14 лет назад скончался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
Исторические источники XIII–XVI вв.
Первыми достаточно полными письменными источниками истории Прибалтики являются «Хроника Ливонии», написанная в 1225/26 и 1227 гг., и старшая «Ливонская рифмованная хроника» (конец XIII в.). Вопрос об авторе древнейшей ливонской хроники остается спорным. Все исследователи согласны лишь с тем, что он был лицом духовным, но относительно его национальности и личности мнения расходятся. Правда, многие склонны считать священника Генриха Латвийского (Латышского) автором этой хроники. Еще в начале ХХ в. Ив. Юрьенс отмечал, что, кто бы ни был автор, «несомненно, это человек, близкий к власти, все знавший, все слышавший, живший в Риге, или в Дюнамюндском монастыре, или даже в Фределанде, на берегу Койвы. Тем важнее и достовернее написанная им история, но тем пристрастнее освещение изложенных им фактов» [227].
В продолжение ста с лишним лет после первого издания «Хроники Ливонии» (1740) принято было считать, что ее автор — латыш. Однако в период борьбы с младолатышским движением, начиная с 60-х гг. прошлого столетия, остзейские публицисты и историки доказывали неизбежность онемечивания всех народов Прибалтики и в связи с этим подвергли пересмотру и прежнее мнение о национальности автора «Хроники Ливонии». Но вопрос о национальной принадлежности автора по существу не имеет значения, так как содержание и идейная направленность хроники не оставляют никаких сомнений относительно политических и национальных симпатий писавшего. Совершенно безразлично, онемеченный ли это латыш или немец, овладевший латышским и эстонским языками, ибо на протяжении всего повествования автор выступает идеологом немецких крестоносцев XIII в. и защитником политических притязаний Рижских епископов.
Известно, что «Хроника Ливонии» наряду со Священным Писанием читалась за трапезой в замках Рижского архиепископа, так что сохранился, по-видимому, именно этот текст, выражавший официальные взгляды католической Церкви в эпоху крестовых походов и завоевания Прибалтики немцами.
Как по замыслу, так и по исполнению хроника — цельное художественное произведение, повесть о просвещении язычников Светом Христовым через смиренных слуг (тевтонцев), «самому Господу поспешествующу, и утверждающу» [228] победу над язычниками в Ливонии. Автор строго выдерживает общий план в выборе материала и освещении событий. Конечно же, чувствуется, что на хронику наложило особую печать ее официальное назначение. От автора требовалось необычайное искусство, чтобы суметь в нужных случаях смягчить действительный характер событий. Знакомому с нравами рыцарства в эпоху кулачного права на Западе понятны трудности, которые автору предстояло преодолеть, чтобы недисциплинированных (выражаясь мягко) искателей приключений представить в смиренной роли апостолов христианства. Обязанность официального хроникера и общий тон повествования заставляли автора непременно оправдывать действия представителей власти, особенно в делах международных.
«Хроника Ливонии» освещает события с 1199 по 1227 г. Каждому году соответствует особая глава, но описание крестового похода доводится в ней до конца, даже если он заканчивается в следующем году. Этим достигается определенная цель — всякая глава кончается торжеством крестоносцев. Любопытно, что даже сам автор отмечал свою необъективность и признавал, что сознательно умалчивал о некоторых событиях[229].
Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Франкфурт; Лейпциг, 1740. Тит. л. | ||
Описание военных действий предваряет в хронике богословское размышление о справедливости войны против язычников. Религиозная философия войны в эпоху крестовых походов использовала в своих целях учение блаженного Августина о непримиримости и вечной борьбе между градом Божиим и градом земным. Кроме этого, автор рассказывает о многочисленных гонениях, которым якобы подвергались католическая Церковь и ее отдельные представители со стороны язычников и русских, доказывает безуспешность мирного миссионерства и необходимость организации крестовых походов. Более того, настоящими христианами он признает только немцев, которых противопоставляет остальным христианским народам, например, шведам[230] и датчанам[231]. Автор дипломатично обходит в своем изложении споры между Рижским епископом (чью сторону принимает летописец) и Орденом меченосцев, но в тексте не раз можно встретить осуждение чрезмерного усердия рыцарей в сборе десятины и прочих поборов с эстов в пользу католической Церкви[232].
Первые две книги «Хроники Ливонии» весьма кратки и представляют собой нечто вроде вступления, где сжато излагается история появления и деятельности на Двине первых двух епископов. Мейнгард проповедовал и крестил ливов, построил два каменных замка и умер в тот момент, когда его миссионерская деятельность потерпела крах. Бертольд появился в Ливонии с военным отрядом и почти сразу погиб в бою с ливами. Третья книга, «О Ливонии», значительно больше, она охватывает девять с половиной лет деятельности епископа Альберта, с 1199 по 1208 г. Две трети хроники составляет четвертая книга, «Об Эстонии». Ее предмет — история покорения Эстонии до 1229 г., когда в связи со смертью (17 января) закончилось епископство Альберта.
Впервые «Хроника Ливонии» была издана в 1740 г. [233] Через семь лет вышел ее немецкий перевод[234], а в 1876 г.— перевод на русский язык[235]. К сожалению, он был осуществлен не с оригинального латинского текста, а с немецкого перевода, который в свою очередь был сделан с довольно позднего списка. И только в 1938 г. вышло издание с латинским текстом и русским переводом[236], за основу был взят текст списка, обнаруженного в 1862 г. в библиотеке Замойских в Варшаве. Однако «текст этого кодекса далеко не свободен от интерполяций и ошибок переписчика» [237].
Другой древний письменный источник — старшая «Ливонская рифмованная хроника» (конец XIII в.) — является типичным примером рыцарской поэзии, поставленной на службу Ливонскому ордену. Имя автора осталось неизвестным. Л. Арбузов считает, что он принадлежал к кругу лиц, близких к магистру Ливонского ордена, возможно, служил герольдом и часто ездил с различными поручениями по Ливонии[238].
По достоверности исторических сведений рифмованная хроника делится на три части. Первая (1143–1242) изобилует грубыми ошибками, во второй (1242–1280) — документальные данные перемежаются устными преданиями, но события после Ледового побоища описаны наиболее достоверно, по-видимому, автор пользовался архивами Ордена. Последняя часть, приблизительно с 1280 по 1290 г., написана под непосредственным впечатлением современных автору событий, в которых он либо непосредственно принимал участие, либо слышал о них рассказы очевидцев. Многочисленные подробности настолько увлекли автора, что он забыл о главном — о целях военных походов и последствиях крупных сражений — и ради рифмы подчас пренебрегал исторической истиной.
Сравнивая «Хронику Ливонии» и «Рифмованную хронику», академик Я. Зутис отмечал, что у авторов общая цель — оправдать и прославить кровавые подвиги немецких завоевателей. «Этими обстоятельствами объясняется тенденциозность в подборе фактов, в их освещении и оценке описываемых событий» [239]. Но если Генрих Латвийский возвеличивает главным образом епископа Альберта, то автор «Рифмованной хроники» превозносит Ливонский орден, приписывая ему все заслуги в победе над коренным населением. Только рыцари Ордена являются, по мнению автора «Рифмованной хроники», настоящими слугами Бога — «рыцарями Бога». Крестоносцев и всех остальных немцев летописец считает лишь их помощниками, но признает также и заслуги первых четырех Рижских епископов, правда, слава их меркнет по сравнению с рыцарскими доблестями великих магистров Ливонского ордена. Эта хроника не раз использовалась и как источник сведений о событиях, участниками которых были русские[240]. С первых страниц «Ливонская рифмованная хроника» [241] изображает Русь как главного противника Ордена, наступавшего на земли латышей и эстонцев. Так, епископ Мейнгард сразу же столкнулся с русскими князьями, поскольку земли селов, ливов и латгалов были под властью Руси[242].
В XIV в. появилась так называемая «Новая рифмованная хроника» Варфоломея Гёнеке, капеллана при магистре Ливонского ордена. Он описывал события с 1315 по 1348 г., но до нас дошли лишь отдельные отрывки из нее, включенные в хронику Реннера (XVI в.) [243].
В XIV в. была написана еще одна хроника Ливонии капелланом и начальником канцелярии магистра Ливонского ордена Германом де Вартбергом. Он составил свою хронику на основе обеих предыдущих рифмованных хроник, а также «Хроники Ливонии» Генриха Латвийского, приспособив ее к целям орденской политики. Герман де Вартберг продолжил повествование до 1378 г., но самостоятельную ценность представляет лишь заключительная часть (1358–1378) [244].
Вторая часть «Хроники Ливонии», составленная в XVI в. уроженцем Ревеля лютеранским пастором Балтазаром Рюссовым, написана на нижненемецком диалекте и впервые опубликована в 1578 г. в Ростоке[245]. В начале Рюссов дает географическое описание средневековой Ливонии и краткий обзор ее древней истории до 1237 г., то есть до объединения Ордена меченосцев с Тевтонским орденом. В этой части автор использовал в качестве источников старшую «Рифмованную хронику», орденские документы и, по-видимому, фрагменты из «Хроники Ливонии» Генриха Латвийского. Описание Рюссова не обошлось без хронологических ошибок и вымысла. Далее хроника доведена до 1561 г. Ее источниками служили «Новая рифмованная хроника» Гёнеке и орденские документы, откуда автор заимствовал, в частности, сведения о событиях первой половины XIV в., в том числе и описание крестьянской войны в Эстонии (восстание в Юрьеву ночь 1343 г.). Наиболее интересна последняя, третья, часть книги, написанная под непосредственным впечатлением от военных событий. Автор, очевидно, пользовался также документами из городского архива Ревеля и издававшимися во время войны листками. По его мнению, Ливонская война — наказание, посланное Богом за разврат и другие грехи, причем главные виновники — члены Ордена, епископы и их вассалы. Как лютеранский пастор Рюссов обвинял католическую Церковь в том, что она не обращала внимание на религиозно-нравственное воспитание эстонского и латышского населения. Ответственность за пороки язычников Рюссов возлагал в значительной степени на немецких господ. Ради своей выгоды они провоцировали крестьян не венчаться в церкви, ведь по закону внебрачные дети лишались отцовского наследства в пользу господина.
Цель написания Рюссовым книги — оправдание политики Ревеля во время Ливонской войны перед ганзейскими городами и общественным мнением Германии. Он стремился доказать, что переход Ревеля и Северной Эстонии под власть Швеции вызван был как ходом военных событий, так и сложившейся в результате войны политической обстановкой. В изображении московской политики в Ливонии Рюссов тенденциозен. Нельзя назвать его вполне объективным и по отношению к Ордену или епископам. С хроники Рюссова начинается ряд исторических работ, оправдывавших и прославлявших шведскую политику в Ливонии.
Другим весьма важным источником сведений по истории Прибалтики рассматриваемого периода является шеститомное собрание лифляндских актов, изданное в 1862–1873 гг. профессором права Дерптского университета Ф. Г. фон Бунге[246].
В это собрание вошли документы архива Ревельской думы, Эстляндского общества, архив частных актов Толль-Кукерса. Были использованы также различные сборники лифляндских актов из местных и иностранных архивов.