебе да верой-правдою,
Верой-правдою тебе-ка неизменною-
Шьчо за те ли за Божьи церьквы соборныя,
Шьчо за те мне за монастыри спасеныя,
Шьчо за тебя-то за князя со кнегиною.-
Все слова-ти таки хороши князю полюбилисе,
Прилюбилисе слова ему, пондравились.
Говорит-то князь Владимер стольне-киевськой:
- Ты ведь цей такой учоной доброй молодець?
Ты скажи-ко, скажи про то, поведай мне:
Ишше как тебе ведь, доброй молодець, да звать по имени,
Зьвеличать тебя я буду из отечесьва;
Какого ты села, какого города,
Ай какого отца, какой ты матушки?-
Отвечает ему скоро доброй молодець:
- Ай я города-та все да я ведь Мурома,
Я села-то все да с Качарова,
Ай по имени зовут миня да Илья Мурамець,
По отьци-то зьвеличают сын Ивановиць,
Ишше тот ли я богатырь сильней-от, могуцей-от.
Благослови мне съездить во чисто поле,-
Сь неприятелем мне да поборотисе,
Ай со руськима богатырями мне да поздороватьце,
Поздороватьце мне да познакомитьце,
Мне прибрать себе дружиночьку мне храбрую,
Мне крестами-ти все с има побрататьце.-
Говорит-то князь Владимир таковы слова:
- Ай тибе-то, доброй молодець, да воля вольняя,
Воля вольняя тебе да путь широкая!
Поежай-ко во чотыре во вси стороны,
Поезжай-ко ты ведь з Богом во чисто поле,
Находи-ко ты могуциих богатырей;
Приежай ко мне ис поля на поцесен пир.
Уж те быть надо всима во поли над богатырьми,
Надо всема-то быть да атаманами,
Роспоредителем быть, ты Илья Мурамець,
Казаком ты над има, да сын Ивановиць.-
Он поехал тут да во чисто поле;
Он наехал богатырей в белых шатрах:
Во перьвых нашол Добрынюшку Никитича,
Во вторых нашол Алешеньку Поповиця;
Он ведь тут с има скоро все знакомитьце;
Он побратался крестами золотыма тут,
Называет их крестовыма все брателками.
Он нашол ише Дунаюшка Ивановича,
Называет-то крестовым он все брателком;
Он ише нашол Самсона Сильнего,
А нашол ведь он да Пересьмяку со племяньником,
Он нашол ише Курила-сьвета Пленкова,
Он нашол ишше ведь Ваньку все боярьского
По фамилеи его - да все Залешанин,
Он нашол ише Ваньку генеральского.
Надо всима он был да атаман большой,
Потому был атаман большой - силушкой был он сильнее всех;
По-другому ише был, шьчо не написана-то
смерть да во чистом поли.
Говорят ему богатыри да все выспрашивают:
- Мы ведь как тебя теперь будем да звать по имени,
Зьвеличать-то как теперь мы из очетесьва?
- Вы зовите миня да Илья Мурамець,
Хошь и так ише зовите: старой-от казак
да Илья Мурамець,
Из очетесьва вы зьвеличайте сын Ивановиць.-
Они стали по чисту полю да все поежживать,
Всю покорнось-ту держать да Ильи Мурамцю,
Ильи Мурамцю да сыну все Ивановичу.
Ише тем старина ли вся и коньцилась.

(Опубликовано на Официальном сервере администрации округа Муром )

Форумы