Глава VII. Торговля. Шелковые изделия. Таможенное ведомство. Косьма Индикоплов

Ф. И. Успенский. История Византийской империи



Время Юстиниана составляет высший период процветания византийской торговли[1]. Ввиду важности прямых сношений со странами, где было шелковое производство, Юстиниан оказывал всяческое внимание торговым людям и поощрял новые в этом смысле предприятия. Пока Византия не имела еще соперников в торговле с отдаленным Востоком, откуда шли драгоценные товары в Европу, она прилагала большое старание, чтобы извлечь все выгоды из этого исключительного положения.

Древнейшим памятником торговых сношений с Востоком может быть назван Пальмирский таможенный тариф от 137 г. христианской эры. Этот акт издан сенатом города Пальмира в предупреждение споров, возникавших между купцами и таможенным ведомством по вопросу о пошлине с товаров, облагаемых иногда не по закону, а по старому обычаю. Тариф изложен на двух языках, греческом и арамейском. В настоящее время он перевезен в Россию и находится в императорском Эрмитаже[2]. Пальмира находилась на главной дороге из Византии в Персию, именно в Дамаск. Здесь верблюжьи караваны разгружались, и с товаров, ввозимых в империю, взималась пошлина. Между статьями ввоза упоминаются шелковые ткани, окрашенные в пурпуровую краску, рабы, благовонные масла в сосудах и в мехах, вино, хлеб и др. Но и сама Персия по многим статьям торговли была собственно передаточным местом.

Самая богатая страна по особенно дорогим товарам была, вместе с тем, и самая отдаленная. От Китая, с отдаленных времен знаменитого по секрету производства шелка, до Средиземного моря торговые караваны употребляли до 8 месяцев в пути. Это так поднимало цену восточного товара в Европе, что он становился доступным лишь владетельным лицам и из частных только большим богачам. Во время Диоклетиана за 1 фунт неокрашенного шелка платилось 10000 динариев, или около 3 тыс. рублей. В самом начале V в. (410) император Феодосии II издал закон, относящийся до торговли шелком, указав три города на персидской границе, где должна взиматься пошлина с шелка . Обыкновенно Пошлина была в 10%; во главе ведомства стоял чин comes sacrarum largitionum и подчиненные ему коммеркиарии. Счастливый случай разрешил вопрос о шелковом товаре при Юстиниане. Именно, один монах Несторианского исповедания принес в империю в бамбуковом посохе коконы шелковичного червя и сообщил грекам искусство разведения Шелковичных куколок. Тогда в Византии образовались плантации шелковицы и завелись фабрики для производства материй, занимавшие громадное число людей. Дорогие шелковые ткани, будучи казенной монополией, составляли исключительно выгодную статью внешней торговли, доставлявшую империи громадные денежные средства. Византия снабжала этим товаром дворы европейских государей и богатых купцов торговых городов Европы.

Часть драгоценных товаров добывалась из Индии. Большинство индийских товаров шло морским путем и доставляемо было в Персидский залив или к устьям Тигра и Евфрата. Т. к. и здесь Персия была посредницей, а между тем Юстиниан вел с персидским царем продолжительные войны, то понятно его горячее желание освободиться от зависимости Персии. С этой целью, между прочим, он вступал в сношения с Абиссинией, хотя эта попытка осталась без успеха. Но у империи было и другое средство получать товары морским путем, именно на севере Красного моря была гавань близ нынешнего Суэца (Clisma). Здесь было таможенное ведомство близ острова Иотаба (ныне Тирань), и содержался византийский сборщик податей. При Юстиниане и при его преемнике Юстине II империя поддерживала сношения с турецким ханством, образовавшимся между Китаем и Персией, между прочим, с целью освободиться от тяжелого торгового посредничества Персии. Редкие китайские и индийские произведения и дорогие шелковые изделия рассматривались как орудие политического влияния и как средство импонировать на варварских вождей и европейских князей, приходивших в Константинополь. Подарки шелковыми одеждами, тканями, драгоценными камнями и благовониями были исключительной привилегией византийского двора и весьма высоко ценились теми счастливцами, кому они были предлагаемы. Кроме столицы шелковые фабрики развились в Бейруте, Тире и Антиохии.

Для характеристики торгового дела при Юстиниане предлагаем отрывок из «Тайной истории» Прокопия: «Есть два пролива с той и другой стороны Византии: один на Еллиспонте между Систом и Авидом, другой же при устье Евксинского Понта (Черное море), где находится известное святилище (ιερόν). В заливе Еллиспонта совсем нет казенного таможенного ведомства, но назначенный царем чин имеет пребывание в Авиде с целью наблюдения за тем, чтобы в царствующий город не ввозилось на кораблях оружие без ведома и разрешения царя, и чтобы из столицы не прошло какое судно без пропуска и печати тех чинов, на коих лежит эта обязанность, ибо не позволялось выходить в море из Константинополя кораблю без разрешения чинов, подчиненных ведомству магистра; кроме того, он собирал с проходящих судов небольшую дань. Отправляемый же царем надсмотрщик в другой залив всегда получал жалованье из царской казны и имел задачей смотреть за тем, как мною сказано выше, чтобы не ввозил кто запрещенных товаров к варварам, которые живут по берегам Евксинского Понта, и которыми не позволено снабжать их как наших врагов. Ему не разрешалось брать с судов никакой пошлины. Но с тех пор, как Юстиниан принял царство, учреждены были таможенные ведомства в том и другом заливе, и назначены два архонта с целью взимания пошлин, которым определено было содержание и которым поручено собирать пошлины со всей строгостью. Они же, желая всеми мерами сделать приятное царю, брали с проходящих кораблей за находившиеся на них товары большие пошлины. Приняв указанные меры к отношению к тому и другому проливу, для Константинополя он придумал следующее. Поставив над здешним портом одного из своих приближенных, сирийца по происхождению именем Аддей, поручил ему собирать пошлину с пристающих сюда судов. Он же всем судам, прибывавшим в Константинополь, не допускал разгружаться в гавани, но или принуждал корабельщиков платить пеню за свои корабли, или везти товары в Африку или Италию. Из них некоторые, не желая ни идти с обратным грузом, ни заниматься морской торговлей, предпочитали предавать огню свои корабли. А те, для которых торговое дело было единственным средством к жизни, принуждены были вносить тройную пошлину за свои товары, и им предстояла неизбежная необходимость возмещать понесенные убытки поднятием цены товаров при их продаже, так что всячески угрожало обнищание ромэйскому государству.

Большинство предметов было обращено в царскую монополию, и необходимые в ежедневном потреблении вещи обложены были тяжелыми накладными расходами; оставались еще свободными от обложения торговые заведения для одежды, но и по отношению к этим последним было придумано следующее. По исконному обычаю шелковые одежды приготовлялись на фабриках в Бейруте и Тире, финикийских городах. В этих же местах жили как торговцы шелковыми изделиями, так художники и ремесленники, и отсюда шелковые одежды имели распространение по всему свету. В царствование же Юстиниана занимающиеся этой статьей промышленности в Византии и в других городах повысили цену на свое производство, ссылаясь на то, что в то время и в Персии возросла цена на шелк, и что в Ромэйской империи увеличены таможенные пошлины [4]. Царь же, будучи этим недоволен, издал закон, которым установил, чтобы за фунт шелка не платилось больше 8 золотых номисм, присоединив угрозу наказывать преступивших этот закон лишением имущества. Это поставило торговых людей в крайнее смущение и недоразумение. Ибо не могли они, уплатив за товар дорогую сумму, продавать его по пониженной цене, поэтому должны были отказаться от продолжения торговых сделок, предпочтя тайную распродажу остававшихся у них товаров по преимуществу в среде знакомых. Царица, получив сведение о ходивших об этом тайных слухах, не проверив основательность их, наложила запрещение на эти товары и оштрафовала торговцев на кентинарий золота. Во главе шелкового производства и торговли шелковыми изделиями в империи стоит начальник царской казны Петр Варсима, которого допустили до бесчестных поступков. Настаивая на точном исполнении закона о шелковых изделиях по отношению к другим, он требовал, чтобы мастера готовили этот товар исключительно для него, и не тайно, но открыто, на базаре, унцию шелка обыкновенной окраски приказал оценивать в шесть номисм, а то же количество царской окраски шло по цене двадцати четырех и более номисм. Этим путем он доставил в царскую казну большие средства, а еще больше присвоил себе, и этот порядок, при нем получивший начало, остался навсегда. Ибо в это время он был единственным установителем цен и продавцом шелкового товара. Торговые люди, прежде занимавшиеся этой статьей производства в столице и других городах, испытали, как и следовало ожидать, бедствия этой системы на море и на суше, городской дим в Бейруте и Тире неожиданно дошел до нищенского состояния, мелкие торговцы и ремесленники принуждены были бороться с голодом, многие же бегством спасались в персидские области. Таким-то образом, будучи единственным начальником доходов с казенной продажи шелковых изделий и введя в этой статье монополию, доставлял он часть доходов царю, а больше присвоивал себе и обогащался на счет общественных бедствий. Так-то шли дела» [5].

Ко времени Юстиниана относится исключительный по своему культурному значению географический труд, подобного которому не знают средние века. Мы говорим о знаменитом плавателе в Индию Косьме Индикоплове (о Ίνδικοπλεύστης) и составленном им литературном произведении, названном «Христианская топография». Об этом замечательном для своего времени географе мы имеем, однако, скудные сведения, даваемые им самим в его названном произведении. Он был грек по происхождению и жил в Александрии, «по слабости здоровья и по причине плохого зрения не мог получить широкого образования, ораторского искусства не проходил и более предавался житейским делам». Можно, впрочем, думать, что эти выражения характеризуют более скромность автора, писавшего свое произведение в монастыре, и потому их нужно принимать с ограничением[6]. Главным его занятием была - торговля; ради торговых дел он предпринимал отдаленные путешествия. Был в Абиссинии и, между прочим, описывает дворец царя аксумского и пороги Нила. Плавал в трех морях: в Средиземном, Красном и Персидском заливе. Был ли Косьма в Индии, прямо не говорится в его сочинении, но об этом следует заключать из наглядного и подробного описания острова Цейлона, равно как на основании предания, усвояющего ему прозвание Индикоплова в самых древних списках[8].

После полной разнообразных приключений жизни Косьма постригся в монахи и занялся составлением своего литературного произведения. Главная цель труда состояла в том, чтобы доказать соответствие физической географии с библейским учением о сотворении мира, почему патриарх Фотий называет «Топографию» Косьмы толкованием на «Октатевх». Благочестивая цель автора сказывается в самом начале произведения, т. к. первая его глава обозначена так: «Против тех, которые хотят казаться христианами, но принимают мнение, чуждое христианскому учению, что небо имеет сферовидную форму». Согласно основной своей цели, Косьма вооружается против системы Птолемея и доказывает, что Земля имеет не шаровидную форму, а уподобляется продолговатому четырехугольному ящику, по образцу Ноева ковчега. Обширное произведение Косьмы отняло у него много времени и не могло быть составлено одновременно. Из нескольких указаний, им самим сделанных, можно заключить, что главная часть составлена между 545—547 гг., а конец — в позднейшее время. Значение географического сочинения Косьмы заключается в его описаниях и сообщениях о том, что он видел и что слышал от бывалых людей; в этом смысле он сообщает весьма важные и любопытные сведения, которых напрасно было бы искать у других писателей. Таковы сообщаемые им данные об отношениях империи к Египту, Индии и Китаю.

Косьма отличается необыкновенной правдивостью и добросовестностью в своих описаниях; в тех случаях, когда он говорит о предметах и фактах, заимствованных от других, он опирается на достоверные источники. Прежде всего он пользуется сообщениями лично ему знакомых купцов и путешественников, из коих называет, между прочим, Сопатра и персидского посла[9]. Библейский и церковно-исторический отдел «Топографии» почерпнут из устных бесед с Патрикием, т. е. Мар-Аба, который долго жил в Александрии[10] и принадлежал к несторианс-кому исповеданию; следы несторианских воззрений, почерпнутых из сочинений Феодора Мопсуестского, можно отметить во многих местах Косьмы Индикоплова, и названный выше Патрикий должен быть признан не только автором всей системы мироздания, но и рисунков, внесенных Косьмой в «Топографию»[12]. В историческом отношении в жизнеописании патриархов любопытно отметить параллелизм пасхальной хроники и данных Косьмы. Ватиканская рукопись Косьмы, снабженная миниатюрами, относится к IX в.

Чтобы ознакомить с богатым содержанием сочинения Косьмы, мы приведем из него несколько мест. Описывая караванную торговлю абиссинцев с богатою золотом страной Сасу в соседстве с Занзибаром, Косьма говорит: «Каждые два года царь Аксума отправляет караван своих торговых людей за золотом. К ним присоединяются и другие купцы, так что всего бывает до 500 человек. Они отправляют туда быков, соль и железо. Приблизившись к стране, они делают остановку. Собрав множество терновника, делают загородку и располагаются под защитой ее, убивают и разрезывают на части скот и куски его нанизывают на колья. Приходят туземцы и приносят слитки золота и кладут один, два или более слитков подле куска мяса, соли или железа, что им нравится, и стоят в ожидании. Тогда подходит хозяин мяса и берет золото, если доволен предложенной за товар суммой, а туземец, сделавший предложение, берет мясо, соль или железо. Но если купец недоволен суммой, предложенной за его товар, то он не трогает золота, а туземец, видя, что его золото не взято, либо присоединяет еще слиток, или уходит. Так происходит немая меновая торговля, ибо они говорят на разных языках и без переводчиков не могут понимать друг друга. Они остаются на месте пять или более дней, смотря по тому, медленно или оживленно идет мена товара на золото, пока не продадут весь товар. Возвращаются назад все вместе и вооруженные, ибо их высматривают враждебные племена, желающие поживиться их богатством. Вся поездка требует не менее шести месяцев, так как первый путь они делают весьма медленно, щадя силы своих коней, обратный же путь совершают быстро, дабы не быть захваченными в дороге зимой и дождями. Ибо здесь находятся источники Нила, воды которого, поднявшись вследствие зимних дождей, делают непроходимыми караванные дороги. Их зима падает на наши летние месяцы — от 25 июня до 30 сентября; во время этих трех месяцев падают сильные дожди»[13].

Описание Цейлона составляет лучшую часть произведения Косьмы. Известия заимствовал он от знакомого купца Сопатра, одновременно с которым прибыло на Цейлон персидское судно с персидским посланником: «По обычаю, начальники города и таможенные повели их для представления царю, который после установленного приветствия приказывает им сесть и спрашивает: «Благополучно ли в вашей стране, и как идут ваши дела?» — «Хорошо»,— сказали они. Потом спросил царь: «Который из ваших царей больше и сильней?» — Перс быстро ответил: «Наш царь и сильней, и больше, и богаче других, называется царь царей и может делать все, что захочет».— Сопатр ничего не говорил, тогда царь говорит ему: «Что же ты, ромэй, ничего не кажешь?» — Сопатр ответил: «Что мне сказать после того, что мы слышали. Если, однако, желаешь узнать истину, ты имеешь перед собой того и другого царя, рассуди сам, который из них величественней и могущественней».— Эти слова привели царя в изумление.— «Как,— сказал он,— здесь находятся оба царя?» Сопатр же ответил: «Здесь есть монеты того и другого: золотая номисма — византийская и драхма, или серебряный милиарисий,— персидская; всмотрись изображения на той и другой, и ты познаешь истину». Цейлонский властитель, согласившись с этим, приказал принести обе монеты. Византийская монета была из чистого золота, светлая и хорошего чекана, ибо сюда привозятся лучшие экземпляры; что же касается персидского милиарисия, то достаточно сказать, что он был из серебра и не мог идти в сравнение с номисмой. Царь повертел в руках ту и другую монеты и, похвалив золотую номисму, сказал: «Конечно, ромэи и славней, и сильней, и умней». Тогда Сопатру оказаны были особенные почести: его посадили на слона и с барабанным боем водили по городу. Это рассказал нам,— присоединяет автор,— сам Сопатр и бывшие с ним на этом острове жители Адулы. Это, говорили они, очень пристыдило персидского посла»[14].

На основании сообщений Косьмы можно судить, что Цейлон в середине VI в. был центром мировой торговли между Восточной Африкой и Китаем. Тапрована, говорит он, есть величайший остров в Океане, там добывается драгоценный камень иакинф, сюда стекаются отовсюду разные товары, и отсюда посылаются местные произведения во все торговые пристани. На острове царствуют два государя, которые находятся между собой в борьбе. Один обладает горной страной, где добывается иакинф, другой — равнинной, где находится гавань и производится торговля. Есть там и христианская община из персидских колонистов. Превосходными качествами достоверности и наблюдательности отличается описание индийских зверей. Таково описание риноцероса: «Это животное получило свое имя оттого, что у него растут рога из носа. Когда он идет, его рога качаются, когда же он раздражен, дает им сильное напряжение, так что они становятся так твердыми, что могут вырывать с корнем деревья, в особенности передний рог. Глаза у него лежат низко у челюстей, это весьма страшный зверь и естественный враг слона. Его ноги и кожа подобны слоновьим. Толщина высушенной его кожи равняется четырем пальцам, некоторые употребляют ее вместо железа в плуги и пашут землю. Я видел издали живым этого зверя в Эфиопии, а мертвого в царском дворце, где и описал его» [15].

За описанием Цейлона следует описание Индии: «Кроме упомянутых уже цветущих торговых пристаней, есть и другие многие торговые города, приморские и сухопутные, и обширная страна. Выше, т. е. северней Индии, живут белые гунны, предводитель которых Голла, выходя на войну, ведет с собой, как говорят, не менее 2 тысяч слонов и многочисленную конницу. Он господствует над индийской страной и собирает подати. Говорят, что однажды он желал завоевать один сухопутный город Индии, но город оказался окружен водой. Простояв под городом несколько дней и использовав всю воду на слонов, коней и военных людей, наконец, он приблизился к городу сухим путем и взял его. У них особенно ценится драгоценный камень смарагд, который употребляется для украшения царской короны. Все это я рассказал и описал частью по личному опыту, частью узнал через других, путешествуя поблизости от этих мест. И местные владетели Индии имеют слонов, один 500, другой 600, то более, то менее. А цейлонский владетель покупает на стороне и слонов, и коней, первых расценивает по измерению: слона меряют от пяток до верхушки и, смотря по количеству локтей, платят от 50 до 100 и более номизм. Кони привозятся из Персии и продаются беспошлинно. Внутренние владетели страны приручают слонов и пользуются ими для военной службы. Для удовольствия царей часто устраивают бой слонов. С этой целью между двумя имеющими состязаться слонами устраивается деревянная преграда из двух вертикальных и одного горизонтального бруса, которая достигает слону до груди. По ту и другую сторону стоят люди, которые не допускают слонов близко подходить одного к другому, но возбуждают их, и они начинают бить один другого хоботами, пока один из них не будет побежден. Индийские слоны не имеют клыков, а если и имеют, то эти зубы срезывают, дабы они не составляли излишней тяжести во время похода. Абиссинцы не умеют приручать слонов, но если царь захотел бы иметь для зверинца одного или двух слонов, то их ловят молодыми и воспитывают в неволе. Страна их имеет много слонов с большими зубами. Слоновая кость вывозится из Абиссинии в Индию, в Персию, в Аравию и в Византию» [16].

Весьма любопытны также сообщаемые Косьмой сведения о Синае. С этой страной он ознакомился посредством нескольких путешествий; здесь же нашел убежище друг его Мина, с которым он совершал вместе отдаленные путешествия. С каким вниманием он относился к Синайскому полуострову, показывают его любопытные известия о синайских надписях: «Когда иудеи получили от Бога писаный закон, они узнали и искусство письма, так что пустыня обратилась для них в училище, ибо в течение 40 лет они иссекали на камне письма. Поэтому в пустынях Синайского полуострова можно находить на всех тамошних скалах надписи с еврейскими письменами, как я сам это видел, путешествуя по этим местам. Некоторые иудеи читали эти надписи и объясняли нам, что там написано было. Такие надписи сохранились и доныне, как я думаю, ради неверующих, ибо каждый может самолично убедиться, видеть собственными глазами, что мы говорим правду. Сначала евреи получили от Бога письмо на тех двух каменных досках, которые они изучали в пустыне 40 лет; это письмо они передали своим соседям финикиянам, от последних получили греки и другие народы». Приведенные слова относятся к так называемым синайским (собственно арабским или набатейским) надписям Вади Мо-каттеб и Джебель-ель-Мокаттеб, которые потом были списаны и изданы англиканским епископом Робертом Клеитолом. Надписи эти позднейшего происхождения и не имеют ничего общего с эпохой странствования евреев по пустыне»[17]. «Христианская топография» Косьмы, разделенная на отдельные книги, по основному содержанию и цели преследует специальные задачи. Если отправляться из оглавления его сочинения, то трудно подозревать в нем тот громадный культурный материал, какой рассеян по разным отделам, трактующим о схеме мира, о скинии, о величине солнца, о течение звезд. В предисловии [18] он обращается к своим читателям в следующих выражениях: «Прежде всего прошу тех, кому случится иметь у себя эту книгу, читать ее со всем вниманием и прилежанием, а не пробегать поспешно, со всем тщанием и трудолюбием запечатлеть в своем уме упоминаемые в ней места, присоединенные к ней изображения и отдельные рассказы. И по прочтении книги пусть обратят внимание на составленную нами записку к христолюбивому Константину, в которой подробно описана вся земля, как лежащая за океаном, так по сю сторону океана, и все города, и страны, и племена с целью доказать истину того, что мы говорим, и лживость противоположных мнений. На основании приложенной схемы и системы мироздания и самой природы вещей доказывается истинность Священного Писания и христианского вероучения».

Но не главная цель, предположенная автором, придает цену его сочинению, а второстепенные и как бы мимоходом и случайно сделанные замечания и попутные объяснения, в которых наука и признает высокое культурное значение «Христианской топографии». Кроме литературного и бытового значения, труд Косьмы представляет еще важный художественный материал во множестве рисунков или иллюстраций, которыми снабжен его текст. Какие миниатюры были в первоначальном оригинальном тексте Косьмы и какие присоединены после, равно как сам ли автор делал рисунки, или другой художник — об этом высказываются различные мнения[19]. Многие выражения, употребленные им относительно различных фигур в тексте, ясно показывают, что он сам исполнял эти рисунки: фигуру носорога, которого он видел в Абиссинии, статуи во дворце царя аксумского и т. п. Относительно других миниатюр нужно думать, что они заимствованы. Это в особенности следует сказать о рисунках, касающихся мироздания, т. к. в этом отделе он имел руководителя в лице Патрикия[21], который сообщил ему и другие изображения библейских предметов, например скинию. Что касается рисунков, несомненно сделанных самим Косьмой, о них следует сказать, что в обработке их наш художник следовал хорошим современным образцам и традиции. Так, о Данииле и трех отроках замечено им, что, по преданию, их следует изображать безбородыми[22]. Ясно, что он пользовался мозаиками и фресками и статуями в катакомбах и базиликах Александрии. Это обстоятельство придает миниатюрам Индикоплова высокое значение в истории христианского искусства. С одной стороны, он стоит в зависимости от современного ему искусства, с другой — в позднейших памятниках, в особенности в иллюстрированных октатев-хах, ясно видно заимствование от Косьмы. Вследствие этого миниатюрам Косьмы приписывается в истории искусства весьма высокое значение[23].

Ссылки по теме
Форумы