Жизненный путь священномученика Серафима (Чичагова)

11 декабря - день памяти священномученика митрополита Серафима (Чичагова), жизнеописателя и поборника канонизации преподобного Серафима Саровского.
Сщмч. Серафим (Чичагов)


Краткое жизнеописание Священномученика Митрополита Серафима (Чичагова)

Составлено внучкой святителя игуменией Серафимой (Черной-Чичаговой), настоятельницей московского Новодевичьего монастыря

Середина прошлого и первая половина нашего века особо знаменательны для Русской Православной Церкви. И в эти десятилетия бед и мучений Господь одарил ее многими выдающимися иерархами, в числе которых был митрополит Серафим (в миру Леонид Михайлович Чичагов). Его жизненный путь был необычайным и чрезвычайно интересным. Он был известной личностью в старой России (1).

Леонид Михайлович Чичагов (1856 - 1937) происходил из древней аристократической семьи: правнук знаменитого адмирала В.Я.Чичагова (1726-1809), одного из первых исследователей Ледовитого океана; внук П.В.Чичагова (1767-1849), морского министра России, видного участника Отечественной войны 1812 года (2).

Учился он сначала в 1-й Санкт-Петербургской классической гимназии, затем - в Пажеском корпусе, самом привилегированном аристократическом учебном заведении тогдашней России. По окончании Пажеского корпуса в 1874 году. Леонид Михайлович был зачислен на службу в Гвардейскую артиллерийскую бригаду Преображенского полка.

Его военная карьера сложилась следующим образом: прапорщик (1874 г.), подпоручик (1876 г.), поручик (1878 г.), адъютант товарища Его Императорского Величества генерал фельдцейхмейстера (1878 г.), штабс-капитан (1891 г.), полковник (1891 г.).

В 1877-1878годах он участвовал в русско-турецкой кампании (3). За храбрость при осаде Плевны и взятии Телиша был награжден генералом Скобелевым личным оружием.

Знания и опыт Чичагова ценились. В 1881 году как высококвалифицированный специалист по артиллерии он был направлен в Париж на маневры французских войск. Был награжден орденами и медалями :

1. Румынским железным крестом и темно-бронзовой медалью на Александровской ленте в память Св Коронования Их Императорских Величеств в Успенском соборе 15 мая 1883 г.;

2. За дела с турками 3, 4 и 5 января 1877 г. под Филиппополем Орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантами;

3. За переход через Балканы 12 декабря 1877 г. Орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантами;

4. За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. Орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»;

5. За отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. Орденом Св. Станислава 2-й степени;

6. Пожалован кавалерийским крестом Ордена Французского Почетного Легиона (1882 г.);

7. Светло-бронзовой медалью в память войны 77-78 гг.;

8. Черногорским Орденом князя Даниила I, 4-й степени (1882 г.);

9. Болгарским Орденом Св. Александра 3-й степени (1883 г.);

10. За отлично-усердную службу Орденом Св. Анны 2-й степени (1884 г.);

11. Греческим Орденом Христа Спасителя 2-й степени;

12. Серебряной медалью на Андреевской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств 14 мая 1896 г.;

13. Народным болгарским Орденом за гражданские заслуги 2-й степени с наперсным крестом.

На принятие и ношение орденов 6, 8, 13 последовало Высочайшее разрешение.

Военную службу Леонид Михайлович сочетал с историко-литературной деятельностью. В этот период им написаны книги:

«Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.» (4,15). Книга была очень популярна и выдержала три издания. Имеются благодарственные письма членов царской семьи за написание столь замечательной книги За этот труд портрет Л.М.Чичагова был пожизненно помещен в Национальном музее в Софии;

«Французская артиллерия в 1882 г.» (6). К сожалению, сохранилась лишь небольшая брошюра. Известно, что а основное произведение расценивалось как превосходное исследование о французской артиллерии, за что автор был награжден Орденом Почетного Легиона;

Глава Чичагова в книге «Архив адмирала П.В. Чичагова» 1885 г. (о своем знаменитом деде) (7), опубликована в журнале «Русская Старина за 1886 - 1888 гг.

«Примеры из прошлой войны 1877-1878 гг.» 1 часть. Рассказы о подвигах солдат (8)в; П часть. Рассказы о подвигах офицеров (9).

Работа над книгой «Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.» побудила Чичагова обратиться к Импера тору Александру III с письмом, в котором он доказывает необходимость иметь при дворе историографа для составления прижизненных дневников царствующего Императора, что, по его мнению обеспечивало бы написание правдивой русской истории, так как тогда можно будет говорить о преемственности и связи времен и оценить деятельность как самого Императора, так и его сподвижников. Письмо было прочитано Александром III и одобрено.

В 1878 году Л.М.Чичагов познакомился с о.Иоанном Кронштадтским и стал его духовным сыном.

В 1879 году Леонид Михайлович женился на Наталии Николаевне Дохтуровой, внучатой племяннице Д.С.Дохтурова, героя Отечественной войны 1812 года.

Чичагов с детства отличался необыкновенной религиозностью, чему, вероятно, способствовало раннее сиротство, В детстве потеряв обоих родителей, он, по его словам, «привык искать утешение в религии». Служа в Преображенском полку, Леонид Михайлович состоял старостой Преображенского собора в Петербурге и вкладывал в церковное хозяйство немалые средства.

Военная карьера не удовлетворяла Л.М.Чичагова. И в 1891 году к великому удивлению близких и друзей он, состоя адъютантом при великом князе Михаиле Николаевиче, выходит в отставку в чине полковника, избрав иной жизненный путь - путь священства.

Леонид Михайлович переезжает с семьей в Москву и, готовясь к принятию сана, усердно изучает богословские науки.

В эти годы окончательно сложилось его отношение к миру - отношение православного христианина.

Желание максимально помогать страждущим привело Леонида Михайловича заняться медициной, и настолько добросовестно, что, не имея специального образования, он, тем не менее, разработал свою систему лечения, создал фундаментальный труд «Медицинские беседы», изложенный в 2-х томах (10), и написал книгу «Краткое изложение медицинских бесед» (11).

Особое внимание автор уделяет вопросам истории медицины, рациональным началам многовекового опыта народной медицины. Труд поражает обилием цитируемого материала, что говорит о высокой эрудиции автора. Чичагов не только пересказывает известные к тому времени достижения, но и пытается выдвинуть новые теории. По его мнению, главной причиной человеческих болезней являются дефекты крови и кровообращения - «неправильность кровообращения является побуждающей причиной ко всевозможным расстройствам».

Лекарственные средства (растительного происхождения), приготовлявшиеся им для пациентов, имели целью воздействовать на кровь и кровообращение. Автор приводит обширные списки используемых им лекарственных растений.

Особое внимание современных медиков привлекает лаконичное определение понятия «медицина», данное Леонидом Михайловичем: «медицина есть искусство предупреждения и излечения болезней».

Интересно, что труд этот и в настоящее время не потерял своего значения. По мнению специалистов, он относится к числу интересных историко-медицинских памятников конца XIX века (12).

Л.М.Чичагов широко практиковал в Петербурге. Число своих пациентов он сам определил цифрой 20000.

Незадолго до издания своих «Медицинских бесед» Л.М.Чичагов выпустил брошюру духовного содержания «Что служит основанием каждой науки?» (13), где в предисловии пишет, что на «этот вопрос не все ученые ответят тотчас же и одинаково... Между тем ответ должен был бы быть у всех один и тот же, неопровержимый уже по своей простоте: основой служит религия... Разбирая, в чем заключается истина, приводя библейские изречения и евангельские факты, - я хочу этим объяснить всем только тот путь, которым и должна бы идти медицина для достижения совершенства и указать на этот путь, как на приведший меня к познанию медицинских истин. Создав особую систему лечения и прилагая ее уже много лет с успехом в своей практике, я желал бы доказать, что медицина, как наука, более других необходима людям, как помощь и облегчение в их страданиях, должна и более всякой другой науки опираться на религию и изыскивать средства в природе, созданной самим Творцом на пользу человечества - не забывая, однако, что врачу необходимо иметь в виду не только одну больную плоть, но стараться искать корень болезни и в духе или в душе человека... Чувствую себя сильным и правым, служа науке, в основе которой лежит религия, и взяв в помощницы природу, а так же поставив себе целью общую пользу страждущего человечества, которой я всецело себя посвятил» (14).

Уже в этой брошюре, вышедшей еще до принятия сана, выразилось стремление Леонида Михайловича к богословскому осмыслению действительности, глубокая вера и твердое желание последовательно осуществлять в жизни учение Христа. Этот период жизни Леонида Михайловича заканчивается принятием священства.

28 февраля 1893 года Л.М.Чичагов был рукоположен в сан священника в Кремлевском Успенском кафедральном соборе и приписан к Кремлевской синодальной церкви Двунадесяти Апостолов. И сразу же энергично принялся за восстановление этого храма. По указу Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского по рассмотрению предложения священника о. Леонида Чичагова Синодальная Ризница была перенесена в помещение Мироварной палаты и разрешено произвести ремонт в церкви Апостола Филиппа, за что по окончании работ о.Леонид был награжден бархатной скуфьей и набедренником.

Как историограф Царя-Освободителя и участник войны он был приглашен на торжества по случаю закладки в Московском Кремле памятника Императору Александру II в 1893 году.

В 1895 году по распоряжению протопресвитера военного и морского духовенства о. Леонид Чичагов был определен священником для окормления военнослужащих Артиллерийского ведомства Московского военного округа. И тут же, со свойственной ему энергией, частью на свои средства, частью на пожертвования реставрирует храм, в котором будет служить, - храм во имя святителя Николая на Старом Ваганькове, принадлежавший ранее Румянцевскому музею в течение 30 лет стоявший закрытым.

В 1895 году о. Леонид овдовел.

В семье имеется предание о том, как тяжело пережила жена рукоположение Леонида Михайловича. Отец Иоанн Кронштадтский сказал Наталии Николаевне: «Ваш муж должен стать священником и вы не должны препятствовать и мешать избранному вашим мужем пути, так как на этом поприще он достигнет больших высот».

И вот 36 лет от роду Наталия Николаевна умерла, оставив четырех малолетних дочерей - Веру, Наталию, Леониду и Екатерину.

После смерти жены о. Леонид принял монашество и был приписан к братству Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, а в 1898 году был пострижен в мантию с именем Серафим.

Живя в Лавре, он составил летописный очерк «Зосимова пустынь во имя Смоленской иконы Божией Матери, Владимирской губернии, Александровского уезда» (15,26) о пустыни, которая была приписана к Троицкой Лавре. Книга выдержала несколько изданий, исправленных и дополненных (1899, 1901, 1913гг.).

После смерти настоятеля Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрита Досифея К.П.Победоносцев в 1899 году назначает на этот пост иеромонаха Серафима (Чичагова).

В том же году он был возведен в сан архимандрита и назначен благочинным монастырей Владимирской епархии.

Новый настоятель нашел древнюю обитель в значительном упадке, обновил ее на собранные им пожертвования и за 5 лет своего управления привел в цветущее состояние. Особые усилия были предприняты архимандритом Серафимом по благоустройству арестантского отделения - Суздальской тюрьмы-крепости: капитально отремонтировано здание, уничтожен удручающий тюремный вид, устроена библиотека для узников и предоставлены им другие значительные улучшения (16). Такое отношение о. Серафима к узникам не замедлило сказаться: нравы смягчились, многие сектанты-изуверы вернулись к Православию; и это, в свою очередь, позволило о. Серафиму ходатайствовать перед Св. Синодом об освобождении узников, томившихся в крепости за свои религиозные убеждения. По его ходатайству 13 человек Св. Синодом были выпущены на свободу, и тюрьма перестала существовать.

В эти годы не превращалась и литературная деятельность будущего владыки. Он работает над составлением известной Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря (17), которая благодатно послужила к прославлению преподобного Серафима Саровского.

О причине написания этого труда сам митрополит Серафим писал следующее:

«Когда после довольно долгой государственной службы я сделался священником в небольшой церкви за Румянцевским музеем, мне захотелось съездить в Саровскую пустынь, место подвигов преподобного Серафима, тогда еще не прославленного, и когда наступило лето - поехал туда. Саровская пустынь произвела на меня сильное впечатление. Я провел там несколько дней в молитве и посещал все места, где подвизался преподобный Серафим. Оттуда перебрался в Дивеевский монастырь, где мне очень понравилось и многое напоминало о преподобном Серафиме, так заботившемся о дивеевских сестрах. Игумения приняла меня очень приветливо, много со мной беседовала и, между прочим, сказала, что в монастыре живут три лица, которые помнят Преподобного: две старицы-монахини и монахиня Пелагея (в миру Паша, фамилия по Летописи не установлена - прим, составителя). Особенно хорошо помнит его Паша, пользовавшаяся любовью Преподобного и бывшая с ним в постоянном общении. Я выразил желание ее навестить, чтобы услышать что-либо о Преподобном из ее уст. Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошел к ней, как Паша, лежавшая в постели (она была очень старая и больная), воскликнула:

- Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления.

Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принятым Государем и передать ему в уста то, что она мне поручает. Меня сочтут за сумасшедшего, если я начну домогаться быть принятым Императором. Я не могу сделать то, о чем она меня просит.

На это Паша сказала:

- Я ничего не знаю, передала только то, что мне повелел Преподобный.

В смущении я покинул келью старицы. После нее я пошел к двумя монахиням, помнившим Преподобного. Они жили вместе и друг за другом ухаживали. Одна была слепая, а другая вся скрюченная и с трудом передвигавшаяся по комнате: она заведовала прежде квасоварней и как-то передвигала в погреб по ступенькам лестницы тяжелую бочку с квасом, полетела вниз, и вслед за нею бочка, ударившая ее по средним позвонкам спинного хребта всею своею тяжестью. Обе они были большие молитвенницы, слепая монахиня постоянно молилась за усопших, при сем души их являлись к ней, и она видела их духовными очами. Кое-что она могла сообщить о Преподобном.

Перед отъездом в Сэров я был у о. Иоанна Кронштадсткого, который, передавая мне пять рублей, сказал:

- Вот прислали мне пять рублей и просят келейно молиться за самоубийцу: может быть, вы встретите какого-нибудь нуждающегося священника, который бы согласился молиться за несчастного.

Придя к монахиням, я прочитал перед слепой записочку, в которую вложил пять рублей, данных мне о. Иоанном. Помимо этого я назвал имя своей покойной матери и просил молиться за нее. В ответ услышал:

- Придите за ответом через три дня.

Когда я пришел в назначенное время, то получил ответ:

- Была у меня матушка ваша, она такая маленькая, маленькая, а с ней ангелочек приходил.

Я вспомнил, что моя младшая сестра скончалась трех лет.

- А вот другой человек, за которого я молилась, тот такой громадный, но он меня боится, все убегает. Ой, смотрите, не самоубийца ли он?

Мне пришлось сознаться, что он действительно самоубийца и рассказал про беседу с о. Иоанном.

Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова Паши. В Москве они опять пришли мне в голову, и вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать все, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников Преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря и заимствовать оттуда все, что относится к жизни Преподобного и последующего после его кончины периода. Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд, основанный не только на воспоминаниях, но и на фактических данных и документах, дающих полную картину жизни и подвигов преподобного Серафима и значение его для религиозной жизни народа, напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей. Такое решение еще подкреплялось тем соображением, что царская семья, как было известно, собираясь за вечерним чаем, читала вслух книги богословского содержания, и я надеялся, что и моя книга будет прочитана.

Архимандрит Серафим (Чичагов)


Таким образом зародилась мысль о Летописи.

Для приведения ее в исполнение я вскоре взял отпуск и снова отправился в Дивеево. Там мне был предоставлен архив монастыря, так же как и в Саровской пустыни. Но прежде всего я отправился к Паше и стал расспрашивать ее обо всех известных эпизодах жизни Преподобного, тщательно записывал все, что она передавала мне, а потом ей записи прочитывал. Она находила все записанное правильным и наконец сказала:

- Все, что помню о Преподобном, тебе рассказала и хорошо ты и верно записал.

В это время игумения Дивеевского монастыря отправилась в Нижний Новгород на ярмарку, чтобы закупить годовой запас рыбы для монастыря, а когда я в ее отсутствие пожелал навестить Пашу, то застал ее совершенно больной и страшно слабой. Я решил, что дни ее сочтены. Вот, думалось мне, исполнила волю Преподобного и теперь умирает. Свое впечатление я поспешил передать матери казначее, но она ответила:

- Не беспокойтесь, батюшка, без благословения матушки игумений Паша не умрет.

Через неделю игумения приехала с ярмарки и я тотчас пошел сообщить о своих опасениях относительно Прасковий, уговаривая ее немедленно сходить к умирающей, дабы проститься с ней и узнать ее последнюю волю, иначе будет поздно.

- Что вы, батюшка, что вы, - ответила она, - я только приехала, устала: не успела осмотреться; вот отдохну, приведу в порядок все, тогда и пойду к Паше.

Через два дня мы пошли вместе к Паше. Она обрадовалась, увидя игумению. Они вспомнили старое, поплакали, обнялись и поцеловались. Наконец игумения встала и сказала:

- Ну, Паша, теперь блапкловляю тебя умереть.

Спустя три часа я уже служил по блаженной Параскеве первую панихиду.

Возвратившись в Москву с собранным материалом о преподобном Серафиме, я немедленно приступил к своему труду. Вскоре я овдовел и принял монашество с именем Серафима, избрав его своим небесным покровителем. Летопись была издана в 1896 году и преподнесена Государю, что повлияло на решение вопроса о прославлении преподобного Серафима».

Во время первой поездки в Дивеево Леонида Михайловича блаженная Паша Саровская, встретила его, посмотрела «из-под ручки» и произнесла: «А рукава-то ведь митрополичьи».

Летопись (17, 18) до революции выдержала два издания - в 1896 и 1903 годах. Она представляет подробное описание создания монастыря в Дивееве - четвертого удела Божией Матери на земле. Книга по собранному материалу наиболее достоверно отражает все события, происшедшие со дня основания монастырей в Сарове и Дивееве, рассказывает о первой устроительнице - матушке Александре (в миру Агафье Семеновне Мельгуновой), содержит жизнеописание блаженного старца иеромонаха Серафима и его ближайших людей:

М.В.Мантурова, протоиерея Василия Садовского, блаженной Пела-геи Ивановны Серебренниковой, Н.А.Мотовилова, сподвижников обители, охватывая период с 1705 по 1895 годы.

Переоценить этот труд невозможно. Главным в Летописи является образ преподобного Серафима, написанный с любовью, благоговением и преклонением перед его подвигами, трудами, чудесами, его обликом человека, непрестанно возносившего молитвы Богу, сподобившегося неоднократно видеть Божию Матерь и выполнявшего все Ее наставления, с любовью относившегося ко всей братии и людям, с его тихими возгласами «Христос Воскресе» и «Радость моя», ободряющими каждого человека.

В книге приводятся многие поучения и беседы преподобного Серафима, передана известная беседа с Н.А.Мотовиловым о цели христианской жизни. Читая все это, поражаешься, с какой глубиной, с какой верой в Господа давались Преподобным напутствия к благочестивой жизни.

В Летописи большое внимание уделено созданию, благоустройству и украшению Дивеевской женской обители, которую отец Серафим окормлял по личному благословению и наставлению Царицы Небесной, как ее четвертого удела. Ничего не делалось в этой обители без благословения Преподобного. Батюшка сам разработал план Серафи-мо-Дивеевского монастыря, поручал приобретать землю для его расширения, руководил постройкой церкви Рождества Христова. В 1829 году монастырю было пожертвовано три десятины земли и тогда отец Серафим велел вспахать эту землю, по меже положить камешки и поставить колышки. Когда же земля после снега высохла, отец Серафим приказал по меже обрыть канавку в три аршина глубины и вынимаемую землю бросать внутрь обители, чтобы образовался вал также в три аршина. «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Что канавка эта - стопочки Божией Матери. Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока».

До сих пор верующие приезжают в Дивеево и обходят эту канавку, уже значительно разоренную, читая 150 раз молитву «Богородице Дево, радуйся».

И лишь окончили сестры рыть канавку, отец Серафим скончался, поручив их заступлению Царицы Небесной и оставив им трогательный завет: «Когда меня не станет: ходите ко мне на гробик; ходите, как вам время есть, и чем чаще, тем лучше. Все, что ни есть у вас на душе, все, о чем ни скорбите, что ни случилось бы с вами, все приходите да мне на гробик, припав к земле, как к живому, и расскажите. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет! Как с живым со мной говорите. И всегда я для вас жив буду»!

Издание Летописи способствовало тому, что православный мир более глубоко узнал преподобного отца Серафима и Дивеевский монастырь, как четвертый удел Божией Матери.

В архиве имеется экземпляр книги Летописи 1896 года издания с пометками духовного цензора о. Григория Дьяченко. В общей сложности по тексту изъято около 20 страниц. В основном вычеркнуты из произведения места, относящиеся к пророчествам преподобного Серафима Саровского. Сейчас они восстановлены и, безусловно, должны быть введены в книгу в случае ее переиздания.

По окончании Летописи в 1902 году архимандриту Серафиму было видение, о котором он впоследствии рассказал своему духовному сыну протоиерею Стефану Ляшевскому: «По окончании Летописи я сидел в своей комнатке в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания материала о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим, и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение - так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: «Спасибо тебе за Летопись. Проси у меня все что хочешь за нее».

С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: «Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас». Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидим. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца».

Далее Владыка вспомнил, что преподобный Серафим перед своей смертью через монахиню Евпраксию, которая сподобилась видеть последнее явление Божией Матери Преподобному, просил что-то передать «тому архимандриту Серафиму, который будет распорядителем во время моего прославления. На вопрос о. Стефана, что же именно велел передать Преподобный, владыка Серафим ответил: «Об этом буду знать только я». Можно предположить, что преподобный Серафим предсказал архимандриту Серафиму мученическую кончину, необходимую для него, чтобы за священномученический венец сподобиться быть в Царствии Небесном около преподобного Серафима.

Используя свои связи в придворных кругах, о. Серафим сумел все же найти дорогу к Императору Николаю II и нашел в нем своего единомышленника по вопросу открытия мощей Преподобного. Но при обсуждении этого вопроса в Св. Синоде поднялась страшная смута. Практически весь Синод был против. Куда ехать? Зачем? Мощей нетленных нет, только кости. Ехать в глушь, в лес!!!

На открытии мощей настаивали лишь Государь, обер-прокурор Саблер и митрополит Антоний. Об этой смуте митрополит Серафим написал в своем труде, являвшемся продолжением Летописи. К сожалению, он был только в рукописи и при очередном обыске был изъят сотрудниками ГПУ и до сих пор не найден. Восполнить этот пробел можно, взяв некоторые факты из материала архива Чичагова и книги Л.И.Денисова (19).

Основным вопросом было: существуют ли нетленные мощи почившего старца Серафима Саровского? По решению Императора в августе 1902 года было поручено произвести предварительное освидетельствование останков преподобного Серафима митрополиту Московскому Владимиру, епископам Тамбовскому Димитрию, Нижегородскому и Арзамасскому Назарию, присоединив к себе Суздальского архимандрита Серафима и прокурора Московской Синодальной конторы князя Ширинского-Шихматова.

Освидетельствование показало, что нетленных мощей не существует. Это еще более смутило Св. Синод.

Однако Император не оставил решения прославить Преподобного и всячески подтверждал благоговейную память о нем. Так в октябре 1902 года Государь Император прислал в дар Серафиме-Дивеевскому женскому монастырю лампаду для установки и неугасимого горения перед находящейся в Троицком соборе обители иконой Божией Матери «Умиление», перед которой молился и скончался на коленях преподобный Серафим. Лампаду, по личному повелению Его Величества, доставил в названную обитель настоятель Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрит Серафим (Чичагов).

В воскресенье 20 октября 1902 года по совершении Божественной литургии в соборном храме он торжественно установил на уготованном месте эту лампаду (серебряную, вызолоченную, тонкой работы, украшенную двуглавым орлом и разноцветной эмалью) перед иконой Божией Матери «Умиление» и возжег ее на вечные времена к великой радости сестер обители.

Все же Николай II настоял на продолжении дела. И вот, 11 января 1903 года вновь приступает к подробному освидетельствованию останков старца назначенная Св. Синодом представительная комиссия в составе 10 человек под руководством митрополита Московского и Коломенского Владимира. Членом этой комиссии был также и архимандрит Серафим.

В докладе, составленном комиссией после освидетельствования и подписания акта, приведены были результаты расследования о чудесных знамениях и исцелениях, явленных от мощей и по молитвам отца Серафима. На этом докладе, представленном на монаршее усмотрение, Государь Император написал: «Прочел с чувством истинной радости и глубокого умиления».

Но вернемся в Дивеево (20).

Как воспринималось такое положение монахинями Дивеевского монастыря? Монахиня Евдокия, бывшая в то время келейницей блаженной Паши Саровской, рассказывала: «Блаженная Прасковья Ивановна постилась в течение 15 дней, ничего не пила, не ела и так ослабела, что не могла ходить. Как-то вечером приходит к ней архимандрит Серафим (Чичагов) грустный такой и говорит ей:

- Мамашенька (так все называли Блаженную), отказывают нам в открытии мощей.

А она отвечает:

- Бери меня под руки и веди на волю.

Взяли ее под руки с одной стороны архимандрит Серафим, а с другой - ее келейница мать Серафима. Вывели на крыльцо, спустили с лестницы. Она говорит:

- Бери железку (лопату), копай.

Архимандрит Серафим стал копать, а она поправляет:

- Правее, левее. Ну, вот и мощи.

Архимандрит Серафим вспоминает, что в это время одна из стариц, живших еще при Преподобном, сказала:

- Мы кланяемся не костям, а чудесам».

Доклад комиссии и настойчивость Императора вынудили Св. Синод удовлетворить их желание, что и было отражено в документе «Деяние Св. Синода 29 января 1903 г.», в котором подробно излагается материал, на основании которого Синод вынес решение о канонизации старца Серафима Саровского.

Привожу некоторые выдержки из него.

«В 1895 году преосвященным епископом Тамбовским было представлено в Святейший Синод произведенное особою комиссией) расследование о чудесных знамениях и исцелениях, явленных по молитвам отца Серафима, с верою просившим его помощи. Расследование это, начатое комиссией 3 февраля 1892 года, окончено было в августе 1894 года и проводилось в 28 епархиях европейской России и Сибири. Всех случаев благодатной помощи по молитвам старца Серафима было обследовано комиссией 94, причем большая часть их была достаточно удостоверена надлежащими свидетельскими показаниями.

Святейший Синод, рассмотрев во всех подробностях и со всевозможным тщанием обстоятельства данного дела, нашел, что многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам старца Серафима, обследованные надлежащим образом, не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству их принадлежат к событиям, являющим чудодейственную силу Божию, ходатайством и заступлением преподобного Серафима изливаемую на тех, кои с верою и молитвою прибегают в своих душевных и телесных недугах к его благодатному предстательству. Вместе с ним Синод пожелал, чтобы и всечестные останки приснопамятного старца Серафима были предметом благоговейного чествования от всех притекающих к его молитвенному предстательству.

Посему Святейший Синод в полном убеждении в истинности и достоверности чудес, по молитвам старца Серафима совершающихся, изложил в следующем решении:

1. Благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божию прославленных, а всечестные останки его - святыми мощами и положить оные в особо уготованную усердием Его Императорского Величества гробницу для поклонения и чествования от притекающих к нему с молитвою.

2. Службу преподобному отцу Серафиму составить особую, а до времени составления таковой, после дня прославления памяти его, отправлять ему службу общую преподобным, память же его праздновать как в день преставления его, 2 января, так и в день открытия святых его мощей.

3. Объявить о сем во всенародное известие от Святейшего Синода.

По определению от 29 января 1903 года Святейший Синод постановил поручить преосвященному Антонию, митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому, совместно с преосвященным Тамбовским и Нижегородским совершить в 19-й день июля текущего года торжественное открытие мощей преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца.

Кроме того, Св. Синодом было решено: «Ввиду ожидаемого ко дню прославления и открытия святых мощей преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца, стечения большого количества посетителей и богомольцев признано необходимым принять меры к надлежащему устройству путей сообщения и потребных помещений». Вследствие сего, независимо от мер, принимаемых в общем порядке местного управления, Николай II поручил архимандриту Суздальского монастыря Серафиму и прокурору Московской Синодальной конторы князю Ширинскому-Шихматову принять заведование всеми подготовительными мерами для устройства и приведения к благополучному окончанию многосложных дел, связанных с предстоящим торжеством прославления преподобного отца Серафима. После чего последовало личное письмо обер - прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева архимандриту Серафиму, подтверждающее это решение, с подробным перечнем дел. После этого решения сразу же начались указанные работы в Саровском и Дивеевском монастырях.

Имеется документ, написанный рукой архимандрита Серафима, в котором очень подробно излагаются все мероприятия, связанные с устройством, питанием, жильем ожидаемых богомольцев и паломников, а также их передвижением из Арзамаса в Саров через Дивеево. Этот документ поражает продуманностью и распорядительностью, свойственными архимандриту Серафиму.

Период подготовки освещался в «Московском» и «Правительствен-ном» Вестниках.

Был разработан очень подробный церемониал торжественного открытия святых мощей Преподобного, в котором были предусмотрены как богослужения с 15 до 21 июля 1903 года, так и перенесение мощей из могилы в приготовленную гробницу.

Составлено «Слово в день памяти Серафима Саровского», которое говорилось в храмах на службах.

Торжества состоялись 17-19 июля (по старому стилю) 1903 года в присутствии царской семьи, о чем была полная информация с большим количеством фотографий в журналах и газетах того времени.

Труды архимандрита Серафима получили высокую оценку, как самого Государя (Им подарена митра), так и многих священнослужителей, принявших участие в торжествах. Об этом свидетельствуют письма, дошедшие до наших дней и избрание архимандрита Серафима почетным членом нескольких Обществ хоругвеносцев.

Но на этом труды архимандрита Серафима, связанные с прославлением преподобного Серафима не закончились. Он написал краткое его житие (21), краткую Летопись Серафиме-Дивеевского монастыря (22) - а также акафист Преподобному (23), который мы слышим в храмах и поныне. В русской гимнографии акафист Серафиму Саровскому считается одной из вершин духовной поэзии. Чтение этого акафиста чудотворно, о чем, в частности, писал Сергей Нилус (24).

Следует указать, что манера чтения акафиста, установившаяся в Саровской обители, была перенята Москвой. Регент с хором из московского храма святителя Николая, что в Плотниковом переулке, ездили специально в Сэров, чтобы точно перенять чтение-пение акафиста. После закрытия церкви святителя Николая эта традиция пения перешла в храм пророка Илии в Обыденском переулке, где чтение акафиста перед иконой преподобного Серафима совершается и по сей день вечером по понедельникам.

Вся жизнь митрополита Серафима была направлена на исполнение послушаний, налагаемых на монаха, восходящего по ступеням иерархической лестницы: иеромонах, архимандрит, епископ, архиепископ, митрополит. Он трудился во многих местах, и везде его деятельность оставляла свой след.

Возвратясь после торжеств в Суздаль, архимандрит Серафим занялся подготовительными работами к предстоящему 500-летию со дня кончины преподобного Евфимия, Суздальского чудотворца и составил его жизнеописание (25, 26). Но отпраздновать в Суздале этот юбилей ему не пришлось. 14 февраля 1904 года он был назначен настоятелем Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. В этом монастыре он пробыл только год, но и за это время успел подновить собор обители.

28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля митрополитом Владимиром (Богоявленским), епископом Трифоном (Туркестановым) и епископом Серафимом (Голубятниковым) архимандрит Серафим (Чичагов) был хиротонисан в епископа Сухумского.

О митрополите Серафиме поистине можно говорить как об избраннике Божием.

Христос в белом хитоне. Икона работы митр. Серафима (Чичагова)

При хиротонии Владыка так определил свой жизненный путь (26): «Многоразлично совершается призыв Божий! Неисследимы пути Провидения Божия (Рим. 11, 33)«, предопределяющие пути человеку. Со мной, вот уже в третий раз в продолжение последних двенадцати лет, происходят перевороты, которые меняют весь строй моей жизни. Хотя я никогда не забывал молитвенно простирать руки к Богу в надежде на Его милосердие и всепрощение, но мог ли себе представить, что мой первоначальный светский путь, казавшийся естественным и вполне соответственным моему рождению и воспитанию, продолжавшийся так долго и с таким успехом, не тот - который мне предназначен Богом? И как я должен был убедиться в этом? Несомненно, путем испытаний и скорбей, ибо известно, что скорби - это лучшие провозвестники воли Божией, и от начала века они служили людям знамением избрания Божия. Испытав с восьмилетнего возраста сиротство, равнодушие людей, беспомощность и, убедившись в необходимости проложить себе жизненный путь собственным трудом и многолетним учением, я, по окончании образования, еще в молодости прошел все ужасы военного времени, подвиги самоотвержения, но сохраненный в живых дивным Промыслом Божиим, продолжал свой первоначальный путь, претерпевая многочисленные и разнообразные испытания, скорби и потрясения, которые окончились семейным несчастьем - вдовством. Перенося столько скорбей, я вполне убедился, что этот мир, который так трудно перестать любить, делается через них нашим врагом и что мне предопределен в моей жизни особенный, тернистый путь... Тяжело испытывать пути Божий! Не потому, что требуется безусловная покорность, совершенное послушание и всецелая преданность в волю Божию, даруемые Самим Господом; тяжело потому, что, как говорит святитель Филарет, митрополит Московский, мир, побежденный верою, плененный в ее послушание, допущенный посему в область ее, неприметно внес в нее свой собственный дух; таким образом, сей враг Христа и христианства очутился в пределах самого христианства, прикрывшись именем христианского мира, он действует свободно и учреждает себе мирское христианство, старается обратно переродить сынов веры в сынов мира, сынов мира не допустить до возрождения в истинную жизнь христианскую, а на непо-корных ему вооружается ненавистью, лукавством, злословием, клеретами, презрением и всяким орудием неправды.

Поэтому жизнь людей, взятых из мира и поставленных на духовный путь, особенно многотрудная и многоскорбная. Подобное произошло и со мной. Иные опоясывали меня и вели туда, куда я не ожидал и не мечтал идти, и эти люди были, конечно, высокой духовной жизни. Когда по их святым молитвам во мне открылось сознание, что Сам Господь требует от меня такой перемены в пути ради Его Божественных целей, что это необходимо для всей моей будущей жизни, для предназначенных мне еще испытаний и скорбей, для моего сораспятия Христу, - то несмотря ни на какие препятствия, поставленные мне миром, я исполнил святое послушание и сначала принял священство, а по вдовстве - монашество. Долго я переносил осуждения за эти важные шаги в жизни и хранил в глубине своего скорбного сердца истинную причину их. Но наконец, Сам Господь оправдал мое монашество в ближайшем моем участии в прославлении великого чудотворца преподобного Серафима. Ныне, по всеблагой воле Господа, я призываюсь на высокое служение Церкви Христовой в сане епископа».

Владыка, едва появившись в Грузии, столкнулся с грозной ситуацией: революция 1905 года всколыхнула грузинский национализм, и епископ со всей присущей ему энергией принялся за противосмутную борьбу. На Сухумской кафедре епископ Серафим прослужил недолго, в 1906 году он был переведен в Орел.

В Орловской епархии Владыка провел 1906-1908 годы, деятельно занимаясь устройством церковно-приходской жизни. По его словам, он «с живейшим интересом и сочувствием» воспринял постановление Св. Синода от 18 ноября 1905 года по этому вопросу. Он разработал систему преподавания, организовал в епархии приходские советы, возложив на лих обязанности как по линии церковного дела, так и по линии благотворительности. Все это должно было привести к укреплению веры, к поднятию духовности у прихожан, к организации школ, библиотек, больниц, способствовать христианскому воспитанию молодого поколения.

Впоследствии епископ Серафим, на основании опыта Орловской епархии составил «Обращение к духовенству Тверской епархии по вопросу о возрождении приходской жизни» (27).

В «Обращении» пункт за пунктом рассматриваются все стороны приходской жизни и пути ее оживления. По мнению владыки Серафима, «для возрождения приходской жизни необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община занималась единодушно не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей 1 над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения, утверждением христианских и православных установлений... Для возрождения пастырства и приходской жизни требуется прежде всего объединение пастырей с пасомыми. Этому могут способствовать пастырские собрания и съезды. Возрождение приходской жизни должно исходить от епископа. Если последний не объединится со своими помощниками-пастырями, то они не объединятся между собой и с прихожанами; если епископ не проникнется этой идеей возрождения прихода, не будет сам беседовать во время съезда епархии с пастырями, давать им самые подробные практические указания, не станет с полным самоотвержением переписываться с недоумевающими священниками, сыновне вопрошающими архипастыря в своих затруднениях, не будет печатать в «Епархиальных Ведомостях» свои наставления и указания, все то, что он хотел бы пояснить и ввести, - то приходское оживление не произойдет и жизненное начало не проникнет в наши омертвелые общины».

Настает 1907 год. Преосвященного Серафима назначают членом Святейшего Синода.

В 1908 году его назначают епископом Кишиневским и Хотинским. Начался новый период - Кишиневский.

Епископ Серафим прибыл в Кишинев 28 октября 1908 года.

Здесь он так же, как и в Орле, со всей своей энергией начал заниматься возрождением приходов, имея уже богатый опыт. Известны его беседы в зале Государственной Думы «О приходских общинах», издаются его вышеупомянутое «Обращение», распоряжения по епархии (27).

Особо почитал преосвященный Серафим в эти годы Гербовецкую икону Божией Матери: «В каждой губернии есть какая-нибудь местная чтимая или чудотворная икона, к которой народ любит обращаться за помощью и утешением. Такая икона есть и в Бессарабии. Это Гербовецкая чудотворная икона Божией Матери». Владыка еженедельно читал акафист перед этой чудотворной иконой в кафедральном соборе или в Крестовой церкви архиерейского дома.

Преосвященный совершал много служб в разных церквах епархии по праздникам и в честь памятных дат.

В конце 1908 года состоялось решение Св.Синода о восстановлении церковного почитания благоверной великой княгини Анны Кашинской (дни памяти 2/15 октября и 12/25 июня). Владыка Серафим присутствовал на торжестве прославления 12 июня 1909 года и 17 июня привез икону св. Анны Кашинской в Кишинев. При встрече при небывалом стечении народа Владыка обратился к верующим с краткой речью, в которой сказал, что усердно молясь в Кашинском Воскресенском соборе, где покоятся мощи благоверной княгини Анны Кашинской, он удостоился получить икону святой с частицей ее мощей в благословение православной Бессарабии. Икона была передана им в дар Измаильской крепости Свято-Успенского монастыря, известны чудеса от нее.

В Кишиневе были изданы две книги (26, 28) Владыки Серафима, в которых были собраны слова и проповеди, произнесенные им в различные периоды церковного служения.

В Кишиневе Владыка прослужил до 1912 года и был переведен в Тверь архиепископом Тверским и Кашинским. В Твери он продолжил свою деятельность по возрождению приходской жизни и просвещению духовенства (27).

Наступил революционный 1917 год. Архиепископ Серафим был в то время в Санкт-Петербурге. Личность Владыки была слишком известной. Митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал: «Когда архиепископ воротился из Санкт-Петербурга в Тверь, епархиальный съезд проголосовал об удалении его из епархии. Архиепископ долго боролся против такого неканонического самочинства» (29).

Однако временный Синод, руководимый обер-прокурором Львовым, отправил его на покой (30).

И все же архиепископа Серафима избрали членом Поместного Собора 1917-1918 годов и он возглавил секцию монашества.

После Собора в 1918 году его возводят в сан митрополита и он получает назначение митрополитом Варшавским и всея Польши. Но из-за сложившейся политической ситуации ему не удалось отправиться к месту нового назначения, и он два года прожил в Черниговском скиту Троицкой Лавры. В 1920 году Владыка поселился в Москве и служил в различных храмах.

В 1921 году Владыка Серафим был арестован. Постановлением судебной тройки ВЧК присужден к высылке в Архангельский концлагерь сроком на два года и отправлен в Таганскую тюрьму для препровождения к месту заключения. Телеграммой ВЦИК от 11 января 1922 года высылка в концлагерь Чичагова Л.М. была приостановлена. 14 января 1922 года дело Чичагова Л.М. было пересмотрено и срок высылки отменен условно. 25 апреля 1922 года было отменено постановление Президиума ВЧК в части условного применения к Чичагову Л.М. высылки. Он был этапирован в распоряжение Архангельского ГУБотдела для вселения на место жительства как административный ссыльный сроком по 24 июня 1923 года. Постановлением коллегии ГПУ от 20 марта 1923 года Чичагов Л.М. был выслан в Марийскую область на один год. 16 апреля 1924 года был вновь арестован и содержался в Бутырской тюрьме. По постановлению коллегии ГПУ от 14 июля 1924 года он был из-под стражи освобожден под подписку о невыезде из г. Москвы. По ходатайству Патриарха Тихона и церковной , общественности в августе 1925 года следствие было прекращено и Владыка был отпущен на свободу.

В это время в Москве в Свято-Даниловом монастыре собралось много архиереев, и им было предложено выбрать для своего местожительства любые сохранившиеся монастыри. Митрополит Серафим по- ] просил пристанища в Дивеевском монастыре, но игумения Александpa (Троковская) ему в этом отказала.

Имеется воспоминание монахини Дивеевского монастыря Серафимы (в миру Софии Александровны Булгаковой), объясняющее это обстоятельство (20). Митрополит Серафим был очень близок к игумений Марии (Ушаковой) и блаженной Параскеве Саровской. Матушка Мария скончалась вскоре после открытия мощей, в 1904 году. По рекомендации архимандрита Серафима (Чичагова) ее место заняла бывшая казначея Александра (Троковская). Игумению в монастыре выбирали сами сестры, и архимандрит Серафим выступил с предложением избрать именно ее, так как ему было известно, что это было желание покойной игумений Марии.

Так и избрали единодушно матушку Александру.

Покойная матушка Мария во всем советовалась с архимандритом Серафимом, а молодая игумения стала держать себя обособленно. Появились разногласия. Вскоре они углубились в связи с закладкой теплого собора на месте, определенном преподобным Серафимом. Уже ранее на этом месте Иван Тихонович Толстошеее, распоряжавшийся после смерти Преподобного в Дивееве, построил теплую деревянную церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Монастырский собор был холодным, и зимой все службы отправлялись в Тихвинской церкви. Она обветшала, была темна и низка. Иногда служили и в церкви Александра Невского. Она была гораздо просторней, но в ней была трапезная и по праздникам там обедали.

Владыка Серафим настаивал на постройке нового собора на месте Тихвинской церкви, а матушка игумения Александра не пожелала ее ломать, и новый собор заложили совсем не на том месте, где указывал Преподобный, а сбоку, против начала канавки. Это привело к разрыву отношений митрополита Серафима с игуменией.

Блаженная Прасковья Ивановна была в то время жива (умерла в 1915 г.), но ее не спросили. Покойная матушка игумения Мария без ее благословения ничего не делала. А игумения Александра поступала иначе.

Когда закладка собора уже шла, вздумала приехать спросить Прасковью Ивановну тетушка игумений Александры, глухая старушка Елизавета Ивановна. Все были на закладке. Пришла Елизавета Ивановна к блаженной, обратилась к Дуне (келейнице): «Я глухая, не слышу; я буду спрашивать, а ты мне говори, что она мне ответит. Мамашенька, на собор жертвуют?» Прасковья Ивановна ответила: «Собор-то собор, а я усмотрела, черемуха по углам-то собора выросла, как бы не завалила собор». Слова эти переданы не были. Дуня решила, что уже зря говорить-то, теперь все равно уже поздно, и сказала: «Благословляет».

Собор так и не был освящен.

С того времени митрополит Серафим в Дивеевском монастыре не был.

Хотелось бы еще сказать о личной связи митрополита Серафима с Дивеевым. Когда умерла его жена, отец Леонид привез ее тело в Дивее-во и похоронил в северо-западном углу монастырского кладбища, поставил часовню и в ней устроил склеп. В склепе висело два изображения преподобного Серафима. У надгробия жены была икона с изображением кончины Преподобного, а над местом, приготовленным для о Леонида, - икона с изображением Преподобного, идущего с посохом.

Об этих иконах Преподобного о Леонид говорил: «Она (жена) уже умерла, а я еще хожу». А от Государя запасся бумагой, в которой было приказано, Л.М.Чичагова, где бы он ни умер, привезти и похоронить в Дивеево.

В настоящее время склепа и часовни, естественно, не существует. Они были разрушены, как и многое другое. Прах Наталии Николаевны был перезахоронен тут же на кладбище. Сейчас на месте кладбища - школа со спортивной площадкой.

Митрополита Серафима на жительство приняла игумения Арсения в Сергиевский женский монастырь под городом Шуей Владимирской области. Прожил он в этом монастыре два года.

В 1927 году владыка Серафим признал власть митрополита Сергия (Страгородского). Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной церковной власти необходимым делом.

В 1928 году Владыка был вызван из Шуи митрополитом Сергием в Москву и назначен управляющим Ленинградской епархией.

Свою первую литургию в Ленинграде владыка Серафим совершил в Преображенском соборе на Литейном проспекте, где когда-то был старостой. Резиденция Преосвященного Серафима была в Новодевичьем монастыре.

Митрополит служил каждое воскресенье в одном из храмов города или пригорода. После службы Владыка проповедовал. Он всегда разъяснял смысл пресуществления, говорил о том, как сильна молитва после пресуществления Даров: «Дух Святой пресуществляет на престоле Дары, но Он сходит на каждого из нас, обновляет наши души, умственные силы, всякая молитва, если она произносится от всего сердца, будет исполнена». И когда митрополит после благословения Даров приклонял колени, припадая к престолу, - все молящиеся падали ниц.

По пятницам в Знаменской церкви у Московского вокзала, где был придел в память преподобного Серафима, митрополит читал акафист Щ ^подобному. Читал наизусть, а после акафиста беседовал с народом.

Интересна богословская концепция митрополита:

«Мир был сотворен Богом, чтобы человек служил Ему, но человек восстал против Бога и борется с Ним. Бог все дал людям, но человек отверг Его дары». Митрополит вспоминал фрески во Владимирском соборе в Киеве: «Распятие, а вверху Бог Отец показывает на него руками: «Я все вам дал, больше ничего не могу дать». Когда окончательно выяснится, что мир не может служить Богу, мир погибнет - и будет новое небо и новая земля».

Храм сщмч. Серафима (Чичагова) в с. Дубровка  Бологовского р-наИнтересны высказывания митрополита Серафима о Божественной литургии. Их очень хорошо изложил Краснов-Левитин: «А епископы, в частности, митрополит Петроградский Серафим (Чичагов) и сейчас убедительно зовут паству свою именно к литургии и причастию Святых Тайн, как вернейшему и сильнейшему средству против духовного зла и натиска неверия на нашей Родине. Пока совершается Божественная литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты русские люди, что возродится и спасется Родина наша. Поэтому, - убеждает митрополит Серафим клириков и паству, - паче всего думайте о хранении, совершении и непрерывном служении (ежедневном, даже многократном, на разных престолах) литургии. Будет она, - будет и Церковь, и Россия» (31).

Митрополит Серафим был в течение 30 лет близким духовным сыном о. Иоанна Кронштадтского и, несомненно, в данном совете отразился дух Батюшки.

Самым главным и нужным делом владыка Серафим считал проповедь слова Божия. Проповеди в основном приурочены ко дням церковных праздников, к юбилейным и памятным датам.

Замечательное слово сказал епископ Серафим на торжественной панихиде по скончавшемуся печальнику земли Русской - о. Иоанну Кронштадтскому, и перед панихидой в сороковой день его кончины. Хочется указать на тесную связь духовного сына со своим наставником. Владыка Серафим, наблюдая о.Иоанна и его службы у престола Божия, понял и разъяснил многие черты его жизни, не понятые современниками.

Особо почитал митрополит Царицу Небесную. Он часто говорил об особой милости Божией Матери к земле Русской. Эта любовь являлась в многочисленных иконах Божией Матери на Святой Руси. Но росли наши грехи и беззакония: «Божия Матерь отступила от нас и скрылись Святые Чудотворные иконы Царицы Небесной, и пока не будет знамения от Святых Чудотворных икон Божией Матери, не поверю, что мы прощены. Но я верю, что такое время будет, и мы до него доживем».

И вот начинают сбываться эти слова. После долгих лет запустения состоялось освящение Троицкого собора разоренного Дивеевского монастыря, а произошло это знаменательное событие 31 марта 1990 года в День Похвалы Пресвятой Богородицы, что свидетельствует о великой милости Пречистой к Русской земле.

Владыка не признавал общей исповеди и боролся с ней. Священник Валентин Свенцицкий (32) в своей статье вспоминал, что митрополит Серафим написал против общей исповеди подробный доклад, в котором, между прочим, говорил: «Никакой общей исповеди не существовало ни в древности, ни впоследствии, и нигде о ней не упоминается на протяжении всей истории Православной Церкви... Установление общей исповеди является явной заменой Новозаветного Таинства ветхозаветным обрядом... Одна молитва и одно сокрушение о грехах не составляют Таинства, что проявляется естественным образом из глубины сердца, даже возникает помимо воли человека, а для Таинства нужно явление сверхъестественное, воздействие на дух Божественного».

Митрополит Серафим был преданным служителем Русской Православной Церкви и патриотом своей Родины. Он всю свою жизнь боролся за чистоту Православия. Перед смертью о.Иоанн Кронштадтский благословил его словами: «Я могу покойно умереть, зная, что ты и преосвященный Гермоген будете продолжать мое дело, будете бороться за Православие, на что я вас благословляю».

Много скорбей пришлось претерпеть Владыке в этой борьбе, поношение и клевету. И.М.Концевич в своей книге «Оптина пустынь и ее время» (34) упоминает о владыке Серафиме в связи с расколом, происшедшем в Оптиной пустыни во времена игуменства о.Варсонофия. Причина раскола состояла в том, что некоторые монахи добивались упразднения старчества. Отец Варсонофий усмирил бунт и удалил зачинщиков из монастыря. Последние послали жалобу в Синод. Синод назначил ревизию, следствие вел епископ Серафим. По версии Концевича, владыка Серафим громил и поносил оо.настоятеля и скитоначальника, старцев «склонивших перед ним свои убеленные головы...», поставил вопрос о принятии обратно удаленных бунтовщиков, настоял на этом, чем нарушил жизнь Оптиной пустыни: старец о.Варсонофий удален в Голутвин и был поднят вопрос о закрытии скита и прекращении старчества.

Имеется другой материал, из которого видно, что версия И.М.Концевича не верна. Я ссылаюсь на опубликованные о.Василием Шусти-ным «Записки об о.Иоанне Кронштадтском и об оптинских старцах» (35) из личных воспоминаний.

О.Василий Шустин был духовным сыном старца Варсонофия. Опубликование записок принадлежит иеромонаху Иоанну (Шаховскому) . Привожу дословный текст беседы о.Варсонофия со своим духовным сыном: «Нашлись люди, которым мудрость батюшки не давала жить, и враг не дремал. Поселился в скиту некто Митя Косноязычный из гор.Козельска. Был он пьяница, и тайно развращал монахов. Батюшка не мог этого терпеть и выселил его из скита. Сейчас же против батюшки открыто ополчился целый легион... В Оптину приехала одна из женщин петербургского религиозно-политического кружка графини Игнатьевой и собрала против батюшки все обвинения, какие только можно было измыслить: что батюшка вольнодумен, что он любит роскошь, ибо украшает свою келью цветами, что он вольно обращается с женщинами, плохо управляет скитским имуществом, берет себе деньги с богомольцев. Приезжавший в Оптину епископ Серафим (Чичагов) обелил батюшку, но дело его отзыва из Оптиной уже было где-то решено. О.Варсонофий должен был покинуть скит... Я как раз к этому времени приехал в Оптину. Батюшка встретил меня с радостью, поведал мне о своих обстоятельствах и рассказал, как накануне дьявол ополчился не только на его имя, но и на его жизнь...»

Отличаясь разносторонними талантами, Владыка все их претворял в жизни во славу Божию. Его военные подвиги, литературная деятельность, организаторские способности, направленные на укрепление веры, возрождение приходов, восстановление порядка в церквах и монастырях, его проповедничество, - все служило Богу.

Он хорошо рисовал. Его работы сохранились до настоящего времени. В Московской церкви пророка Илии, что в Обыденском переулке, можно видеть при входе в храм написанные им замечательный образ Спасителя во весь рост в белом хитоне и образ преподобного Серафима, молящегося на камне, вверху над входной аркой в главном приделе.

Митрополит Серафим был музыкален: хорошо пел и играл, сочинял церковную музыку. С фисгармонией он никогда не расставался. Большое внимание уделял церковному пению: где бы он ни служил, всегда подбирал певчих для хора, проводил спевки.

Хочется добавить, что митрополит Серафим был красив, высок ростом, голос у него был какой-то особый, мягкий, как бы приглушенный, милая манера говорить слегка насмешливо, но не резко. Военная выправка наложила отпечаток на весь его облик. В облачении на службе он был величественен и естественен.

Всю жизнь владыка Серафим занимался благотворительностью. Еще будучи военным, он учредил благотворительное общество помощи военным, которые по болезни были вынуждены выйти в отставку до приобретения права на пенсию. Он заботился о детях-сиротах, родители которых погибли на войне. Много бесплатно практиковал. Во время русско-японской войны владыка Серафим формировал санитарные поезда, собирал пожертвования.

Занимаясь лично в епархиях возрождением приходской жизни, владыка Серафим через приходские советы организовывал школы, библиотеки, столовые, внимательно следил за нуждами студентов духовных училищ. Как уже говорилось, Владыка ликвидировал тюрьму в Спасо-Евфимиевом монастыре. Был очень внимателен к своим подчиненным, окружал их необходимой заботой.

Имеются воспоминания о таком случае (30): ночью из тюрьмы, в наскоро сколоченном из грубых досок гробу было выдано для погребения ближайшим родственникам тело почившего архиепископа Илариона (Троицкого). Когда открыли гроб, никто его не узнал, так изменила ссылка владыку Илариона, отличавшегося высоким ростом и крепким здоровьем. Митрополит Серафим принес свое белое облачение, белую митру. По облачении тело положили в другой, лучший гроб. Отпевание совершил сам митрополит Серафим в сослужении шести архиереев и множества духовенства.

Большое внимание митрополит Серафим уделял глубоко верующим молодым людям. Сохранилось его письмо из ссылки (Архангельск, 1922 г.) духовному сыну, впоследствии протоиерею отцу Алексею Беляеву (скончался 15 декабря 1987 г.). Вот выдержки из него: «Все мы люди, и нельзя, чтобы житейское море не пенилось своими срамотами, грязь не всплывала бы наружу, и этим не очищалась бы глубина целой стихии.

Ты же будь только с Христом, единой Правдой, Истиной и Любовью; а с Ним все прекрасно, все понятно, все чисто и утешительно. Отойди умом и сердцем, помыслами от зла, которое властвует над безблагодатными, и заботься об одном - хранить в себе, по вере, Божественную благодать, через которую вселяется в нас Христос и Его мир.

Не видеть этого зла нельзя; но ведь вполне возможно не допускать, чтобы оно отвлекало от Божией правды. Да, оно есть и ужасно по своим проявлениям, но как несчастны те, которые ему подчиняются. Ведь мы не отказываемся изучать истину и слушать умных людей, потому что существуют среди нас сумасшедшие в больнице и на свободе. Такие факты не отвращают от жизни, следовательно, с пути правды и добра не должно нас сбивать то, что временами злая сила проявляет свое земное могущество. Бог поругаем не бывает, а человек - что посеет, то и пожнет.

Учись внутренней молитве, чтобы она была не замечена по твоей внешности и никого не смущала. Чем более мы заняты внутренней молитвой, тем полнее, разумнее и отраднее наша жизнь вообще. И время проходит незаметнее, быстрее. Для того особенно полезна Иисусова молитва и собственные короткие изречения: «помоги мне, Господи» или «защити и укрепи», или «научи» и проч.

Молящийся внутренне смотрит на все внешнее равнодушно, рассеянно, ибо эта молитва не умственная, а сердечная, отделяющая от поверхности земли и приближающая к невидимому Небу.

Учись прощать всем их недостатки и ошибки ввиду подчинения их злой силе и, несомненно, ненормального состояния духа. Говори себе: «Помоги ему, Господи, ибо он духовно болен!» Такое сознание помешает осуждению, ибо судить может только тот, кто сам совершен и не ошибается, все знает, а главное, знает наверное, что человек действует не по обстоятельствам, сложившимся вокруг него, а по своему произволению, по своей страсти».

Митрополитом Ленинградским владыка Серафим прослужил пять лет.

В 1933 году, когда власти лелеяли план быстрого уничтожения Церкви в СССР, митрополит Серафим стал для них помехой, и был отправлен на покой.

24 октября он совершил свою последнюю службу в том же Спасо-Преображенском соборе и вечером выехал в Москву, передав свою паству митрополиту Алексию (Симанскому), впоследствии Патриарху Всея Руси.

По приезде в Москву Владыка остановился в резиденции митрополита Сергия (Страгородского) в Бауманском переулке, подыскивая себе новое жилище.

В начале 1934 года он арендует полдома в дачной местности под Москвой на станции Малаховка, а затем переезжает на дачу близ станции Удельная Казанской железной дороги.

На покое митрополит Серафим живет тихо, спокойно, много читает, музицирует. Его навещают родные, друзья, духовные дети. Довольно частым гостем был и митрополит Алексий (Симанский).

Годы сказались на митрополите Серафиме: он стал полным, страдал гипертонией, одышкой, с трудом передвигался, из дома практически не выходил. Но ясность ума была поразительная.

Православное вероисповедание, которое митрополит Серафим пронес через всю жизнь, в условиях сталинских репрессий неизбежно должно было привести его к мученической кончине.

В ноябре 1937 года владыку Серафима в третий раз арестовали. Он был болен и его не могли увезти на «черном вороне», пришлось вызвать карету скорой помощи. Все имущество было конфисковано, поэтому не осталось ни его переписки, ни его книг, ни музыкальных произведений, ни икон, ни облачений. Справок и сведений родственникам не давали, неизвестно даже, в какой тюрьме он сидел.

По рассказам самого митрополита, отец Иоанн Кронштадтский предсказал ему день его кончины. Он неоднократно повторял: «Помни день Трех Святителей». Владыка каждый год готовился к смерти в этот день. По имеющимся косвенным показаниям, его не стало в день Трех Святителей, 12 февраля (по новому стилю) 1938 года. Дочерям всегда хотелось узнать настоящий день смерти. И вот его дочь Наталия (монахиня Серафима) видела сон: навстречу ей идет сияющий отец и говорит ей: «Ну, конечно, в день Трех Святителей».

Имелись разноречивые сведения о его кончине. По одним - умер в тюремной больнице Лубянской или Таганской тюрьмы; по другим - был расстрелян.

И только в октябре 1988 года в ходе рассмотрения дела по реабилитации прокуратурой Московской области было сообщено родственникам Владыки, что он был арестован за контрреволюционную монархическую агитацию, виновным себя не признал. Постановлением тройки УНКВД по М.О. от 7 декабря 1937 года Чичагов Л.М. был приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 11 декабря 1937 года.

10 ноября 1988 года митрополит Серафим (Чичагов) реабилитирован и родственникам выданы документы следственных дел из спецхрана КГБ.

Так закончил свой жизненный путь Высокопреосвященный Серафим (Чичагов) от души послуживший Господу и людям, преданный Православной Церкви иерарх, принявший исповедническую кончину.

Прп. Серафим Саровский молящийся на камне. Икона работы митр. Серафима (Чичагова)



Литература:

1. В.В.Черная. Митрополит Серафим (Чичагов). «Журнал Московской Патриархии», 1989, №2, с. 13-18.

2. Большая Советская Энциклопедия, изд.2-е, М., 1957, т.47, с.414; изд. 3-е, М., 1978, т.29, с.225.

3. Приложения 1 и 2.

4. Л.М.Чичагов. Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии 1877 г. СПб, 1902.

5. Священник Л.М.Чичагов - автор «Дневника пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии». «Московский листок» №19, прибавление к №135, 16 мая 1893 г.; «Кишиневские епархиальные ведомости», №№45 и 47.

6. Л.М.Чичагов. Французская артиллерия в 1882 г.

7. Л.М.Чичагов (о своем знаменитом деде). Глава «Чичаговы» в книге «Архив адмирала П.В.Чичагова» С.Петербург. Типография С.Добродеева. Троицкий пер., 32, 1885; Ж. «Русская Старина», 1886, т. 50-52; 1887, т 55; 1888, т.58-60.

8. Л.М.Чичагов. Доблести русских воинов. Примеры из прошлой войны 1877-1878 гг. Вып. I. Рассказы о подвигах солдат. СПб, 1893.

9. Л.М.Чичагов. Доблести русских воинов. Примеры из прошлой войны 1877-1878 гг. Вып. II. Рассказы о подвигах офицеров. СПб, 1893.

10. Л.М.Чичагов. Медицинские беседы. М., 1891 (ч. I-II); 1895 (ч. III-IV).

11. Л.М.Чичагов. Краткое изложение медицинских бесед. М., 1892.

12. Ю.Н.Квинтицкий-Рыжов. Из истории популяризации меди-

цинских знаний в России. Л.М.Чичагов и его «Медицинские беседы* «Советское здравоохранение», 1984, №8, с. 66-70;

Н.Сафронова. Наследие. «Медицинская газета», № 69 от 10 июня 1990г.

13. Л.М.Чичагов. Что служит основанием каждой науки? М., Типолитография Кушнера, 1890.

14. Л.М.Чичагов. Что служит духовности. «Журнал Московской Патриархии», 1990, №9, с.70-75.

15. Иеромонах Серафим (Чичагов). Зосимова пустынь во имя Смоленской Божией Матери, Владимирской губ., Александровского уезда. Летописный очерк. М., 1899; М., 1901; М., 1913.

16. «Кишиневские епархиальные ведомости», 1908, №47, отдел неофициальный, с. 1703-1704.

17. Священник Л.М.Чичагов. Летопись Серафиме-Дивеевского монастыря с жизнеописанием основателей ея. М., печатня А.И.Снегиревой, 1896.

18. Архимандрит Серафим (Чичагов). Летопись Серафиме-Дивеевского монастыря с жизнеописанием основателей ея. СПб, типогра -фия М.М.Стасюлевича, 1903.

19. Л.И.Денисов. Житие, подвиги, чудеса, духовные наставления и открытие святых мощей Преподобного и Богоносного отца нашего Серафима, Саровского чудотворца. М., изд. книгопродавца А.Д.Ступина, 1904, с.3,12-13.

20. Монахиня Серафима (Булгакова). Дивеевское предание. «Литературная учеба», 1991, №1, с. 123-130. Из дивеевского предания. «Встреча», 1991, №7, с.35-38. О семье Чичаговых. Русские судьбы. Рукопись. «Надежда», Цюрих, вып. 15, с. 245.

21. Житие преподобного Серафима, Саровского чудотворца. Составил автор Летописи Серафиме-Дивеевского монастыря архимандрит Серафим (Чичагов). СПб, типография Акинфиева и Леонтьева, 1903.

22. Краткое содержание Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря с жизнеописанием основателей ея и подвижниц обители. М., печатня А.И.Снегиревой, 1896.

23. Акафист Преподобному и Богоносному отцу нашему Серафиму, Саровскому чудотворцу. Изд. 2-е, СПб, 1903.

24. С.А.Нилус. На берегу Божией реки, т. 2. Изд. Троице-Сергиевой Лавры, 1991.

25. Архимандрит Серафим (Чичагов), настоятель Спасо-Евфимиева монастыря. Житие преподобного Евфимия священно архимандрита, Суздальского чудотворца (к 500-летию со дня кончины преподобного Евфимия). СПб, 1904.

26. Слова и речи преосвященного Серафима (Чичагова), ныне епископа Кишиневского и Хотинского, произнесенные им в бытность священником и архимандритом, с приложением составленных им летопленого очерка Зосимовой пустыни и жития преподобного Ев Суздальского чудотворца. Кишинев, епархиальная типография, 1911.

27. Архиепископ Серафим (Чичагов). О возрождении приходе жизни. Обращение к духовенству Тверской епархии. Бесплатное приложение к «Приходскому листку» за 1916 г. Петроград, 1916, с. 48.

28. Слова, беседы и речи Преосвященного Серафима, епископа Кишиневского и Хотинского, с епархиальной хроникой и распоряжениями его. Кишинев, типография Якубовича. 1908-1909.

29. Архиепископ Вениамин. «Небо на земле». Учение св. Иоанна Кронштадтского о Божественной литургии, составленное творениям его. Свято-Ильинское издание, Калифорния, 1978, с. 10.

30. Новые мученики Российские. Том I, Нью-Йорк, 1957, гл. XII с. 134. Там же (28); Том II, гл. XIX, с. 138. Протоиерей Сергей Tимиров и иерей Николай Прозоров.

Там же (28); Дополнения и поправки к тому I. Епископат.

31. А.Э. Краснов-Левитин. Лихие годы 1925-1941. Воспоминай! Париж, 1977, с. 108.

32. Священник Валентин Свенцицкий. Шесть чтений о та* покаяния и его истории (против общей исповеди). «Надежда», вып.2, с.112и177.

33. Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. Гл. XIII, с. 215 (пер од 1907-1912).

34. И.М.Концевич. Оптина пустынь и ее время. Гл. XIV «Стар Варсонофий». Типография преп. Иова Почаевского, Джорданвилль.

35. О.В.Ш. (о.Василий Шустин). Записки об о.Иоанне Кронштаском и об оптинских старцах (из личных воспоминаний). Православно-миссионерское книгоиздательство, г. Бела Црква (Сербия).

Форумы