Март 1698 г.

Иоганн Корб. Дневник путешествия в Московское государство.


1. Господин посол намеревался выехать из Краловца сегодня, но был задержан подводчиками. Вначале они запросили с каждой лошади до Вильны по 10 империалов, при дальнейшем же торге каждый раз повышали цену, сначала до 12 империалов с лошади, а потом стали уже требовать по 12 империалов собственно не ходячих, а полновесных. Люди эти, рассчитывая на необходимость найма, думали воспользоваться удобным случаем, чтобы сорвать с путешественников сколь возможно более. Посредничество в этом случае консула города Любека и войта Зандера не принесло никакой пользы. Поэтому господин посланник вынужден был купить лошадей, называемых Muschinli.

2. Из того имения, где лошади были куплены, не могли их привести ранее, как на следующий день, почему надо было еще промедлить в Краловце. Посол сегодня ввечеру через секретаря поблагодарил герцога Голштинского за назначение караула. Ответ герцога был очень вежлив, и он извинялся, что до сих пор не мог еще беседовать с послом.

3. Запасшись всем, что по времени года необходимо было для предстоявшей нам дальнейшей дороги, продолжали мы вновь наше путешествие; обедали в селе Гёнрат. Было еще не поздно, когда мы прибыли в Тапяву; но так как поблизости не находилось постоялого двора, то мы там и остановились. С нами были две отличные английские охотничьи собаки, и мы для своей забавы, купив борова, отдали его собакам в жертву.

4. Город Прегола омывается рекою одинакового с ним имени. Проехав город и реку, обедали мы в полдень в селении Пиоттен, а вечером приехали в город Инструц. Поезд с лошадьми ночевал в предместье, господин же посланник с некоторыми чиновниками — в городе. Предместье от города отделяется рекою Преголой, на которой устроен деревянный мост. Предместье не состоит под управлением городского магистрата, но зависит в силу каких-то прав непосредственно от бранденбургского правительства. Один человек из нашего поезда стрелял из пистолета на рынке города, и хотя его предостерегали, что заряд слишком велик, но он из хвастовства или по упрямству не хотел уменьшить его насколько следовало; кончилось тем, что при выстреле пистолет разорвало силой пороха в мелкие куски. Замок, находящийся в этом городе, принадлежит курфюрсту бранденбургскому; в нем живет курфюрстский войт, который во всем, однако, выполняет постановления и предписания магистрата.

5. Взяв с собой проводника, приехали мы в Калапину на обед. Подкрепив свои силы, поехали мы далее, но на дороге сломалось у нас дышло, и это обстоятельство немного нас позадержало; починив дышло, доехали мы до Столупян. До сего места, говоря о Пруссии, евреев нет, но в Польше, особенно же в Литве, их множество.

6. Повозки, тяжело нагруженные, остановились на ночлег в одной миле за нами, и потому назавтра мы оставались в ожидании их приезда до девяти часов на месте. В Верболове какой-то польский дворянин очень самонадеянно присоединился к нам и о многом касательно Польши нас расспрашивал. Но поляк этот возвратился от нас домой не с обширным запасом сведений, так как мы ему очень мало отвечали. В то время стояла там на зимних квартирах рота кастеляна Дуроцкого. Она в нашем присутствии входила сюда церемониально, с распущенным знаменем. Рота выступила было с целью пресечь дорогу неприятелю, и нужды нет, что, сделав 15 миль, не нашла его и следа, тем не менее, хотя и не одержала победы, но, по врожденному тщеславию этого народа, возвращалась победительницей. Здешние жители не имеют иных неприятелей, кроме своих же сограждан; все они разделяются на две враждебные стороны. Во главе их стоят Сапега и Огинский. Приверженцы того и другого взаимно опустошают владения своих предводителей, нанося, таким образом, вред себе же самим. Вечером прибыли мы в деревню Вильковишки; с этого места евреи уже содержат питейные дома.

7. Мы въехали в лес, называемый пущею; лес этот простирается на 9 миль. Дорога так была дурна, что мы вынуждены были в лесу оставаться. Здесь изредка попадается жилье, но нигде невозможно добыть ни пищи для людей, ни сена и овса для лошадей, равно как ни хлеба, ни пива. Посланные за припасом в Ковно вернулись только в полночь. Едва ли где-нибудь вынесли мы столько лишений и мучений, как в этом лесу. Неподалеку от нашей стоянки была печь для выжигания смолы: мы полюбопытствовали ее осмотреть. Ночью мы установили очередной караул возле обоза для поддержания огней, так как боялись воров, которыми наполнен этот лес.

8. С рассветом, проехав остальную часть леса, прибыли мы, в два часа после обеда, в город Ковно, но наши повозки с кладью подоспели к нам не ранее семи часов вечера. Отцы ордена иезуитов встретили господина посланника приветствием.

9. На другое утро, отслушав у них обедню, посол со всей свитой отправился в их трапезную. Здесь ученики приветствовали его рацеями в стихах и прозе. В здешнем коллегиуме состоит 10 иезуитов, которые и занимаются преподаванием первых начал учения. В бытность в городе господина посланника отцы иезуиты были озабочены постройкой нового костела. Они не имеют для своего существования никакого фундуша и зависят от Виленского коллегиума. После обеда посол со свитою посетил Ковенский женский монастырь св. Клары. Духовник монастыря, монах францисканского ордена, открыл перед нами двери обители и трапезной. Хору сестер при богослужении вторили наши музыканты. Нам была показана довольно значительная часть Креста Господня. Мы все до одного приложились к нему. Щедро одарив монахинь, посол в сопровождении здешнего духовника отправился в соседний монастырь францисканцев. При вступлении нашем в церковь монахи, при звоне колоколов, запели: «Тебе Бога». Для здешнего места это очень хороший монастырь. Одарив монахов подаянием, мы вернулись домой. Какой-то дворянин польский, назвавшийся хорунжим генерала Огинского, добился свидания с господином послом, но, как оказалось, для того только, чтобы выпросить себе пособие.

10. На другое утро господин посол слушал обедню в женском монастыре; здесь его пригласили на завтрак, устроенный сестрами сообразно с их скудными средствами: так, подавали на нем мед, водку и несколько банок варенья. Посол не только благосклонно принял угощение, но, по свойственной ему щедрости относительно монахов и бедных, дал пособие. После завтрака мы тронулись в путь. Снегу было так много, что едва не завязли в нем две наших повозки, одна с поклажей, а другая с кухней. С большим трудом общими усилиями повозки эти были вытащены. Миновав красивый монастырь бенедиктинцев, мы заночевали в Румшишках.

11. Около полудня доехали мы до села Жижмор и имели ночлег в Алембоке.

12. Обедали мы в Довятах, а ужинали в Ваке.

13. Мы приехали в Вильну в одиннадцать часов. Отцы иезуиты приветствовали посла со счастливым приездом. Князь Сапега, напольный гетман литовский, узнав от наших чиновников, ехавших впереди для найма подводчиков, что сзади их едет посол, ежедневно стал наведываться, не приехал ли он. Сапега уверял, что должен поговорить с ним о каком-то важном деле. Но так как езда наша, вследствие различных обстоятельств, весьма замедлилась, князь же Сапега должен был ехать в Гродно на сеймик литовской шляхты, то он и не мог нас дождаться.

14. Профессора и студенты Виленской академии явились сегодня на квартиру посла с приветствием. При этом студентами Академии сказаны были панегирики, как в стихах, так и в прозе. Обедня была отслушана нами у иезуитов, после чего мы посетили их коллегиум. Здесь в особенности замечательны библиотека и аптека. Заведующий последней, по польскому обыкновению, потчевал нас различного рода весьма вкусными водкой и наливками. Заведующий аптекой принадлежит к ордену иезуитов, но прочие подручные его, весьма полезные люди, суть светские. Лучший костел в Вильне иезуитский; главный алтарь в нем отличается богатством и искусной отделкой. В сем храме находится мраморная часовня св. Казимира, короля польского; драгоценнейшее украшение этой часовни составляет серебряный вызолоченный престол. Богатство обстановки как бы возвышает еще святость сего места. Тело святого почиет в серебряном гробе, который на серебряных цепях висит над престолом. Голова св. Казимира хранится во Флоренции; город этот домогался сего на том основании, что в честь Казимира учредил рыцарский орден. Близ костела возвышается башня; она, как уверяют, составляет остаток замка, в котором жил Казимир. Двери, через которые Казимир входил в храм, ныне заделаны. Уверяют, что заделали их потому, что люди, обремененные тяжкими грехами, будучи удерживаемы какою-то сверхъестественной силой, никак не могли сквозь них проходить. В Вильне, столице Литовского княжества, находятся весьма порядочные монастыри доминиканцев, францисканцев, братьев милосердия и св. Василия (базилиан).

15. Товарищ виленского воеводы господин Шуйский, гродский судья Швыйковский и гродский писарь Вольский представились нашему послу от напольного гетмана литовского Сапеги и между прочими приветствиями заявили, что князь Сапега весьма сожалеет о том, что крайне спешные дела не дозволили ему дождаться господина посла. Ответ посла был сообразен с сомнительным положением обстоятельств и преисполнен изысканной вежливости. Приготовясь вновь к дороге, продолжали мы наше путешествие. Мы проехали сегодня 4 мили и остановились на ночлег в местечке Медниках. Здесь монахи ордена св. Августина имеют монастырь, в котором мы присутствовали при богослужении.

16. Мы хотели ускорить нашу езду, но встретили препятствие в неимоверно глубоких снегах. Полозья под телегой с кухонной посудой сломились, экипаж господина посланника опрокинулся; и лошади, и люди сегодня очень утомились. В Ошмянах, местечке, принадлежащем Сапеге, обрели мы конец нашим трудам, в надежде назавтра иметь лучшую дорогу. Близ двора, где мы остановились, был монастырь доминиканцев; около четырех часов пополудни из него показалась процессия; так как это было в Великий пост, то участники ее нещадно секли себя плетками. Вместе с прочими и мы пропели молитву в честь Пресвятой Девы (Salve Regina! (Будь благословенна, Царица! (лат.))); затем в монастыре сказана была на польском языке проповедь, пропета песнь о Господних страданиях и, в заключение, заиграли на органе. Под звуки сего инструмента народ вновь стал бичевать себя.

17. В двенадцатом часу приехали мы в Боруны. Здесь находится монастырь ордена униатов базилиан. Монастырь сей славится в отдаленных местах чудотворной иконой Божией Матери. Сюда стекаются несчетные толпы богомольцев: поляков, литовцев, греко-униатов и других. Желая выказать здесь нашу набожность, просили мы отцов миссионеров отслужить в этом храме обедню; при звуках нашей музыки пели Лоретанскую литанию. Так как в это время базилиане приискивали средства на построение нового храма, то наш посланник, по свойственной ему щедрости, сделал им пособие на этот предмет. Отправясь далее, приехали мы вечером в Фабриц.

18. Целый день мы копались в снегах; хотя мы и поставили в Вильне все наши повозки на полозья, но это нисколько не помогло нам. Путь наш лежал по узким дорожкам, по которым часто нельзя было пробраться, сквозь беспредельные леса, по беспроходным тропинкам, заслоненным деревьями с перевисшими ветвями. Для прохода требовалось обсекать сучья и срубать многолетние деревья. Какой-то татарин, по имени Ризван, имеющий в своем распоряжении много других татар, был вместе с ними потребован в Вильну для перевозки наших вещей на небольших санях. Они-то, по просьбе и по приказанию, вытащили из снега нашу телегу и прочие повозки, которые так глубоко завязли в снегу, что, казалось, невозможно было их высвободить. Один из татар, погонявший лошадей без всякой осмотрительности, хотя те, уже совершенно выбившись из сил, не могли двинуться с места, был ушиблен в ногу заупрямившейся лошадью. Он вверен попечениям нашего лекаря. Поздно ночью добрались мы до села Доры. Господин посланник с миссионерами и высшими чиновниками провел ночь на каком-то хуторе виленского кастеляна Слушки, все же прочие ночевали в жидовской корчме.

19. Сегодня праздник святого Иосифа, воспитателя нашего Спасителя. Казалось что будет затруднительно отпраздновать этот день, так как в городе другого храма, кроме русского, не было; однако же нашлась деревенская часовня, которая и удовлетворила нашему стремлению к молитве. Миссионеры отслужили в ней сряду три обедни. Было уже около десяти часов, когда мы тронулись с места и, едучи постоянно лесом, доехали до Ракова, но день не обошелся без неприятностей. Экипаж, назначенный для собственного употребления господина посланника, опрокинулся на одном из снежных сугробов, в других же экипажах поломались дышла. Но имея сегодня ночлег в более удобном и пристойном, против прежних, постоялом дворе, мы забыли о вчерашнем дне и о всех нами испытанных неприятностях. Здесь нашли мы два монастыря, один доминиканский, другой базилианский.

20. Дорогой, идущей по дремучим и бесконечным лесам, занесенным снегами, добрались мы к обеду до деревни Старое Село. Местный староста в знак особенного уважения прислал господину послу рыбы. В четвертом часу пополудни приехали мы в Минск.

21. В Минске была дневка. Обедню мы отслужили у иезуитов. Нам говорили, что здешний иезуитский коллегиум не имеет достаточных фундушей, при всем том, однако же, в нем состоит 12 монахов. Базилиане, бернардинцы и босые также живут бедно. Один только костел доминиканцев убран получше других. Минск, некогда богатый и славный город, доведен года три тому назад сильным пожаром до совершеннейшего упадка. В нем было прежде много купцов, ныне же не более двух, да и те с трудом содержат себя и поддерживают жалкую торговлю. На хорах францисканского монастыря пели только два монаха, по этому можно судить об их малочисленности и бедности. Какой-то капуцин, возвращаясь из Персии с двумя монахами ордена босых, здесь заболел и лежит в коллегиуме иезуитов. Господин посланник, в сопровождении только одного слуги, посетил его вместе с господином миссионером, Иоанном Берулою, и аптекарем и, узнав, чем он болен, велел выслать из собственной аптеки нужные ему лекарства.

22. Самые тяжелые наши телеги, служившие для перевозки вещей и кухонной посуды, весьма неудобные в дороге, были оставлены на сохранение до нашего возвращения из Московии или до нового распоряжения господина посланника. По этой причине кладь с них было переложена на небольшие сани. Отслушав обедню у отцов доминиканцев, около одиннадцати часов отправились мы благополучно в путь с 28 меньшими и 4 большими санями и, сделав 8 миль, в семь часов вечера приехали в Смолевичи.

23. Так как тут постоялый двор содержался евреем, то мы решили праздновать сегодняшний воскресный день в месте нашего обеда, в городке, называемом одними Жодином, другими Богуславом. Но и там содержатель постоялого двора был еврей, поэтому и не было у нас никакого богослужения. Литовцы называют свои постоялые дворы кругами. Вечером приехали мы в Борисов. Город Борисов в особенности изведал все бедствия того страшного несчастия, которое в это время тяготеет над краем. Жители сего города жестоко страдали как от той, так и от другой партий, раздиравших в это время страну. То сапежцы, то сторонники Огинских нещадно грабили борисовцев. Дело не останавливалось на грабеже: те, кто не давали денег либо сопротивлялись злодеям, были убиваемы, а очень многих приколачивали за языки к стенам.

24. Обедали мы в Лошницах, а ночевали в Крупках.

25. Сегодня первый переезд наш был очень продолжителен; до полудня с большим трудом доехали до села Словине Словяны, принадлежащего господину Словинскому. Отобедав, поехали мы дальше, но встретили большое затруднение от неимоверной глубины снегов. На дороге нашей, неподалеку от села, была гора; покатость ее, склонясь к долине, образовала пространную равнину, куда, казалось, нарочно со всей окрестности собран был снег. Сугробы были так глубоки, что даже порожние сани, не обремененные никакой кладью, до того в них вязли, что ни людьми, ни лошадьми невозможно было их вытащить. В этой трущобе должны мы были оставаться до вечера, трудясь без успеха и даже без надежды. Кадзеник, деревушка господина Словинского, была неподалеку оттуда, где мы и заночевали у помещика, случившегося тут. Экипажи же всю ночь оставались в этих снежных суметах под присмотром караульных.

26. Мы были принуждены иметь дневку. Лошади так сильно изнурились, хотя и прошли только около двадцати шагов, что для них необходимы были и отдых, и корм. Притом же целый день безостановочно была метель, так что, казалось, весь снег по Божьему соизволению устремился с необычайной силой из воздуха на землю. Ради удобнейшей езды по затрудняющим дорогу снегам запаслись мы новыми санями и лошадьми для перевоза колес, чемоданов и других разнородных предметов, которые могли бы быть помехой в дороге.

27. Как только тронулись мы с места, тут же, около постоялого двора, встретил нас такой огромный сумет снега, что приходилось, так сказать, не ехать через него, а насквозь пробиваться. К ночи добились мы до Друцка. Уверяют, что в прошлом столетии город этот был столь обширен, что имел 7 миль в окружности; он славился, между прочим, тем, что имел до 200 церквей, но жестокость москвитян во время их войны с поляками превратила Друцк почти в совершенную пустыню, так что о сем городе можно ныне сказать то же самое, что некогда воскликнул поэт при взгляде на развалины Трои: «Где некогда стоял Пергам, там ныне волнуются колосья!».

28. Через Староселье доехали до Допса к обеду; это место принадлежит господину Огинскому. После обеда, проехав остальную дорогу, мы прибыли в Шклов. Это пограничная литовская крепость, состоит в ведении господина Сенявского, отец которого предводительствовал правым крылом польской армии во время освобождения Вены от осады турок. Здесь есть монастырь и приходская церковь, которые находятся под ведением доминиканцев. По случаю Страстной Пятницы был в сумерки крестный ход, изображающий страдания Иисуса Христа.

29. Мы провели это святое время в богомолении у доминиканцев. Вечером посещали гроб Христа и готовились к пасхальной исповеди.

30. Сегодня почти весь поезд приобщался Святых Тайн. Обедню служили при звуке труб, органов и полной музыки господина посланника. Таким образом отпраздновали мы сей последний торжественный день Воскресения Господня. Обедали мы у Ивана Модлока, губернатора крепости, родом из Гданска; он лютеранин, но степенный и вместе с тем весьма приветливый человек. Ему мы обязаны тем, что получили покойное помещение в удобных домах. Эти дома принадлежат евреям, которые составляют в городе богатейшее и влиятельнейшее сословие людей. Сперва они не впускали нас в свои жилища и только по приказанию губернатора нам их отворили. Хотя мы приехали в Шклов поздно, но несмотря на это на другой же день после нашего приезда губернатор посетил господина посланника; он не упустил из виду ничего, что требовалось самой изысканной вежливостью, и как только узнал, что мы намерены исповедью и причастием у отцов доминиканцев отпраздновать торжественный день Пасхи, стал убедительнейше просить господина посланника пожаловать к нему в этот день на обед и тогда только успокоился, когда господин посланник пообещал ему удовлетворить его желание. Обед, хотя и устроенный по польскому обычаю, был довольно хорош. Лошадям нашим отпустил он сено и овес. В знак своей благодарности за это внимание господин посланник послал с конюшим серебряный сосуд жене господина Модлока.

31. Около полудня переехали мы Дивирь, который обтекает город. Переправа была опасная, однако ж мы все благополучно достигли противоположного берега, причем и пожитки наши остались неповрежденными. Солнце уже сильно пригревало; казалось, что лед так и подломится под каждым из нас, и господин посланник был еще на реке, когда поблизости к нему какой-то мужик провалился и упал в реку; к счастью, было множество народа, собравшегося посмотреть на наши вещи, и потому многие из них поспешили на помощь, но только с трудом вытащили крестьянина из воды. В этот день доехали мы до Городца, и нашли в замке этого города все, что только могло для нас требоваться, благодаря предупредительности шкловского губернатора.

Ссылки по теме
Форумы