Новый летописец (IX)

К оглавлению


188. Об осаде города Коломны.

Вор же Тушинский, видя крепкое [осадное] сидение Московского государства и умыслив выморить [Москву] голодом, послал под Коломну полковника Млоцкого со многими литовскими людьми, чтобы перекрыть к Москве путь, чтоб невозможно было ниоткуда запасам пройти. Млоцкий же пришел под Коломну и город Коломну осадил.

189. О казни Крюка Колычева.

На боярина Крюка Колычева сказал Василий Бутурлин царю Василию, что он умышляет царю Василию [сотворить зло] и в Тушино отпускает [людей]. Царь же Василий повелел его схватить, и многих людей с ним перехватал, и его и многих людей пытал; и после пытки его повелел казнить на Пожаре, а которые в его деле были, [тех] посадили по тюрьмам.

190. О дороговизне хлебной в Москве и о приезде Мартьяша Мизинова.

В Москве была хлебная дороговизна великая: покупали четь ржи за семь рублей. И многие люди пошли в Тушино, а иные хотели идти; к царю Василию приходили с шумом: «Докуда в осаде сидеть и голод такой терпеть?» Царь же Василий их укреплял, разговаривая с ними. Они же того не слушали. В то же время пришли из Тушина ротмистр Мартьяш Мизинов да князь Роман Гагарин и начали во весь мир говорить, чтобы не прельщались на дьявольскую прелесть: «Точно истинный Вор, а дело все литовского короля, который хочет православную христианскую веру попрать; а то в таборах подлинно ведомо, что пришли в Новгород немецкие люди, а Литву от Новгорода отбили прочь». Люди же в Москве в ту пору были в великой шаткости, многие хотели к Тушинскому Вору идти и, слыша такие речи от перебежчиков, укрепились в Москве, ни один с Москвы не поехал в Тушино.

191. О побоище Бобовского.

Пришел в таборы полковник Бобовский с литовскими людьми и с великим хвастовством, и на Ружинского гетмана стал шуметь, что до сих пор не сумел Москву взять, и пошел на Москву с великим хвастовством. Царь же Василий, возложа упование на Бога, повелел боярам идти с Москвы против них. И был бой великий, и по милости Всещедрого Бога и Пречистой Богородицы и молитвою московских чудотворцев сделалось по пророческому слову: «Лук сильных изнеможет, а немощные препояшутся силою». Божией милостью тех литовских людей побили наголову, а остальных топтали до таборов, едва в таборах со страху устояли. Царь же Василий воздал молитву Богу и повелел петь молебны, видя такой дар Божий.

192. О присылке [посланцев] от Федора Ивановича Шереметева к Москве.

Пришли же посланцы от боярина Федора Ивановича Шереметева и сказали, что [он] идет к Нижнему Новгороду, и многие понизовые города очистил, и литовских людей и русских воров много побил. В Москве люди, то услышав, наипаче начали крепиться; посланников же, Солового Протасьева с товарищами, государь пожаловал своим государевым жалованием.

193. Об обращении города Владимира.

В городе же Владимире познали люди дьявольскую прелесть и, помня о своих душах и крестном целовании, начали обращаться к Московскому государству. Воевода же Михаил Тумак Вельяминов не захотел [обратиться] к Московскому государству и к царю Василию и начал стоять за Вора. Люди же города Владимира его схватили и повели в соборную церковь, чтобы ему причаститься. Отец же его духовный, соборный протопоп, его причастил, и вели его из церкви, и говорили всем людям: «Сей враг есть Московскому государству». Они же его взяли и миром убили камнями, а сами поцеловали крест царю Василию и с воровскими людьми начали биться не щадя голов своих, а к Москве послали с повинной, бить челом царю Василию о своих винах. Царь же Василий послал к ним воевод своих и ратных людей.

194. О побоище литовских людей под Москвою.

Гетман же Ружинский, и полковники, и русские воры, которые в Тушине [были], бояре и дворяне и всякие люди, вознесясь гордостью великой, собрались и все пошли под Москву потому, что город деревянный, [желая его], придя, выжечь, а людей изрубить. И прибежали в Москву перебежчики, и сказали царю Василию, что поднялись на Москву всеми таборами литовские люди. Царь же Василий был в великой скорби и, советовавшись с патриархом Гермогеном и с боярами, повелел боярам и воеводам идти против них навстречу. Бояре же пошли против них с обозом; и бой был весь день, и начали московских людей осиливать, и конных людей столкнули с места, и пешие люди едва устояли, потому что пришел на помощь боярин князь Иван Семенович Куракин, а с другой стороны князь Андрей Васильевич Голицын да князь Борис Михайлович Лыков. И пришли они на литовских людей и на русских изменников, и их перебили многих людей, и топтали до речки Ходынки. Литовские же люди и русские воры многие со страху из таборов побежали. Так бы, не остановись московские люди у речки, и они бы, таборы покинув, побежали: такова московских людей храбрость была. С тех пор как сели в осаде в Московском государстве, и когда Московское государство было единым, так не бились. Литовские же люди с той поры под Москву явно перестали приходить.

195. О приходе под Нижний боярина Федора Ивановича Шереметева с людьми.

Боярин Федор Иванович Шереметев с ратными людьми пришел в Нижний. Нижегородцы же, видя приход к ним ратных людей, возрадовались, потому что им было утеснение великое от литовских людей и от русских воров. Федор же, будучи в Нижнем, на многих воровских людей от себя посылал [войска] и многих воровских людей побивал, а иных многих обратил к царю Василию.

196. О побоище литовских людей под Юрьевцом Поволжским.

Пришла весть в Нижний, что из Суздаля идет Лисовский с литовскими людьми и с русскими ворами за Волгу, воевать костромские, и галицкие, и унженские, и юрьевские места. И послал Федор Иванович на них [рать] в судах, и сошлись с ними под Юрьевцом Поволжским на острове, и побили их наголову, а иных потопили. Лисовский же с небольшим отрядом, что в ту пору был на берегу, убежал, и возвратились ратные люди в Нижний со многим богатством.

197. О походе из Нижнего Федора Ивановича Шереметева.

Из Нижнего боярин Федор Иванович Шереметев пошел под Муром, а в Муроме уже до его прихода царю Василию крест целовали. Из Мурома пошел под Касимов и Касимов осадил; и в Касимове сидели крепко, не хотя город царю Василию сдать. Боярин Касимов взял приступом, и многих воровских людей перебил, а иных живых взял; и тех, которых мучили в темнице за царя Василия, всех освободил. В Касимов же пришли к нему из Москвы от царя Василия князь Семен Прозоровский да Иван Чепчугов с милостивым словом на службу, что он царю Василию служил и за него стоял; да и про то ему говорили, что он идет неспешно, о государевом деле не радеет, а товарища его Ивана Салтыкова взяли в Москву.

198. О ворах астраханских, которые назвались царевичами.

Грехов ради наших, дьявольским наущением восставали неведомо откуда такие воры, назывались праведным [царским] корнем: иногда царя Ивана сыном Васильевича, иногда царевича Ивана Ивановича сыном, а иной назывался царя Федора Ивановича сыном. Как у тех окаянных злодеев, неведомо откуда взявшихся, уста отверзались и язык говорил; а назывались таким праведным корнем иной боярский человек, а иной мужик пашенный. Вор же стоял под Москвой, в то же время под Астраханью появились три вора: один назвался Август, царя Ивана сын, другой же назвался Осиновик, сын царевича Ивана, а третий назвался Лавр, царя Федора Ивановича сын. Те же воры казаки с Августом и Лаврентием пошли под Москву к Тушинскому Вору. Того же Осиновика сами они и повесили на Волге, а с теми же [самозванцами] пришли в Тушино и тех воров привели с собою. Вор же тех казаков пожаловал, а тех воров Августа и Лаврентия велел повесить в Тушине на московской дороге. Всех же тех воров, которые назывались царским корнем, знали многие люди, который откуда взялся. Того же Вора Тушинского, который назвался расстригиным именем, отнюдь никто не знал: неведомо откуда взялся. Многие же узнавали, что он был не от служивого корня; думали, поповский сын или церковного дьячка потому, что весь обиход церковный знал.

199. О приходе немецких людей в Великий Новгород.

Пришел в Великий Новгород к боярину, к князю Михаилу Васильевичу Шуйскому Скопину, Семен Васильевич Головин да дьяк Сыдавной Васильев, а с ними пришли немцы конные и солдаты с воеводами, с Яковом Пунтусовым да с Иветьгором, и начали уговариваться о найме. И решили с ними на слове, почем им платить в месяц; и, о том уговорясь, записями между собой укрепились. И начал князь Михаил Васильевич собираться идти на очищение Московского государства.

200. О посылке под Псков из Новгорода.

Послал же князь Михаил Васильевич, еще до прихода немцев, Лазаря Осинина, а с ним послал дворян да атамана казачьего Тимофея Шарова, чтобы Псков обратить к царю Василию. Псковичи же, услышав, что к ним идут из Новгорода на осаду, собравшись, пошли навстречу и сошлись с новгородской силой в десяти верстах от Пскова. И по милости Божией тех псковичей воровских людей побили. Они же отошли к Пскову. Новгородцы же пошли за ними. Псковичи же опять новгородцев из Пскова встретили, и бой был между ними больше первого; и по милости Божией псковичей же побили. Псковичи же, видя свое изнеможение, сели в осаде. И о том [воеводы] писали к князю Михаилу Васильевичу, и князь Михаил Васильевич, видя их непокорство, повелел от Пскова идти в Новгород затем, что вскоре собирался подниматься [в поход] к Москве.

201. О посылке из Новгорода [воевод] к Торопцу и о побоище литовских людей.

Послал же князь Михаил Васильевич из Новгорода на литовских людей немецкого воеводу Ивелгорова с немецкими людьми да с русскими людьми Федора Чулкова. Они же пришли в Русу Старую, и литовские люди, покинув Русу, побежали. Воеводы же пошли за ними, и встретили их в Торопецком уезде, в селе Каменках, и тут литовских людей побили. И пришли к Торопцу, и Торопец очистили и ко кресту за царя Василия привели. Воевода же Федор Чулков остался тут, а Ивелгор пошел на соединение с боярином князем Михаилом Васильевичем Шуйским и встретил литовских людей в Торопецком уезде, у Троицы на Хохловице. И тут в монастыре литовских людей осадили, и их взяли приступом и побили наголову, а сами пошли на соединение с князем Михаилом Васильевичем.

202. О посылке из Новгорода [воеводы] в Торжок.

Послал князь Михаил Васильевич из Новгорода в Торжок воеводу Корнило Чоглокова с ратными людьми. Корнило же пришел в Торжок, и привел [жителей] к кресту, и осаду укрепил.

203. О посылке из Новгорода [Семена Головина] в Торжок.

Писал из Торжка воевода Корнило Чоглоков к князю Михаилу Васильевичу, что идут из Твери под Торжок литовские люди многие, и послал князь Михаил Васильевич в прибавку в Торжок Семена Головина с ратными людьми. И Семен под Торжком сошелся с Ивельгором, и пришли вместе под Торжок, а литовские люди в ту пору пришли под Торжок. Немцы же пешие пошли вперед, выставив копья, а иные встали позади них. Литовские же люди наступали на них тремя ротами, и немецкие люди две роты перебили литовских людей, а третья рота проехала сквозь полки, и конных людей немецких и русских литовские люди потоптали до города; едва, выйдя из города, отбили [их]. Немцы же и русские люди выправились, литовских людей от города отбили и пеших людей отбили. Литовские же люди из-под Торжка пошли к Твери. Семен же с немцами стал дожидаться князя Михаила Васильевича в Торжке.

204. О походе князя Михаила Васильевича из Новгорода, и о взятии тверского острога, и о повороте немцев, и о приходе в Калязин монастырь.

Князь Михаил Васильевич, прося у Бога, и у Софии Премудрости Божией, и у новгородских чудотворцев милости, велел петь молебны, и взял благословение у митрополита Исидора, и пошел на очищение Московского государства, и пришел из Новгорода в Торжок. Отдохнув в Торжке и повелев отслужить молебны Пречистой Богородице и Ефрему новоторжскому чудотворцу, пошел со всеми людьми к Твери. И, не доходя до Твери десять верст, перешел Волгу в пустом месте, и пришел к Твери. Литовские же люди вышли навстречу против них, и был с ними бой велик. И литовские люди русских людей и немецких столкнули, и опрокинули немало немецких людей. Князь Михаил Васильевич с немецкими людьми отошел и встал, отойдя, недалеко; и стоял тут день и ночь. На другую же ночь пошел со всеми людьми к Твери и, придя, тверской острог взял; литовских людей побили наголову, а остальные сели во городе. Немцы же хотели приступать ко граду, но князь Михаил Васильевич, жалея людей, не велел им приступать к городу, а сам пошел на Городню. А немецкие люди, осердясь, повернули назад и пошли к Новгороду. Князь Михаил Васильевич пришел на Городню и Волгу перешел под Городнею, а немцев послал уговаривать Иваниса Ододурова. И Иванис немецких людей встретил и их уговаривал, и один только воротился Христошум с небольшим отрядом. А Яков [Пунтусов] пошел к Новгороду, и князь Михаил Васильевич послал за ним уговаривать дворян; и дворяне его встретили в Крестцах и едва его уговорили; и он возвратился со всеми людьми, а сам князь Михаил Васильевич пошел к Калязину монастырю, а немцы пошли за ним же. И пришел в Калязин монастырь, и встал в монастыре, и укрепил осаду, а к Москве послал станицу из Твери, Елизария Безобразова с товарищами.

205. О приезде с казной из городов.

Города же все обратились к царю Василию, и приехали из всех городов с казною и с дарами к князю Михаилу Васильевичу в Калязин монастырь. В то же время пришел из Москвы от царя Василия станица Григорий Валуев и сказал, что царь Василий и Московское государство, дал Бог, здоровы. Князь Михаил Васильевич и все ратные люди радостны были, а в Немцы послал [князь Михаил] еще для найму людей Бориса Собакина.

206. О посылке [воеводы] в Переславль и о приезде из Москвы.

Послал князь Михаил Васильевич воеводу Семена Коробьина с ратными людьми к Переславлю Залесскому, чтобы его очистить. И Семена встретили литовские люди, полковник Сапега; и Семен едва отошел от них в Калязин монастырь. Они же под Калязин пришли набегом; и под Калягиным монастырем был бой великий, и отошли в разные стороны, ничего не сделав [друг другу].

207. Об отходе литовских людей [из-под] под Коломны.

Литовские же люди, полковник Млоцкий, стояли под Коломной; и пришли к Коломне на помощь рязанцы, и соединились с осажденными людьми, и пошли на бой. И был бой под Коломной великий, литовские же люди русских людей потеснили и пеших многих убили, рязанцы же отошли опять в Рязань. Литовские люди и русские воры, услышав о приходе князя Михаила Васильевича к Слободе, отошли от Коломны и встали в Серпухове. Царь же Василий воевод князя Василия Мосальского с товарищами и с людьми пожаловал своим государевым жалованием и ратных людей и Семена Глебова опять послал на Коломну.

208. О побоище русских людей под Суздалем.

Пришел боярин Федор Иванович Шереметев во Владимир с понизовыми людьми, и пришли к Суздалю, а того не ведали, что в Суздале крепкого места нет, где [можно было бы] пешим людям укрепиться: кругом поля. Лисовский же с литовскими людьми из Суздаля пошел против них. И был бой великий, и московских людей, и понизовых многих перебили, едва убежали во Владимир.

209. О взятии города Переславля Залесского.

Боярин князь Михаил Васильевич послал к Переславлю Залесскому воеводу шурина своего Семена Головина да Григория Валуева с ратными людьми. Они же пришли ночью и Переславль взяли. Князь Михаил же, услышав, что Переславль взяли, послал по всем городам, которые обратились к царю Василию, воевод и повелел им по городам казну собирать, а сам пошел к Переславлю и пришел в Переславль.

210. О волнении московском.

Враг же, ненавидя добрый род христианский, вложил во многих людей в Москве неверие, и все говорили, что лгут будто про князя Михаила. И приходили в город всем миром к царю Василию, и шумели, и начали думать опять о Тушинском Воре. И на хлеб была дороговизна великая: покупали четверть ржи за семь рублей. В то же время мятежное пришел от князя Михаила Васильевича к Москве станица Елизарий Безобразов с товарищами и с ними пришли многие дворяне. Московские же люди знали их, что истинно приехали от князя Михаила. Царь же Василий, услышав, что [они] от князя Михаила, письмо послал за патриархом Гермогеном и сказал ему [об этом]. И была в Москве радость великая, и все люди в Москве укрепились. Патриарх же начал петь молебны и по всем церквям повелел петь молебны со звоном.

211. О приходе [князя Михаила Васильевича] в Слободу.

Князь Михаил Васильевич в Переславле укрепил осаду и, оставив воевод, пошел в Александрову слободу. И пришел в Слободу, повелел поставить острог и укрепился, а к Москве послал к царю Василию станицы.

212. О приходе литовских людей под Слободу.

Пришел под Слободу из-под Троицы Сапега со всеми литовскими людьми к Слободе. Князь Михаил Васильевич послал против них на бой к селу Коринскому голов с сотнями. Литовские же люди русских столкнули и топтали их до самых надолбов. Князь Михаил Васильевич вышел сам против них, и был бой великий. И по милости Божией литовских людей побили и от Слободы отогнали, они же отошли опять под Троицу.

213. О приезде из Рязани от Прокофия Ляпунова [к князю Михаилу]

Пришла в Слободу из Рязани от Прокофия Ляпунова станица, и писал [он] к князю Михаилу грамоты. Как змея уязвляет смертоносной язвою, так же и он, льстивый человек, желая опорочить князя Михаила Васильевича перед царем Василием, а князя Михаила поднять на царя Василия, написал грамоты и приветствовал его на царстве, а про царя Василия укоризны писал. Князь Михаил же, прочтя грамоты и изодрав их, тех же посланников повелел схватить и хотел послать их в Москву. Они же начали плакать и бить ему челом и поведали о жизни Прокофия и о его насилии над ними. Он же, милостивый боярин, не хотя их крови, отпустил их назад в Рязань. Злые же люди клеветники написали об этом царю Василию, на князя Михаила [донос], что он их в Москву, перехватав, не прислал. Царь Василий с той поры начал на князя Михаила подозрение держать, и братья царя Василия [тоже].

214. О приходе бояр в Слободу.

Пришел же в Слободу из Владимира боярин Федор Иванович Шереметев с низовыми людьми. В то же время пришли с Москвы от царя Василия бояре князь Иван Семенович Куракин да князь Борис Михайлович Лыков с ратными людьми. Князь Михаил Васильевич их приезду был рад, и начал с ними мыслить о государевом деле и о земском.

215. О разгроме запасов по Коломенской дороге.

Москве же стало большое утеснение от таборов, а по Коломенской дороге утеснение великое от Серпухова, от [полковника] Млоцкого, да тут же обосновался хатунский мужик по имени Салков, а с ним собрались многие русские воры, от него же более всего утеснения было. С запасами же проходили по одной Коломенской дороге, и ту отняли. Царь же Василий послал на Коломну воевод князя Василия Мосальского [с товарищами] и повелел ему собрать запасы всякие и идти с большой осторожностью. Князь же Василий собрался в Коломне с ратными людьми и со многими людьми пришел на Боршеву, не доходя до Бронниц три версты. Пришел же из Серпухова Млоцкий да тот вор Салков, князя Василия побили, и многих живыми взяли, и запасы все отбили; и которых запасов взять было невозможно, те пожгли. В Москве же опять было сомнение великое и дороговизна хлебная, а от татар юртовских и от того Салкова [было] Москве великое утеснение: на Слободской дороге князь Петр Урусов с юртовскими татарами, а на Коломенской дороге тот вор Салков. Царь же Василий по Коломенской дороге повелел острожки поставить для провоза хлеба. Москве же никакой помощи не было.

216. Об измене казаков в Красном селе.

Присылал же царь Василий из Москвы для охраны в Красное село голов с сотнями и атаманов с казаками, и стояли [сменяясь] по неделям. Атаман же их, именуемый Гороховой, послал от себя к Вору в Тушино, с тем, чтобы он к нему ночью прислал людей: «А мы де Красное село сдадим и сотни конные побьем». Вор же из Тушина прислал в ту ночь [ратных людей], и Красное село взяли. Конные же сотни, увидев [это], отошли к Москве, а казаки Красное село сдали и пошли в Тушино, и Красное село выжгли.

Форумы