Прот. Владислав Цыпин. История Русской Церкви
VIII. Русская Православная Церковь 1958-1970

К оглавлению


В 1958 году в идеологической обстановке в нашей стране обнаружились явления, которые чреваты были осложнениями взаимоотношений между Церковью и государством. Политическая программа Н.С.Хрущева, не чуждая утопического прожектерства, включала в себя и борьбу за «преодоление религиозных пережитков капитализма» в сознании советских людей.

В печати усилились нападки на Христианство. Впервые после эпохи «Воинствующего Безбожника» газеты и журналы заполонили антирелигиозные статьи с кощунственными выпадами против святынь, дорогих сердцам десятков миллионов людей. Ожесточилось давление прежде всего на Русскую Православную Церковь, объединявшую большую часть верующего населения страны.

В антирелигиозную кампанию вовлечены были и ренегаты. В 1958 году вышла атеистическая брошюрка, составленная бывшим преподавателем Одесской семинарии Е.Дулуманом; в печати появились заявления бывших протоиереев П.Дарманского, А.Спасского и Черткова об отречении от Бога.

5 декабря 1959 года «Правда» опубликовала статью профессора Ленинградской духовной академии Александра Осипова, запрещенного в священнослужении за вступление во второй брак, в которой он публично похулил Бога и Церковь. Статья начиналась игриво: «Да, да, это я, протоиерей, профессор». После статьи в «Правде» начались гастроли по стране этого самого красноречивого и богословски образованного из ренегатов. Одна за другой стали выходить его атеистические статьи и брошюры.

Глубокую характеристику его нравственного облика дал в одном из писем своему духовному сыну известный старец игумен Никон (Воробьев): «Ты, конечно, прочитал статью в «Правде» за 5.12 ... Этот несчастный показал себя в своей статье таким нравственным ничтожеством (главное, не замечая того, что статья производит на читателя действие обратное тому, чего хотел автор). Он и сам не оправдался и религии не повредил, а показал, что Господь обнаруживает в свое время скрытых Иуд и выкидывает их из Церкви. Обратил ли ты внимание, что в разделе о молитве перед словом «богослужение» стоят три точки. Я не сомневаюсь, что здесь было какое-то пакостное слово вроде «молитвенное словоблудие». Даже редакция не сочла возможным напечатать его. Дух, водивший его пером, всю свою злобу излил главным образом на богослужение и на молитву Иисусову... Несчастный Александр своими словами о молитве показал, что он никогда, ни разу не помолился, а следовательно, никогда и не верил в Бога. Он и отрекается не от Бога, не от Христианства, а отрекается от того представления о религии и Боге, которое он имел. Самое отречение его не есть результат искренних сомнений, искания. Нет. Слишком ничтожны указанные им самим причины отречения. Видно, что он человек практичный, человек мира сего. Пока положение было более или менее прочно, пока можно было получать изрядный оклад - он маскировался под верующего, целовал руки архиереев, презираемых им, и «готовил юношей к пастырской деятельности». Когда же положение его стало колебаться, то он решил обеспечить себе твердое положение на другом фронте. Пока могут использовать его отречение и за это принять к себе, он поспешил это сделать, пока не поздно... Не было у Александра искренности до отречения, нет ее и в отречении. Он - психологический «Юрод», построивший здание на песке...»

30 декабря 1959 года Священный Синод под председательством Патриарха Алексия вынес постановление: «Бывшего протоиерея и бывшего профессора Ленинградской духовной академии Александра Осипова, бывшего протоиерея Николая Спасского и бывшего священнослужителя Павла Дарманского и прочих священнослужителей, публично похуливших Имя Божие, считать извергнутыми из священного сана и лишенными всякого церковного общения. «Они вышли от нас, но не были наши» (1 Ин. 2, 19). Евграфа Дулумана и прочих бывших православных мирян, похуливших Имя Божие, отлучить от Церкви».

Между тем антихристианская кампания в печати набирала темп. Вновь, как и в два предвоенных десятилетия, началось закрытие церквей.

Выступая на Конференции советской общественности за разоружение 16 февраля 1960 года, Патриарх Алексий I попытался защитить Церковь от несправедливых нападок: «Моими устами говорит с вами Русская Православная Церковь, объединяющая миллионы православных христиан - граждан нашего государства, - сказал он. - Примите её приветствие и благопожелания. Как свидетельствует история, это есть та самая Церковь, которая на заре русской государственности содействовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла христианским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладение, воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим законодательством нередко восполняла пробелы государственного закона. Это та самая Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Это та самая Церковь, которая в период удельного раздробления русской земли помогла объединению Руси в одно целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и гражданского сосредоточения русской земли. Это та самая Церковь, которая в тяжкие времена татарского ига умиротворяла ордынских ханов, ограждая русский народ от новых набегов и разорений. Это она, наша Церковь, укрепляла тогда дух народа верой в грядущее избавление, поддерживая в нем чувство национального достоинства и нравственной бодрости. Это она служила русскому государству в борьбе против иноземных захватчиков в годы смутного времени и в Отечественную войну 1812 года. И она же оставалась вместе с русским народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя нашей победе и достижению мира. Словом, - это та самая Русская Православная Церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом и его государственному устройству... Правда, несмотря на все это, Церковь Христова, полагающая своей целью благо людям, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против Христианства, если двух тысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его! Речь Патриарха не оградила Церковь от нападок, но, опубликованная в «Журнале Московской Патриархии», она укрепила дух тысяч верных служителей алтаря Господня, смущенных возобновлением гонений.

21 февраля I960 года был уволен с поста Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г.Карпов, при котором в военные и послевоенные годы происходило массовое открытие православных приходов. Его преемником стал В.А. Куроедов. Впоследствии, в декабре 1965 года, Совет по делам Русской Православной Церкви был соединен с Советом по делам религиозных культов. Новое учреждение, которое возглавил В.А.Куроедов, получило наименование «Совет по делам религий при Совете Министров СССР». Происходили перемены и в составе высших органов церковного управления. 21 июня 1960 года митрополита Крутицкого и Коломенского Николая в должности Председателя Отдела внешних церковных сношений сменил архимандрит Никодим (Ротов), возведенный в сан епископа Подольского. 19 сентября 1960 года Священный Синод уволил митрополита Николая на покой. На Крутицкую кафедру был переведен из Ленинграда митрополит Питирим (Свиридов), а на Ленинградскую был назначен митрополит Минский и Белорусский - Гурий (Егоров).

18 июля 1961 года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, в Троице-Сергиевой Лавре сразу после Божественной литургии состоялся Архиерейский Собор. Собор открыл Патриарх Алексий. Главной темой повестки дня было внесение изменений в «Положение о Русской Православной Церкви» в части, касающейся приходского управления. Доклад по этому вопросу был сделан Управляющим делами Патриархии архиепископом Тульским Пименом (Извековым). Архиерейский Собор установил новую организацию приходского управления. Настоятель вместе с клириками устранялись от участия в приходском собрании и приходском совете. «Настоятель храма, - говорилось в новой редакции «Положения», - памятуя слово апостола: «А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова» (Деян. 6, 4) - осуществляет духовное руководство прихожан, наблюдает за благолепием и уставностью богослужений, за современным и тщательным удовлетворением религиозных нужд прихожан». Хозяйственные и финансовые попечения о приходе и храме возложены были на исключительно мирянское по составу приходское собрание и приходской совет во главе с председателем-старостой. Реформа приходского управления была вынужденной мерой. Проводилась она в тяжелые для Церкви дни, когда давление на нее резко усилилось. Выставлено было требование привести «Положение об управлении Русской Православной Церковью» в строгое соответствие с Постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР 1929 года «О религиозных объединениях», которое устраняло священнослужителей как лиц, лишенных избирательного права, от участия в хозяйственных делах религиозных общин. После издания Конституции СССР 1936 года, предоставившей всем гражданам одинаковые права, «Постановление» это вступило в противоречие с Основным Законом государства.

По докладу митрополита Крутицкого Питирима Архиерейский Собор принял постановление о расширении состава Священного Синода включением в число его постоянных членов управляющего делами Патриархии и председателя Отдела внешних церковных сношений. После Архиерейского Собора 1961 года постоянными членами Синода, кроме митрополита Киевского Иоанна, Ленинградского Гурия и Крутицкого Питирима, стали архиепископы: Тульский Пимен (Извеков) и Ярославский Никодим (Ротов).

Заслушав доклад архиепископа Никодима, Собор одобрил постановление Синода о вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей, вынесенное 30 марта 1961 года.

Архиерейский Собор заседал в то время, когда по всей стране происходило закрытие церквей. Делалось это под разными предлогами: то потому, что церковь была открыта в войну на оккупированной территории по разрешению немецких властей, то из-за того, что вблизи храма расположена школа, или под предлогом, что церковь мешает движению транспорта.

В Кировской епархии из 75 православных приходов, существовавших в 1969 году, к 1964 году осталось всего 35; 7 деревянных церквей было разобрано, одна каменная, в епархиальном городе, взорвана; в остальных 32-х - богослужебные книги и иконы были сожжены, сами храмы разорены дотла. В Московской епархии с 1959 по 1963 годы закрыто было более половины церквей. В Москве летом 1964 года впервые за послевоенное время был разрушен храм - Малого Преображения, в которой еще недавно совершал богослужение митрополит Крутицкий Николай. Особенно тяжко пострадали Белоруссия, Украина, Молдавия. В Днепропетровской и Запорожской епархии в 1959 году было 285 приходов, а к 1961 году осталось всего 49. В Киеве у Церкви отнят был Андреевский собор. Всего по стране за время хрущевских гонений была закрыта почти половина приходов. В 1959 году Русская Церковь насчитывала около 14 тысяч приходов, в 1961 году число приходов сократилось до 8 тысяч (к 1966 году сохранилось 7523 прихода).

Соответственно уменьшилось и число служащих священников и диаконов. К 1961 году оставалось лишь 8252 священника и 809 диаконов; к 1967 году - 6694 священника и 653 диакона. Сокращался прием в духовную семинарию. В конце концов 5 семинарий: Ставропольская, Саратовская, Киевская, Луцкая, Жировицкая - были закрыты. В 1959 году Русская Церковь имела 47 монастырей, а к середине 1960-х годов осталось только 16; число монашествующих сократилось к этому времени с 3 тысяч до примерно полутора тысяч.

Особенно тяжелым ударом по Церкви явилось закрытие в 1963 году древней святыни Руси - Киево-Печерской Лавры, в пещерах которой находятся мощи великого сонма святых угодников, на поклонение которым ежегодно стекалось до полумиллиона паломников. Предлогом для закрытия ее послужила необходимость ремонта и реставрации. Лавра была временно закрыта на ремонт, но реставрацию не начинали, храмы и пещеры оказались в угрожающем состоянии как раз после прекращения в ней богослужений и ухода из монастыря монахов. Предпринята была попытка закрыть и Почаевскую Успенскую Лавру, но насельники обители во главе с настоятелем архимандритом Севастианом сумели ее отстоять.

В эти годы сократилось и число епископов Русской Православной Церкви; многими епархиями стали управлять архиереи, занимавшие соседние кафедры. Эта участь постигла Новгородскую, Ульяновскую, Днепропетровскую, Сумскую, Донецкую епархии.

Решительное отличие хрущевских гонений от тех, которые обруши лись на Церковь в 20-е и 30-е годы, заключалось, однако, в том что они прошли без кровопролития и почти без арестов. Под суд было отдано, правда, несколько священнослужителей, которые обвинялись, как правило, в финансовых преступлениях, чаще всего связанных с неуплатой или недоплатой налогов.

В 1960 году на 3 года заключения был осужден архиепископ Казанский Иов (Кресович), который пытался противодействовать закрытию церквей в епархии. Он разъезжал по селам и призывал паству твердо стоять за свои храмы. Архиепископ Иов был обвинен в неуплате налогов и сокрытии доходов.

В беседе с архиепископом Брюссельским Василием (Кривощеиным), состоявшейся в июле 1960 года, митрополит Николай (Ярушевич) объяснял: «Согласно с установившимися порядками архиереи платят налоги со своего жалования. Кроме того, они получают на представительство (куда часто входит содержание машины, секретаря, поездки и так далее). Эти суммы налогом не облагаются и в инспекцию не заявляются. А вот к архиепископу Иову придрались, что он эти суммы на представительство скрывал и налогов с них не платил. Но даже в таких случаях, когда кто-нибудь скрывает доходы и не платит налогов, за это не сажают сразу в тюрьму, но предлагают уплатить недостающий налог, и только в случае отказа могут подвергнуть наказанию. Архиепископ Иов предложил все уплатить, что с него требуют. Тем не менее его приговорили к 3 годам!» Потом, в 1971 году, в беседе с архиепископом Василием сам архиепископ Иов, в то время занимавший Уфимскую кафедру, сказал: «Да, все это сущая правда. И знаете, когда я попал в тюрьму, все меня бросили, все отреклись от меня... Испугались. Один митрополит Николай (Ярушевич) не испугался. И до суда и после суда и осуждения поддерживал меня чем мог, писал мне. Он один!.. После трех лет лагеря... я три года не был у дел».

В 1962 году архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко) был приговорен к 8 годам заключения по обвинению в экономических злоупотреблениях и «безнравственном поведении». Архиепископ Василий (Кривошеий) пишет: «Думаю, что это обвинение столь же необоснованно, как и в случае с архиепископом Иовом». Освобожден он был досрочно и после выхода на свободу некоторое время пребывал на покое в Псково-Печерском монастыре. Потом, в 1969 году, был назначен на Омскую и Тюменскую кафедру.

Священники, лишенные возможности совершать богослужение из-за закрытия приходов, увольнялись за штат или на покой. Большинство среди них составляли лица пожилого возраста. Некоторые из священников среднего и младшего возраста уходили на светскую службу. Хотя и редко, но все-таки среди них оказывались и ренегаты, которые, в отличие от первых вероотступников конца 50-х годов, чьи действия получили огласку на всю страну, довольствовались обыкновенно выступлениями в местной печати.

На рубеже 50-х и 60-х годов, одновременно с резким ухудшением положения, в котором жила и исполняла свою миссию Русская Православная Церковь, более интенсивными становятся ее контакты с зарубежным христианским миром.

Новый подход к экуменическому движению выразился уже в докладе, с которым председатель Отдела внешних церковных сношений митрополит Николай выступил на торжественном акте в Московской духовной академии 13 мая 1958 года: «...Православная Церковь, - сказал он, - никогда не отгораживалась от инославных христиан стеной нетерпимости. Напротив, руководимая духом любви, она в 1902 году, в лице Вселенской Патриархии, обратилась ко всем поместным православным церквам с предложением облегчить путь к единению с западными исповеданиями... Правда, когда появилась возможность заняться экуменическим вопросом, наша Церковь совместно с другими церквами-участницами Московского церковного совещания 1948 года, отказалась послать своих представителей на Амстердамскую ассамблею... Этот отказ имел весьма серьезные основания... Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятельности исканиям обетованной земли христианского единства с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской ассамблеи явно преобладали над задачей догматического единства... Благодаря участию одних православных церквей и неучастию других, в экуменическом движении за последние десять лет произошли значительные изменения, свидетельствующие о его эволюции в сторону церковности. В этом смысле весьма показательны огромные сдвиги в сфере немецкого протестантского богословия, открывающие мистические глубины Православия и преодолевающие традиционный рационализм... Вот почему Русская Православная Церковь считает возможным пойти навстречу желанию Всемирного Совета Церквей и встретиться с его руководителями...»

В 1958 году в Утрехте состоялась первая официальная встреча представителей Русской Церкви с деятелями Всемирного Совета Церквей. В 1959 году наблюдатели от нашей Церкви участвовали в работе Всемирного Совета Церквей. Архиерейский Собор 1961 года одобрил вступление Русской Церкви в эту экуменическую организацию. В обращении к участникам III Ассамблеи Всемирного Совета Церквей, состоявшейся в Дели уже в 1961 году, Патриарх Алексий I подчеркнул готовность Русской Церкви работать во всех органах Всемирного Совета Церквей, «помогая всестороннему развитию христианской деятельности, посильно служа человечеству утверждением на земле, братства, любви... справедливости... и мира... между народами». С 1962 года при Всемирном Совете Церквей существует представительство нашей Церкви. Русская Церковь приняла участие и в IV Ассамблее Всемирного Совета Церквей, состоявшейся в Упсале в 1968 году.

Русская Церковь являлась одной из основательниц образовавшейся в 1959 году религиозной экуменической организации - Конференции Европейских Церквей.

Теплые отношения с Англиканской церковью, сложившиеся в конце мировой войны, когда русско- и англоязычные народы сражались против общего врага, получили в 60-е годы более интенсивный характер. В 1958 и 1968 годах представители Русской Церкви присутствовали наблюдателями на Ламбетских конференциях епископов Англиканской Церкви. С 1959 года проводились собеседования между русскими богословами и богословами лютеранских и евангелических церквей Германии и Северной Европы. С начала 60-х годов устанавливаются контакты с реформатскими церквами Европы и Северной Америки.

В рамках Всемирного Совета Церквей представители Русской Церкви участвовали в 1964, 1967 и 1970 годах в консультациях с богословами нехалкидонских Церквей.

Особенно важное значение Священноначалие Русской Православной Церкви придавало своим контактам с самой многочисленной христианской Церковью - Католической. Русская Церковь направила своих наблюдателей на II Ватиканский Собор, продолжавшийся с 1962 по 1965 год, в Ленинградской духовной академии состоялось первое собеседование русских богословов с делегацией Римско-Католической Церкви.

16 декабря 1969 года Священный Синод издал «Определение», по которому старообрядцам и католикам дозволено было причащаться в православных церквах. Впоследствии «Определение» Синода было отменено. Председатель Отдела внешних церковных сношений митрополит Никодим, разъясняя это решение Синода, сказал, что оно касается членов Старообрядческой Церкви, имеющей трехстепенную иерархию, а также членов Римско-Католической Церкви, когда они «в случае болезни или по иной причине, обращаются к священнослужителям Русской Православной Церкви с просьбой о духовном утешении и за совершением Святых Тайн. (Это может быть в тех случаях, когда последователи старообрядческого и католического исповеданий не имеют возможности обратиться к священнослужителям своих Церквей.) В этих случаях духовенству Русской Православной Церкви надлежит проявить пастырскую заботу и преподать нуждающимся духовное утешение и Святые Таинства. Но практика эта не получила распространения в Церкви.

Важнейшей стороной нашей внешней церковной деятельности в 1960-е годы оставались взаимоотношения с братскими Православными Церквами. В 1960 году Патриарх Алексий во второй раз совершил паломничество на Восток и нанес визит Патриарху Константинопольскому Афинагору. В 60-е годы в Москву неоднократно приезжали представители автокефальных Православных Церквей. По инициативе Константинопольского Патриархата в 1961 году на острове Родосе было проведено Первое Всеправославное Совещание Поместных Церквей. Его задачей явилась подготовка Великого Всеправославного Собора. В 1963 году на Родосе проведено Второе, а в 1964 году, там же - Третье Всеправославное Совещание. Главной темой Совещания был богословский диалог с Римско-Католической, Старообрядческой и Англиканской церквами. Вопросы, связанные с подготовкой Всеправославного Собора, рассматривались на Всеправославном Совещании, проведенном в 1968 году в Женеве.

Между тем, в положении Русской Церкви внутри страны в середине 60-х годов произошли благоприятные перемены. Начало им было положено отставкой Н.С.Хрущева, состоявшейся 14 октября 1964 года в Праздник Покрова Божией Матери. Пришедшее к управлению страной более трезвое руководство, осознавая утопичность многих проектов Хрущева, встало на почву реальности и в своей политике по отношению к верующим, которые по-прежнему составляли значительную часть населения страны.

Массовое закрытие религиозных общин, в том числе и православных церквей, было прекращено. Но церкви, закрытые в годы хрущевских гонений, за все 20 «застойных» лет не были возвращены верующим. В связи с массовым оттоком сельского населения в город, некоторые сельские приходы теряли прихожан и закрывались; в то же время возможности для открытия новых приходов в городах, население которых стремительно росло, оставались крайне затруднительными. За вторую половину 60-х годов число православных приходов убавилось с 7523 в 1966 году до 7274 в 1971 году.

В конце 60-х годов прекратилась практика частых переводов архиереев из одной епархии в другую, обусловленная ненормальными условиями, в которые поставлена была Церковь на рубеже 50-60-х годов. Архиереи получили более широкие возможности для объездов своих епархий для контроля за пастырской деятельностью священников, однако не в тех пределах, которые были доступны им в послевоенные годы.

В изменившейся обстановке в кругах епископов и духовенства, озабоченного состоянием церковных дел, пробудилась надежда на восстановление того положения, в котором Церковь находилась в 50-е годы. К тому времени уже проявили себя нездоровые последствия реформы приходского управления, на которую Церковь вынуждена была пойти на Архиерейском Соборе 1961 года. Устранение настоятелей и клириков от административно-хозяйственных дел ставило их в ложное положение, затрудняло и в духовном окормлении паствы; порождало конфликтные ситуации; власть старост, не всегда имевших твердые христианские убеждения, приобрела неподобающие, непомерные масштабы.

Летом 1965 года архиепископ Калужский Ермоген (Голубев) составил проект петиции на имя Святейшего Патриарха с предложением внести поправки в ту редакцию «Положения о Русской Православной Церкви», которая была принята Архиерейским Собором. В этом проекте предлагалось ввести настоятелей приходов в состав Приходского собрания («двадцатки») и Приходского совета в качестве председателя.

Документ, составленный архиепископом Ермогеном, подписали также архиепископы Пермский - Леонид (Поляков), Иркутский - Вениамин (Новицкий), Новосибирский - Павел (Голышев), Казанский -Михаил (Воскресенский); епископы Рижский - Никон (Фомичев), Тамбовский - Михаил (Чуб) и Корсунь-Шевченковский - Григорий. Но путь к внесению новых изменений в «Положение о Русской Православной Церкви» был закрыт. Петиция не возымела успеха.

В 1967 году архиепископ Ермоген, находившийся на покое в Жировицком Успенском монастыре, уже единолично обращается к Патриарху с письмом, в котором подвергает резкой критике строй высшего церковного управления, установленный Поместным Собором 1945 года, предлагая вернуться к той схеме высшего управления, которая была разработана на Соборе 1917 - 1918 годов. Он писал: «В «Положении» собственно ничего не говорится о порядке формирования Синода, а только указывается, что он состоит из шести членов, из которых три митрополита - Киевский, Московский и Крутицкий - являются постоянными членами Синода, а три - временными, вызываемыми по очереди на полгода. Такой порядок имел бы еще ... смысл, если бы постоянные члены - митрополиты, занимали свои кафедры в силу канонического избрания на эти кафедры, но поскольку эти митрополиты назначаются и перемещаются в обычном для прочих архиереев порядке, то соединение постоянного членства в Синоде с занятием данных кафедр теряет канонический смысл». В избрании Патриарха архиепископ Ермоген тоже предлагает вернуться к регламенту, установленному Поместным Собором 1917 - 1918 годов. «Приходится поражаться, - пишет он, - с какой глубокой серьезностью был разработан на Соборе 1917 - 1918 годов порядок избрания Патриарха с целью обеспечить продуманность избрания и наилучшим образом гарантировать свободу волеизъявления Собора в этом первостепенной важности вопросе». В письме архиепископа Ермогена оспаривается и правомерность избрания Синодом епископов на кафедры, в общем вполне традиционного для Русской Церкви, и предлагается возвращение к тому порядку замещения архиерейских кафедр, который был разработан Поместным Собором 1917-18 годов, но на практике продержался лишь несколько послесоборных лет: «У нас избираются кандидаты во епископы Синодом и, безусловно, не без согласования с Советом по делам религий, а с епископатом, не входящим в Синод, никакого согласования об этом не производится».

Предложения архиепископа Ермогена, продиктованные искренней тревогой за состояние церковных дел, были, конечно, нереалистичны.

В ноябре 1965 года священники Николай Эшлиман из Москвы и Глеб Якунин из Дмитрова направили два открытых письма на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорного и Патриарха Московского и всея Руси Алексия. В письме Патриарху речь шла о заслугах Русской Церкви перед русской государственностью и культурой, о нарушении гражданскими властями законодательства о религиозных культах, о насильственном закрытии храмов в 1959 -1964 годах. Второе письмо переполнено развязными обвинениями Патриархии, епископата и духовенства в попустительстве закрытию храмов; священники Н.Эшлиман и Г.Якунин потребовали немедленно созвать Поместный Собор и отменить постановление Архиерейского Собора 1961 года о реформе приходского управления.

Письма были переведены на иностранные языки, получили мировую огласку, дали толчок для развязывания широкой кампании в зарубежных средствах массовой информации против нашего государства и против иерархии Русской Православной Церкви. Эти письма, в которых правда была перемешана с демагогией, угрожали внести раздор в среду духовенства.

24 декабря 1965 года Патриарх Алексий I подписал резолюцию: «Священники Московской епархии Н.Эшлиман и Г.Якунин обратились к нам с так называемым «Открытым письмом», в котором предприняли попытку осуждения деяний Архиерейского Собора 1961 года, а также действий и распоряжений церковной власти. Не дождавшись какого-либо ответа на письмо, они самовольно разослали его копию всем епархиальным архиереям, пытаясь нарушить церковный мир и произвести соблазн в Церкви. Тем самым составители письма не выполнили данное ими перед рукоположением обещание (присягу) «проходить служение согласно с правилами церковными и указаниями начальства». Получившие копию письма архиереи присылают в Патриархию свои отзывы, в которых выражают несогласие с содержанием письма и возмущаются действиями двух священников, посягающих на церковный мир. Ввиду изложенного, поручить Преосвященному митрополиту Крутицкому Пимену указать составителям на незаконность и порочность их действий..., направленных на соблазн Церкви, и на соответствующем докладе Преосвященного иметь о священниках Н.Эшлимане и Г.Якунине особое суждение. Резолюцию сообщить циркулярно всем Преосвященным».

В мае митрополит Пимен беседовал в авторами открытых писем, надеясь на их раскаяние. Но они по-прежнему стояли на своем. 13 мая 1966 года митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен запретил их в священнослужении.

В 1968 году Русская Православная Церковь праздновала 50-летний юбилей восстановления Патриаршества. На торжества в Москву прибыли делегации от Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской, Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской, Кипрской, Элладской Церкви, а также от Православных Церквей в Польше и Чехословакии, делегация Финляндской автономной Церкви. Среди высоких гостей были Патриарх Иерусалимский Венедикт I, Католикос-Патриарх всея Грузии Ефрем II, Сербский Патриарх Герман, Румынский Патриарх Юстиниан, Болгарский Патриарх Кирилл, митрополит Варшавский Стефан, митрополит Пражский Дорофей. Широко представлены были на торжествах инославные церкви.

Торжества открылись в храме Воскресения Христова в Сокольниках 26 мая благодарственным молебном перед Иверской иконой Божией Матери. С приветственной речью к собравшимся обратился Патриарх Алексий I. Юбилейное собрание состоялось 28 мая в Покровском храме Московской духовной академии в Троице-Сергиевой Лавре.

С докладом на собрании выступил митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим. В докладе был дан краткий очерк истории Русской Церкви, более подробно митрополит Никодим остановился на новейшем периоде церковной истории, начало которому было положено Поместным Собором 1917 - 18 годов. О нем докладчик сказал, что, «несмотря на все человеческие погрешности, ошибки и заблуждения, обусловленные духовной связью ряда его участников со старым миром, или, лучше сказать, вопреки этим погрешностям, ошибкам и заблуждениям, он стал великим историческим событием церковной жизни, без которого была бы немыслима вся последующая канонически-преемственная жизнь нашей Церкви».

С краткой речью на торжественном заседании выступил Патриарх Алексий. Юбилейные торжества завершились Божественной литургией в Богоявленском Патриаршем Соборе, которую возглавил Патриарх Сербский Герман.

В конце 60-х годов церковная жизнь стабилизировалась в сравнении с бурным началом десятилетия. Но начал сказываться острый недостаток в кадрах духовенства. Старшее поколение священников, переживших предвоенное и военное лихолетье, уходило в иной мир. Закрытие духовных школ, сокращение числа воспитанников в оставшихся школах не позволяло восполнять естественную убыль духовенства выпускниками семинарий. Приходилось рукополагать благочестивых мирян, не получивших школьного церковного образования, часто с недостаточным общим образованием. На Украине, в особенности Западной, в ограде Церкви осталось несравненно больше чад, чем в России; большая часть детей в Галиции, Закарпатье, на Волыни - воспитывались в религиозных семьях. Поэтому среди рукополагаемых не только для церквей своего края, но и для служения в российских епархиях преобладать стали выходцы из западных епархий.

К концу 60-х годов, когда уходило из жизни поколение людей, чья юность пришлась на дореволюционные годы; заметно уменьшилась в сравнении с послевоенным десятилетием и посещаемость храмов прихожанами. Снизилось число крещений. В России среди молящихся в церквах решительно преобладали теперь уже пожилые женщины. Состарились те, кто вернулся в Церковь в военные и послевоенные годы, а приток молодых людей в Церковь почти иссяк; обращения были немногочисленными, в основном в среде столичной интеллигенции.

Но духовное горение верных чад Церкви не угасало. Вот как описывает свои впечатления от посещения православных храмов в нашей стране русская гостья из-за рубежа. «Будничная служба у Николы в Хамовниках. Без хора пели женщины по-крестьянски, но так естественно, как дыхание. Эти простые и скромные люди не были ни экстатичны, ни трагичны, но скоро погружаешься в поток их напряженной беседы с Богом, и в голову приходит мысль: «Так молятся только тогда, когда в доме умирающий». И вот ее же впечатление от посещения Никольского собора в Ленинграде: «Переводчицы ретировались в комнату при галерее. Когда подходил момент пения Символа веры, я не вытерпела и позвала переводчиц посмотреть. Оказалось, что ни одна из них никогда не была в церкви. Они были изумлены. «Чаю воскресения мертвых...», - как гром неслось к сводам Церкви, а они, забыв положенный им этикет снисходительной терпимости к отсталым старушкам, свесившись, смотрели вниз на небывалую красоту и повторяли: «Наизусть поют!..» Около церкви продавали ветки березы в Троицын день. По дороге мне встретилась сгорбленная старушка. Увидя у меня ветки, она взмолилась: «Дай мне, голубка, веточку, Христа ради! Стояла в очереди вчера, да не достала». Я с радостью поделилась. Тогда она, стоя тут же на тротуаре, стала широко креститься и кланяться, молясь за моих покойных родителей, за меня и всех моих родных. Это была Россия, меня молитвенно провожающая».

В 60-е годы из жизни ушли выдающиеся иерархи: митрополиты Гурий (Егоров; +1965), Иоанн (Соколов; +1968), Мануил (Лемешевский; +1968), Нестор (Анисимов; +1962), архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий; +1961), епископ Афанасий (Сахаров; +1962). В это же десятилетие были хиротонисаны во епископы: Никодим (Ротов) - в 1960 году, Кассиан (Ярославский), Алексий (Ридигер; ныне Патриарх Московский и всея Руси), Николай (Кутепов) - в 1961 году, Серафим (Никитин) - в 1962 году, Антоний (Мельников) - в 1964 году, Владимир (Сабодан) и Ювеналий (Поярков) - в 1966 году.

10 апреля 1970 года Патриарх Алексий I вместе с членами Синода подписал томос, которым дарована была автокефалия Православной Церкви в Америке, называвшейся до тех пор Греко-Православной католической Церковью в Америке, или по-другому - «митрополичьим округом», выросшим из миссионерской Алеутской и Аляскинской епархии. Соглашение о нормализации отношений с Американской Церковью было подписано 31 марта митрополитом Никодимом и митрополитом всей Америки и Канады Иринеем.

Московская Патриархия тогда же нормализовала отношения с Японской Церковью, которая в послевоенные годы оказалась незаконным образом в юрисдикции Американского «митрополичьего округа», даровавшего ей автокефалию. С иерархий Американской и Японской Церквей сняты были запрещения, тяготевшие над ними.

На заседании 10 апреля 1970 года Священный Синод причислил к лику святых просветителя Японии - равноапостольного Николая (Касаткина).

Устроение канонически правильных отношений Московского Патриархата с Американской и Японской Церквами явилось последним первосвятительским деянием Патриарха Алексия. Жизнь великого старца, перешагнувшего за 90-летний рубеж, угасала. После праздника Сретения, 15 февраля, Святейший Патриарх перенес инфаркт. Последние дни своей земной жизни он провел в загородной резиденции в селе Лукине. 17 апреля, зная о приближении смерти, Патриарх продолжал работать: последнего посетителя он принимает за 19 минут до кончины. В 21 час 49 минут сердце Святейшего Патриарха остановилось. Возле одра Святейшего находились дежурный врач и его личный секретарь Остапов.

Погребение Предстоятеля Русской Церкви состоялось 21 апреля, во вторник, после литургии Преждеосвященных Даров. Останки блажен нопочившего Первосвятителя нашли упокоение в храме Всех Святых земли Русской под Успенским Собором Троице-Сергиевой Лавры, возле могилы глубоко чтимого Святейшим Патриархом великого миссионера митрополита Макария (Невского). В отпевании и погребении почившего Предстоятеля Русской Церкви участвовали Католикос-Патриарх Грузии Ефрем II, Патриарх Болгарский Кирилл, митрополит Варшавский Василий, митрополит Пражский Дорофей, сонм архипастырей и пастырей. На погребение Патриарха Алексия прибыли Патриарх-Католикос армян Вазген I, кардинал Иоанн Виллебрандс и другие видные деятели инославных церквей.

Патриарх Алексий I (в миру Сергей Владимирович Симанский) родился 27 октября 1877 года в Москве в благочестивой и просвещенной старинной дворянской семье. Отец Первосвятителя Владимир Андреевич служил синодальным чиновником, впоследствии удостоился высокого придворного чина камергера. Родной теткой Патриарха была игумения Леонида (Озерова), настоятельница Новодевичьего монастыря.

В 1888 году, получив хорошее домашнее образование, Сергей Симанский поступил в гимназический класс Лазаревского института восточных языков, а оттуда перешел в привилегированный Николаевский лицей. Уже в лицее мальчика отличала особая любовь к храму. Святитель вспоминает о своем отрочестве: «Как отрадно было после молитвы приложиться к любимой иконе и получить благословение батюшки! Сколько благодатных, теплых воспоминаний оставалось в душе от таких знаменательных событий, неразрывно связанных с храмом, как говение на первой и на 2-ой неделе Великого Поста или на Пасхальной Седмице». Огромное влияние на формирование души отрока оказал лицейский законоучитель протоиерей Иоанн Соловьев. Уже в лицейские годы юноша хотел посвятить жизнь служению Церкви, но по настоянию родителей, окончив лицей с серебряной медалью, в 1896 году поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил со степенью кандидата права. Военную службу проходил (вольноопределяющимся) в гренадерском Самогитском полку.

На Покров в 1900 году Сергей Владимирович поступил в Московскую духовную академию. В академии будущий Патриарх слушал лекции выдающихся ученых В.Ключевского, Н.Аптерева, А.Голубцова. Неизгладимое впечатление на духовное развитие аскетически настроенного юноши оказал ректор академии епископ Арсений (Стадницкий), впоследствии митрополит, выдающийся церковный деятель, в 1917 году один из трех кандидатов на Патриарший Престол. Это был человек редкого ума, бесстрашия, воли, талантливый церковный историк и публицист, проповедник с несравненным даром слова. Требовательный, но справедливый ректор оценил способности и благочестивую настроенность студента из дворян и полюбил его.

9 февраля 1902 года Сергей Владимирович принял постриг от руки ректора с наречением имени святителя Московского Алексия. Вскоре он был рукоположен в иеродиаконы, а 21 декабря 1903 года - в иеромонахи. В 1904 году иеромонах Алексий закончил духовную академию, получив степень кандидата богословия за курсовое сочинение «Господствующие в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета (Дроздова)».

Началось обычное для ученого богослова-монаха административно-педагогическое служение Церкви. Иеромонах Алексий был назначен инспектором Псковской духовной семинарии, и в Пскове служба его проходила под архипастырским окормлением епископа Арсения, занимавшего тогда уже Псковскую кафедру.

16 сентября 1906 года иеромонах Алексий был назначен ректором Тульской семинарии с возведением в сан архимандрита. Вручая жезл новому архимандриту, епископ Арсений сказал: «Возлюбленный брат, помни, что не избежишь неправды и клеветы человеческой. Будешь исполнять свой долг и поступать по закону - заслужишь нарекания в формализме, придирчивости. Будешь относиться к людям только с любовью, снисходительно - не избежишь обвинения в том, что не держишь как следует бразды правления. Где же найти утешение? - спросишь ты, испытав на опыте тяготы начальствования. Оно только в молитве и в сознании исполненного долга». Прибыв в Тулу на Покров Божией Матери, архимандрит Алексий прямо с вокзала направился в семинарскую церковь и совершил литургию. Перед молебном по случаю начала учебного года, он обратился к воспитанникам со словами назидания: «Не забывайте молитвы, которая есть дыхание благодатной жизни. К Небесному Учителю возводите взор ума вашего. К Нему простирайте воздыхание сердца, когда приступаете к учению, когда вас постигают скорби...» Ректор семинарии преподавал Новый Завет. В Туле зрел проповеднический, административный и педагогический талант будущего Предстоятеля Русской Церкви.

При прощании с ректором в 1911 году один из его учеников сказал: «Вы поступили... именно в то время, когда в духовной школе особенно чувствовалась нужда в хороших начальниках, наставниках и руководителях... В Вас мы сразу же нашли приветливого, отзывчивого ко всем нашим юношеским запросам начальника и доброго воспитателя - человека... Ревностно относясь к поддержанию и укреплению в нас необходимого религиозного чувства и направления, Вы создали особенно торжественное и величественное богослужение... Вы так бережно обращались с душой каждого, боясь излишней суровостью запугать ее, оттолкнуть от себя». Из Тулы архимандрит Алексий был переведен в Новгород ректором семинарии и настоятелем древнего монастыря преподобного Антония Римлянина. Ректорские труды под руководством его учителя, теперь уже Новгородского архиепископа Арсения, продолжались менее двух лет.

28 апреля в Софийском соборе состоялась хиротония архимандрита Алексия во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии. Хиротонию возглавил высокий, гость России - Патриарх Антиохийский Григорий IV. В слове при наречении ставленник сказал: «Служение епископа есть путь страданий и Креста, потому что оно есть последование за Пастыреначальником -Христом, потому что оно есть продолжение того дела спасения людей, на которое послал Спаситель своих учеников и апостолов, кровью и смертью запечатлевших свое посланничество... И я восхожу на епископскую кафедру, которую святой Григорий Богослов... назвал «завидною и опасною высотою», исповедуя свое недостоинство, свою немощь, свою духовную нищету... Я благодарю Бога за то, что дает нам редкое, исключительное счастье иметь во главе моих рукоположителей великого представителя древнейшей святой Антиохийской Церкви Блаженнейшего Патриарха Григория... Твоих усердных молитв, святой владыко Церкви Новгородской, архипастырь и благодетель мой, я с особым дерзновением прошу и молю. Под твое мудрое и надежное руководство всеблагий Промысл поставил меня еще тогда, когда из мира я всей душой устремился на путь святого иночества... и с тех пор вся моя иноческая жизнь связана с тобою... Научи меня твоей любви к пастве, твоей неоскудевающей архипастырской ревности, твоей твердости и мудрости, твоему неотступному стоянию за правду...»

Когда началась первая мировая война, епископ Алексий воодушевлял свою паству на самопожертвование ради Отчизны. В речи перед войсками, уходившими на фронт, епископ сказал: «Настал час воли Божией, наступила грозная година испытаний для нашего дорогого Отечества. Грозный и лукавый враг дерзновенно поднял меч свой на нас и угрожает нашему священному достоянию... быть может, Промысл Божий готовит нам великий жребий подавить ту вековую неправду и то беззаконие, которые тяготели над государствами Европы...» Будущий Предстоятель Русской Церкви устраивает лазареты, служит в них молебны и панихиды по усопшим. В ту пору архиепископ Арсений подолгу бывал в Петербурге, участвуя в деятельности Священного Синода и Государственного Совета, и викарный епископ управлял епархией.

Получив в феврале весть об отречении Императора Николая II, епископ Алексий обращается к пастве с воззванием: «Твердо веруя, что за крестом внешних испытаний и внутренних нестроений дорогой Родины нашей наступит светлое воскресение и обновление Великой России, православное духовенство города Новгорода призывает всех объединиться в общей горячей молитве к милосердному Господу, да благословит Он в эти тяжелые минуты созидательную работу нового строя». В тяжкие годы гражданской войны епископ оставался в своей епархии, большую часть времени самостоятельно управлял ею. В Новгороде на его долю выпали суровые испытания.

В феврале 1921 года Патриарх Тихон назначил епископа Алексия первым викарием Петроградской епархии с титулом епископа Ямбургского. А вскоре после этого разразился обновленческий раскол. 29 мая 1922 года, после ареста митрополита Вениамина, епископ Алексий вступил в управление Петроградской епархией. Желая разрядить ситуацию, управляющий епархией снял отлучение с взбунтовавшихся клириков: протоиереев А.Введенского, А. Боярского и священника Е.Белкова. Обновленческое Высшее Церковное Управление через протоиерея В.Красницкого, заместителя Председателя Высшего Церковного Управления, в ультимативной форме потребовало от епископа Алексия подчиниться ему: «Предлагаю вам, - писал самозванец, - немедленно вступить в обязанности Председателя Епархиального управления, без чего не может быть осуществлено Вами управление Ленинградской епархией. Ленинградское Епархиальное управление должно действовать строго по указанию Высшего Церковного Управления». Епископ Алексий отказался подчиниться самочинному раскольническому центру, и был им «уволен на покой». По проискам живоцерковников он в октябре 1922 года подвергся административной высылке в Казахстан в город Каракалинск.

Весной 1926 года на Благовещенье епископ Алексий вернулся в Ленинград. Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий назначил его управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, позже Хутынского. Митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий) находился тогда в Ташкенте. Обновленческая скверна не захватила Новгородской епархии; в Новгороде им принадлежал лишь один храм - Знаменский собор.

Митрополит Сергий включил архиепископа Алексия в учрежденный им в 1927 году Временный Патриарший Синод. Вместе с Заместителем Местоблюстителя архиепископ Алексий участвовал в составлении знаменитой «Декларации» от 29 июля 1927 года.

18 мая 1932 года архиепископ Алексий вместе с двумя другими членами Синода был возведен в сан митрополита с титулом Старорусского. В конце 1932 года в связи с тем, что после кончины митрополита Ташкентского Никандра (Феноменова), проживавший более 10 лет в Ташкенте митрополит Арсений был назначен на Ташкентскую кафедру, митрополит Алексий стал титуловаться по имени епархии, которой он управлял уже в течение 6 лет, а в 1933 году после ухода на покой митрополита Ленинградского Серафима (Чичагова), владыка Алексий был переведен на Ленинградскую кафедру. 28 октября 1933 года он совершил богослужение в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры.

Ленинград был главным оплотом обновленчества; в этом городе прочную опору имели и иосифляне, не поминавшие за богослужением имени митрополита Сергия. Новому митрополиту пришлось много потрудиться над охранением канонического строя церковной жизни в своей особенно сложной епархии. Все время, свободное от административных попечений, митрополит Алексий посвящал богослужениям в городских церквах. По воспоминаниям современников, он часто служил в маленьких окраинных церквах по священническому чину. Обновленческий лжемитрополит Николай Платонов, впоследствии ренегат и пропагандист атеизма, часто выступал с наглыми личными нападками на православного митрополита; но его старания вызвать владыку на спор оставались тщетными. Святитель ни разу не ответил на его бранные выпады. Своим необычайно высоким авторитетом у паствы митрополит Алексий обязан был в значительной мере совершенному отсутствию желания искать популярность, льстить народу, заискивать перед ним.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны митрополит Алексий был вызван в Патриархию в Москву. 10 августа 1941 года он произнес в Москве слово, проникнутое традиционным для русского духовенства глубоким и подлинным патриотическим чувством: Русский человек бесконечно привязан к своему Отечеству, которое для него дороже всех стран мира. Ему свойственна тоска по Родине, о которой у него постоянная дума, постоянная мечта. Когда Родина в опасности, тогда особенно разгорается в сердце русского человека эта любовь. Он готов отдать все свои силы на защиту ее; он рвется в бой за ее честь, неприкосновенность и целость проявляет беззаветную храбрость, полное презрение к смерти. Не только как на долг, на священный долг, смотрит он на дело ее защиты, но это есть непреодолимое веление сердца, порыв любви, которую он не в силах остановить, которую он должен до конца испытать... Мы веруем, что и теперь Великий Предстатель за землю Русскую преподобный Сергий простирает свою мощь и свое благословение русским воинам. И эта вера дает нам всем неиссякаемые силы для упорной и неустанной борьбы. И какие бы ужасы не постигли нас в этой борьбе, мы будем непоколебимы в нашей вере в конечную победу правды над злом, в окончательную победу над врагом».

Вскоре после этого митрополит Алексий вернулся в свой кафедральный город. Девятьсот блокадных дней провел он со своей паствой, вместе с народом, в осажденном, вымирающем и замерзающем городе. Непрерывные бомбежки и артобстрелы, трупы умерших от голода непогребенных жителей на каждом шагу... но городские церкви были переполнены молящимися людьми. Митрополит Алексий был все время в храме, одно время он даже жил на колокольне Никольского собора. Служил литургию, молебны, а в будние дни - часто без диакона, сам причащал и читал поминания. Всякий мог тогда прийти к нему со своим горем, и он принимал пасомых и утешал их беседами. В своих проповедях и посланиях к пастве митрополит внушал им надежду на избавление и победу.

В пасхальном послании 1943 года святитель написал: «Во всех нас заговорил русский, сын одного Отечества, и встали не за себя, не за личные блага, а за Мать-Родину, которой грозит разорение и гибель... А над всем сим - непоколебимая вера, присущая русскому православному человеку, вера в бесконечную милость Божию, сильную превозмочь гордость насилия и даровать победу народу, явившему столь великую крепость духа в годину тяжкой опасности».

4 сентября 1943 года митрополит Алексий участвовал в беседе трех виднейших иерархов Русской Церкви с Председателем Совмина СССР; а 12 сентября 1943 года состоялось избрание Патриарха. После кончины Патриарха Сергия, митрополит Алексий по завещанию Первосвятителя и с согласия Святейшего Синода взял на себя обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола.

2 февраля 1945 года Поместный Собор избрал митрополита Московского Алексия Патриархом Московским и всея Руси. Первосвятительское служение великого старца продолжалось 25 лет. Господь даровал ему редкое долголетие.

Перед отпеванием блаженнопочившего Патриарха, митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен произнес надгробное слово. Он сказал: «...Шествие Святейшего Патриарха Алексия в потусторонний мир начинается с тех мест на земле, которые он очень любил и о которых проявлял любвеобильную заботу. Это обитель преподобного Сергия Радонежского, в которой прошла юность Святейшего Патриарха, его годы учения в духовной академии, время монашества и монашеского искуса, а затем и настоятельство, так как во время Патриаршества Святейший Патриарх Алексий являлся одновременно и священноархимандритом Троице-Сергиевой Лавры... Имя Святейшего Патриарха известно как имя усердного делателя непрестанной молитвы... Он с благоговением и слезами на глазах стоял перед ракой преподобного Сергия, вознося горячие молитвы о Русской Православной Церкви и ее чадах...»

Ссылки по теме
Форумы